Название этой части моего рассказа выбрано не случайно. Ведь не зря говорят, хочешь рассмешить Бога- расскажи ему о своих планах на завтра. Я и рассказал. Это были мои слова и я поделился ими с людьми, а так, как никакое слово не пропадает в нашем мире, то мое видимо все же достигло ушей чего-то сущего в этом мире, и оно, или он, или она, находясь видно в каком-то праздном безделии, а только не будучи очень занятым, мы обычно слышим любой шепот на любом расстоянии, это что-то не просто услышало меня, но, видимо, расхохоталось и принялось изменять мою судьбу вплоть до тех пор, пока я не произнес: «я – охранник», после чего тут же забыло о моем существовании оставив меня в растерянности и удивлении, как же так получилось. Итак, начнем.
Я, конечно, не мечтал в детстве об охране. Я хотел стать космонавтом, потом пожарником, потом милиционером. Видите, даже детские мечты как-то деградируют, по мере того, как маленький человечек осваивает мир. То ли ребенок с каждым годом все отчетливее понимает, что все не так просто, то ли сам окружающий мир корректирует мечты и делает их более приземленными. Что ты, малыш, космонавт хорошо, а может токарем, как папа? «Токалем» - на радость папе отвечает маленькое существо, и еще не понимая того, что космонавт стал бледнее в его мечтах и, что он сделал свой первый шажочек к милиционеру или охраннику, радостно смеется в отцовских руках. А папа, так и не понял, что держал в руках целого космонавта, подбрасывает к потолку довольного токаря. Мой папа, конечно токарем не был, это я так, для красного словца, но не был он и космонавтом. Он вообще полу был. Он ушел в другую семью, когда мне было лет 5-6, и поэтому, даже то, что он был фарцовщик, мало отразилось на моем мироощущении и желаниях. Может в этом и трагедия моя. Может этого не хватило мне в те 90- е, которые ворвались в жизнь ребят из 70-х, воспитанных на бардовских песнях и боящихся бабу-ягу на детских праздниках. Но, как любой отец, он еще сыграет в моей жизни важную роль. Тот смешливый владелец наших судеб еще позовет его на сцену. Но позже... Так о чем это я??? Да..90-е.. К их приходу я не приготовился. Совсем. Я был не боксер, не борец, не шпана. Я был средний советский школьник, который не сильно задумывался о будущем, ведь советский союз был тем уютным местом, которое позволяло жить не пугаясь голодной старости, не думая, что можно оказаться на улице без квартиры, работы… Нееет. Я выбирал между продолжением учебы после школы в институте и последующим заработком в 120 рублей в месяц, либо не учением в институте и получанием чуть более крупной суммы, но уже в стенах завода или другого какого-то аналогичного учреждения. Да и об этом как-то четко не думалось. Я - оказался человек без ярких желаний детства. Видимо, как отняли желание быть космонавтом, говоря, что раз так, то ешь манную кашу с комочками, все космонавты ее едят, так и пошел я, горемыка, во взрослую жизнь, боясь желать кем-то быть, что бы не заставили есть еще что-то более гадостное.
Опыт всей моей 17-летней жизни говорил мне, что все будет хорошо. Все будет последовательно. Ведь так и было все. Ясли. Младшая группа. Средняя группа. Старшая группа. Начальная школа. Неполное среднее образование. Среднее образование. Иииии. Пойдет так. Как не знаю, но пойдет. Я и раньше не знал, как это все идет, но ничего, шло же оно как-то. Так, что мешает всему этому и дальше так идти??? Ничего не мешает -решил я, и поехал после окончания школы отдыхать на дачу. А что??? Имею право. Закончил школу с одной тройкой. По химии. Слава мне., СЛАВА и ПОЧЕТ. Да кому нужна эта химия. Я, что в химический собираюсь??? Нет. Вот и ладушки. Туда, куда я собираюсь, химия не нужна. Вот только никто не спросил меня, а куда я собственно, собираюсь, раз я весь из себя такой не химик.. Но, как-то никто не спросил, а я не люблю осложнять себе жизнь всякими каверзными вопросами, потому и я себя ни о чем не спрашивал. Выяснил, что там химии не будет и ладушки. Заглядывая в будущее, сообщу, что в этом я оказался пророк. Химии в моей жизни нет. Решил-сделал.
