Роман «Звёздочка моя» глава 7 Перемены к лучшему часть 39
— А не сходить ли мне в кино? — задумалась Маргарита Александровна Трухина, уходя с работы. — Как-то скучно я живу. Каждый день одно и тоже: работа — дом, дом — работа. — Она закрыла калитку детского сада, посмотрела на часы и сказала себе: — Решено, иду в кино! Нечего сиднем дома сидеть.
До кинотеатра она дошла за двадцать минут. У кассы толпился народ. Трухина встала в очередь, купила билет на предпоследний ряд, неспешно прошла в зал и села на своё место.
Раздался звонок, потом другой. Место рядом с ней было свободно, и она поставила на него свою сумочку, а потом вытянула ноги, сбросила туфли и расслабилась. Скучая, Маргарита Александровна поглядывала по сторонам, наблюдая за входившими в зал зрителями. Вдруг она увидела отца, своего бывшего воспитанника, Проши Ширяева.
— Идёт! Ко мне идёт! — воскликнула Трухина в душе́, сердце её радостно забилось, предчувствуя счастье. — На ловца и зверь бежит, — промелькнула мысль в голове у неё. — Да какой из меня ловец? — тут же оспорила её она. — Я трусиха, каких ещё свет не видывал.
Иван в одной руке держал фетровую шляпу, а в другой билет, он шёл по её ряду, пробираясь к своему месту и приносил извинения уже сидевшим зрителям, за причинённое им беспокойство.
— Надо же, какой он галантный и при шляпе! — мысленно удивилась Трухина. — Они с женой такие разные и совершенно не подходят друг другу. И как эта несносная хаба́листая* женщина отпустила его одного в кинотеатр? Странно. Очень странно. Уж не поссорились ли они?
Ширяев, заметив бывшую воспитательницу своего младшего сына, приветливо улыбнулся ей.
— Здравствуйте, какие люди! — воскликнул он. — Не ожидал вас тут встретить, Маргарита Александровна. Честное слово, не ожидал.
— Вечер добрый, Иван, — она смутилась немного и задала вопрос, — совсем забыла, как вас по батюшке?
— Макарович я, но можно и без отчества, — ответил Ширяев.
Она взяла сумочку, освободив ему его место. Иван сел, положил шляпу на колени и расстегнул верхние пуговицы плаща.
— Хорошо, как скажете, — улыбнулась Трухина и предложила, — тогда и меня зовите просто Марго.
— Марго? — машинально переспросил он.
— Да, Марго. Меня все близкие люди так зовут! — в глазах Маргариты Александровны появился бесёнок и она решила распрощаться со своей скромностью, которая всегда ей мешала стать счастливой женщиной, или хотя бы просто женщиной.
— Но я же не настолько вам близок, чтобы вас так называть, — смутился Иван и покраснел. От волнения его руки стали влажными.
— Да почему? Я же вас не один год знаю. А Прошеньку вашего я люблю! Его невозможно не любить, такой славный мальчик. Был бы у меня такой красивый сынок, то я бы его всего затискала, право слово!
— Спасибо вам большое, Марго, — Ивану приятно было это услышать. — Растроган до глубины души.
Прозвенел третий звонок, плавно погас свет, и, как всегда перед фильмом, начался киножурнал.
— А вы сегодня тут в гордом одиночестве? — прошептала ему на ухо Трухина.
— Да, — подтвердил Ширяев. — С женой в обед повздорили и разошлись как в море корабли.
— Навсегда? — набравшись смелости продолжила задавать вопрос за вопросом одинокая старая дева, уставшая от одиночества.
— Скорее да, чем нет.
— Милые бранятся, только тешатся! Не переживайте вы так.
— Это не тот случай, — Иван, нервничая, теребил свою шляпу.
— Что-то серьёзное произошло?
— И даже очень, — Ширяеву хотелось выговориться, но он с трудом сдерживал себя.
— А я это сразу почувствовала. Когда я вас тут увидела, то у вас взгляд был такой потерянный, как будто кто-то плюнул вам в душу. Неужто это была жена?
