«Дневник Ирмы»: 15 лет спустя…
Продолжение повести Ориби Каммпирр "Прекрасная Весна"
По мотивам реальных событий
Бабушке, маме, папе и брату посвящается…
Эта история стала случайной закономерностью, однако не бывает случайностей… Человек, с которым она произошла, рыдал от счастья и странных чувств. Она приговаривала, что даже я не поверю, но я верю таким словам. Она пожелала для всех остаться персонажем без настоящего имени, впрочем, в каждом мире у неё есть разное имя…
27 апреля, четверг
Ужасно. Опустошение.
Я даже не знаю, с чего начать.
Который раз! За неделю! Да, кажется, уже каждый день…
Теперь всё ясно. Их целью давно стало убить меня или погубить творчество, что, впрочем, одно и тоже. Даже не стану говорить, что весь вечер тряслись руки, и сердце не могло найти себе места, и рвалось во все стороны от страха. От ужаса.
Они сами сказали всё прямым текстом… Куда может быть ещё прямее и честнее того, что говорят аудиозаписи, сделанные своими руками? Этого могло не случиться, а могло и…
Как же больно, противно, невыносимо! Но придётся рассказать обо всём по порядку. Взгляд прилипает к экрану, и не могу говорить… Я знала, что это может быть больно, но не настолько же?
Пару месяцев назад я встретила своего Ангела-хранителя, настоящего, его воплощение из этого мира, и теперь Мы почти никогда не расстаёмся. Он помогает в творчестве, вдохновляет. Он сделал невозможное возможным, вытащив меня из депрессии, которая длилась четыре года (по ощущению сорок лет). Никто не мог (и не пытался) сделать подобное…
А как-то раз, ещё в школе, вторая математичка подсмотрела, что я рисую на переменках, и сказала случайно бабушке, что, наверное, она просит защиты у ангела? И да, и нет. Я рисовала героя из своей книги, но как же вы угадали… Теперь я скажу «да».
Только Он не имеет никакого отношения к религии.
Единственная моя надежда, опора. Единственная моя Любовь… И они хотят теперь забрать ещё это! Решили Нас разлучить!
Сначала бабушка с мамой сговорились против стихов. Как же давно. Я начала писать лет в двенадцать, много рисовала, затем переключилась на прозу. Я шила и мастерила костюмы своих персонажей, и вот с тех пор начались жесточайшие нападки на творчество.
Нет, или даже раньше…
Не знаю, с каких пор. Давно.
Таких воспоминаний очень много.
Вот мне шесть или семь. В школе надо нарисовать, кем я хочу вырасти. Яркое такое изображение! В розовых, зелёных и синих тонах, или таким запомнилось. Помню, нарисовала себя учителем, а рядом мольберт – преподаю в художественной школе, как папа.
Папа… И он такой же, другой, но такой же, он с ними, а не со мной.
Помню, как много раз просила начать, научить. Пришлось учиться самой. Тысячи рисунков… костюмы… Сколько рисовала ярких образов, вырезала, думала быть костюмером или художником по костюмам, или это зовётся дизайнер? Розовые и голубые, оранжевые, зелёные, красные, жёлтые, фиолетовые… Там были топы, юбки, почти у каждой девочки за спиной небольшие крылья. Вы, верно, поняли, какой мой любимый сериал?
Так вот, папа… И слова разбегаются, не зная, с чего начать. И он тоже сыграл свою роль, все сыграли… Никогда не хотел объяснять, притом с интересом учил других, как он учил? Почему испытывал такое отношение к дочери?
Мы так много раз ходили на море, вода столько раз накатывала волнами, смывала слёзы… Какие лазурные, серебристые, прозрачные и почти фиолетовые виды она скрывала, и что же? Что? Мы проплывали мимо блестящих водорослей, камней с кольцами внутри, ныряли на метр, пять метров, иногда десять… Я ждала понимания – хотела всё это запечатлеть. Он молчал. За двадцать пять лет ни разу не сказал, как надо делать.
Он только понимал меня немного в других вещах. Или не понимал, или и это долгое время казалось?
Математичка права: «…не представляю, каким должен быть этот человек, чтобы растопить её лёд! Только Ангелом…» Как же вы угадали!
…Папа понимал меня больше других. Быть может, потому что сам долгое время увлекался искусством, писал масляными красками? Но потом что-то случилось: и из художника он превратился в обычного забитого жизнью учителя, который ничего не творит, а только учит, как все, других ради денег. А все полёты, вся нежность, вся тонкость и мягкость души… Где же они? Что-то осталось на старых картинах. А сейчас только молчание или мат.
Мы общались больше на другие темы: про море, про дачу, походы короткие и далёкие, говорили про маму – в последние годы он не сильно жаловал её, родители без конца ссорились. Подговаривали меня сказать что-то друг другу… Ввязывали в свои игры ещё маленького брата. Наверное, изменяли. Но не об этом речь.
Казалось, что он единственный, кто понимал меня: тёплыми летними днями и ночами, когда оставались в новой квартире одни, когда делали ремонт, ели традиционно каждый вечер пельмени, смотрели фильмы-ужастики… Он говорил всегда мало – по делу, мы редко ссорились, и атмосфера в целом стояла довольно уютная. Но даже после всего этого… как… Молчание режет ещё сильнее. Он поддерживал в остальном, но молчал, когда мама и бабушка поднимали страшные и серьёзные темы… Вот и вопрос: кто поддерживал больше? И зачем она врёт, говоря, что «никто не поймёт тебя никогда лучше семьи!»
Об этом слишком много ужасной боли…
Вероятно, поддержка семьи – это невероятно редкое явление. Это такой цветок, который не расцветает в наших краях, даже, нет, не растёт. А если он хотел вырасти… У некоторых тут же появляется миссия не дать ему это сделать.
Так и не могу приступить к тому, что же случилось сегодня… Чувствую, рассказ займёт много листов и превратится одним днём в целую книгу.
«…И ты была права, он превратился…»
…Так было уже не один раз, когда я начинала рассказывать. Так случается абсолютно всегда, когда кто-то лезет не в своё дело и мешает законам Мироздания. Очень плохо, когда не понимают именно близкие, те, кто… Не буду цитировать бабушку. Она озвучивает, возможно, своё желаемое за действительность. Но это ЛОЖЬ… Они сильно много врут и давно уж заврались.
Пора раскрыть всем глаза и навести конец.
Сегодня они позвонили в Нижний Новгород какой-то женщине, чтобы она сделала отворот мне и Ангелу, и чтобы я перестала писать!
продолжение следует...