Отдохнув от детской жизни, без планов на будущее, но смело смотря этому будущему прямо в его наглые, как я потом узнал, глаза. Я возвращаюсь в Москву. И через недолгое время понимаю, что я что-то не просчитал (ведь и математиком я не был) и что-то не предусмотрел (ведь и историк из меня плохой и причины гибели различных цивилизаций в моей голове не задержались). Умиротворенность и спокойное течение моей жизни сгубили меня. Жил я пятилетками, как и вся моя страна. Да и не пятилетками, а квартальными планами. Выполнил норму по зерну в этом отдельном периоде моей жизни - и хорошо. Собрал металлолом, уложившись в норму - и славно. А, где брать зерно в будущем году или, что с металлом делать в будущем меня уже не волновало. Вижу куда поставить ногу и ладно, а куда ведет вся лестница мне и не к чему. Правда я и до сих пор так живу, но уже по другим причинам, а тогда этой причиной был я сам. Как любой подросток, я ничего не мог, ни чего из себя не представлял, но был твердо уверен, что цивилизация оооочень выиграла с моим появлением и, что именно меня ждет история, и уже перо ее опущено в чернила, чтобы написать мое имя большими буквами на своих исторических страницах, а другой рукой она, история, отмахивается от других самозванцев, которые претендуют на мое место на этих страницах. Но мы-то с историей понимаем друг друга. Я для нее, а она для меня. И, как любая женщина, история стала мучать меня ожиданием. Я ,конечно, слышал, что женщины коварны, но опыт моего общения с женщинами был намного меньше моего жизненного опыта и женское коварство истории пока только удивило, а не напугало меня. Испуг может и был бы толчком к какому-то душевному и жизненному прорыву, но удивление мое таким толчком не послужило и я стал терпеливо ждать, когда же истории надоест играть в свои женские игры. Женщина первая и не выдержала. Но к удивлению моему эта женщина оказалась не История, а моя мама. Удивила она меня вопросом о том, как я вижу себе мое будущее и чем я, собственно, собираюсь заниматься. Вот такого коварства я не ожидал. Ничего себе вопросик. Как я вижу свое будущее. Я, конечно, видел себя космонавтом-Наполеоном в одном лице, но озвучить это своей матери, глядя в глаза я не смог, вдруг она спросит, как я стану этим космонавтом-Наполеоном, а вот этого я уже не знал. «Не ладно что-то в Датском королевстве»- подумал во мне принц. «Где-то просчет»-подумал во мне разведчик. Заспорили во мне великие люди. Кем мне быть и каким мне быть. Спорили долго. Они. Недолго спорили мама и отчим. Не прошло и недели и вуаля… Я оператор станка с программным управлением 2-го разряда. Станок этот стоял среди других станков в одном из КБ (конструкторское бюро) при ММЗ ( Московский машиностраительный завод) «ВПЕРЕД», что недалеко от Шоссе Энтузиастов. Первый мой шаг в большую жизнь и первое разочарование от нее. Начиная день с несусветного ранья и заканчивая день в эмульсии и металлической стружке я стал понимать дедушку Ленина, а особенно его великие высказывания в той части, где про учиться, учиться и учиться.» Прав дедуля»-решил я, и пошел на курсы при экономическом институте. Факультет себе я не выбирал. Зачем? Главное поступить, а там… Эх.. Жизнь студенческая закружит меня в своих объятиях. На курсы я ходил общаться с девчонками, а учиться начать думал потом, видимо уже в институте. Сначала надо было решить проблему с моим КБ. Работать не работая. Первые уроки, которые я жадно впитывал в жизни. Знания. Вот, что пригодилось мне. Знания + лень - великая сила. Что мы имеем, думал я, КБ (читаем филиал завода, где народ стоит на холоде, рядом бухает пресс, прессуя все подряд. Шум. Грязь.) не мое. Ну, пока мое, но это временно.. Я верил. Хотя вера в Историю была подпорчена событиями происходившими со мной, но все великие люди были доли не легкой, что и поддерживало меня. Смекалист я был еще тогда и родилось. Какие минусы мы имеем.1-ранний подъем, так смена начиналась в 7-30 2.-уборка грязнющего станка, который после работы, а он, зараза, весь рабочий день сыпет на себя мелкую железную стружку, заливая все это какой-то гадостью, под красивым иностранным именем - эмульсия, прямо Айседора какая-то или Дульсинея, а выглядит, как гадость. А нам, великим, не положено, противно нам в этом рабочее - пролетарском быте. Мы натуры тонкие, гуманитарные. И вот. ИДЕЯ. Мне сколько лет? 17. А сколько работали в СССРе те, кому нет 18?? Правильно, на час меньше, чем суровые, старше 18 лет, мужики. Я к наставнику. Удивляю его знанием КЗОТа. И он от удивления соглашается на мои условия, что я могу приходить на 30 минут позже, т.