— Да от вас ничего не скроешь! Вы очень наблюдательны, Марго.
— Работа у меня такая.
— Да уж, работка у вас ещё та, — Ширяев положил руку на её колени. Маргарита Александровна попыталась для вида её убрать, но Иван был настойчив, и она сдалась без боя, не желая упустить шанс, чтобы избавиться от одиночества.
— Вы не поверите, но я свою работу люблю! Женщина я одинокая, поэтому мои подопечные — это моя отдушина. А когда прихожу домой, то опротивевшее мне одиночество, прячу в стихи, — разоткровенничалась старая дева, которой было лет тридцать пять или чуть больше.
— Это как?
— Одиночество прячу в стихи.
Воскрешаю любовь на бумаге,
И душевные строчки мои
Льются слёзками в полумраке...
— Марго, одиночество в стихи не спрячешь, — он продолжал гладить её колени, а потом с колен перешёл к бедру, и она еле сдерживала себя, чтобы не заурчать как кошка. — Одиночество боится любви! От любви, оно убегает, сверкая пятками.
— Да я бы с радостью избавилась от одиночества хоть сейчас! Знали бы вы как оно мне опротивело.
— Сейчас не получится, — Иван опять стал наглаживать ей колени. — Киножурнал закончился. Будем смотреть фильм: «Любимая женщина механика Гаврилова».
— Говорят, что фильм замечательный! Давно хотела его посмотреть, да всё как-то не получалось.
— А мне жена наставила рога, — вдруг признался Ширяев.
— Так это из-за рогов вы шляпу в руках держите? — неудачно пошутила она. — А я-то думала, что ваше воспитание заставляет её снимать в помещении.
— Было бы смешно, если бы не было так больно. Что же вы мне соль-то на рану сыпете, Марго? Эх, а я-то вам доверился.
— Извините меня, Иван. Хотела вас немного развеселить и отвлечь, но ляпнула невпопад. Со мной всегда так, когда рядом находится мужчина, которого я люблю.
— Что?
— Гурченко, как всегда, прекрасна! — Марго кивнула на экран. —Смотрите, какая она красавица!
— Да мне и дело до неё нет, когда рядом со мной такая женщина, как вы. Повторите ещё раз, пожалуйста, кого вы любите? — прошептал он ей, и чмокнул в мочку уха.
— Вас!
— Ещё раз повторите, Марго!
Женщина, сидевшая на ряд ниже, оглянулась и раздражённо обратилась к ним:
— Сколько можно болтать? Смотреть мешаете. — Она внимательно вгляделась в лицо Ширяева и удивилась: — Ваньк, это ты, что ли, как мартовский кот с ума сходишь?! — Иван молчал, узнав бывшую коллегу своей жены Зою Костину. — Таньку увижу, всё ей расскажу. Она тебе твои рыжие лохмы-то повыдирает, и крале твоей тоже.
— А мы с Танькой разошлись как в море корабли, — поспешил доложить он.
— Врёшь? — Костина не поверила своим ушам. — Завтра же у неё спрошу.
— Спроси, Зоя. Спроси. А заодно и привет ей от меня передай, и от моей красавицы Марго! — Ширяев обнял Трухину, а она готова была завизжать от нахлынувшего на неё счастья.
— Да видала я таких красавиц в базарный день по копейке за штуку, тьфу… — не сдержалась Костина. А потом подумала: — Променял Таньку на не пойми кого. Не зря она тебе рогов-то наставила. Молодец, баба!
Пояснение:
хаба́листая* — грубая, вздорная, крикливая
© 19.02.2024 Елена Халдина, фото автора
Не теряйте меня, если что — я тут , продолжение романа, в первую очередь я теперь буду публиковать именно там, а потом уже тут.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение романа "Звёздочка моя" глава 7 часть 40 Говори, да не зарекайся будет опубликовано 21 февраля 2024 в 04:00 по МСК
Начало романа ↓