е. к 8-00, а это лишние 30 минут сна, а ухожу на 30 минут раньше, в сумме я имею законный мой халявный час и освобождаюсь, автоматически, от уборки станка. Радовался я примерно месяца полтора. Этого времени хватило моему наставнику, чтобы понять, что его мягко говоря где-то на.. обманули. Денис, сказал он, (Денис-это я, ваш рассказчик) Денис, говорит он, что-то тут не то… Не участвуешь ты, Дэн, - говорит этот простодушный работяга - в жизни станка. Не готовишь ты его к рабочему дню, да не укладываешь на ночь его, работягу. Подумал я, говорит, и принял мужественное решение. Выбирай: или утром час, или вечером час. Провал, подумал во мне разведчик, и мы, посовещавшись, выбрали чуткий утренний сон. «Должен быть выход»- под этим лозунгом я созвал себя на совещание. «Эврика» - воскликнул я и взял оплачиваемый по закону больничный. У ЛОРа. Почему у ЛОРа. а не у терапевта??? Хе=хе. Отвечаю. Он дает больничный сразу по неделе, и может в сумме освободить вас от работы на срок около двух месяцев, без поликлинниковой комиссии. Тем и ценен ЛОР. Ура врачам. Так я провел еще два счастливых месяца. Более я ничего не придумал и, объяснив родственникам, что пора готовиться, причем усиленно, к вступительным экзаменам в институт, уволился с завода. Эту не долгую, но сохранившуюся в моей памяти, как ошибочную страничку моей жизни под названием « Денис- пролетариат» я перевернул и более в этом стиле на страничках моей жизни старался не писать.
«Труд интеллектуальный» - вот новый лозунг моей жизни, под стяг которого я поспешил встать.
Позволю себе не большое отступление. Так сказать сойдем на обочину с дороги моего рассказа. Тот, кто очень тороплив может пролететь дальше на машине своего нетерпения, а я расскажу более подробно про ту часть жизни, которая прошла у станка))) Ведь многие, я думаю, имеют смутное представление о советских заводах, станках и о нас, советских работягах, простых парнях, которые своим трудом ковали светлое будущее, просранное впоследствии нашими дядями с капитанского мостика красавца лайнера под звучным именем СССР.
Итак. Решение принято. Меня манил завод. Ну, как манил, не то, чтобы очень звал.. Можно сказать, что и не звал вовсе, но разминуться с ним мне не удалось.. И он (завод) предвидел это. Не ты, Денис, первый, не ты и последний…ИДИ ко мне. ИДИ. И я пошел…
Что поразило меня сразу, это несоответствие жизни реальной и тому, что воспевали фильмы, которые я смотрел с детства. Гудок должен был разнестись над спящей Москвой и в лучах рассветного солнышка я и мои товарищи-рабочие дружно, улыбаясь друг другу, приветствуя каждого, кто вливался в наш дружный строй, шли бы к заводу и чувство долга огнем горело бы в наших глазах, делая мир вокруг еще прекрасней…
Нееет. Звонок. Да, кого я обманываю, мерзкое, пронзающее мозг пищание электронного будильника хмурым, осеннем утром нельзя назвать красивым словом- «звонок». Вой электронного монстра оповестил меня, что с этой минуты я рабочий класс и, раз такое дело, то какого хрена я еще в постели, а не радостно вливаюсь в толпу на улице??? Сборы мои не выглядели радостным собиранием. Как блоха Левши, волоча подковы, я передвигался по комнате. Пословица, которая была подсунута сонным мозгом в поддержку сонного тела -«Кто рано встает - тому Бог подает», вызывала смутные подозрения, что в слове «подает» пропущена одна буква «Д».
В этом я все больше убеждался, разглядывая людей, которые вливались в толпу, бредущую к метро. Серые, обреченные глаза людей, которые понимали, что все. Такого сладкого сна, из которого их вырвали, больше не будет…Сегодня. То есть на сегодня- все. Только бодрствование и труд. День начался с воровства. Сон отнят безвозвратно. Никто не улыбался. Людей не было. Был народ. И он шел. И я шел вместе с ним. Карточка-пропуск, лежащая в моем кармане, ехидно намекала мне, что идти надо быстрее, а то автомат на проходной зафиксирует опоздание. О, этот автомат на проходной. Когда я увидел его в первый раз, я был испуган. Это недружелюбное порождение человеческой мысли походило на турникет, который стоит при входе в метро, но превосходило его по коварству. А, да, оговорюсь. В метро 80-90-х годов. Теперь-то у нас турникеты похожи на прозрачные закрытые дверцы, которые в случае ошибки или не оплаты просто невинно не открываются. И все. Это огорчает, но как-то по-европейски.
Советский турникет был не таков. Он был гостеприимно распахнут вам. Он по-простому, с прямотой и душевной открытостью, как у всех советских людей, говорил вам: «Проходите». Вы и шли. СССР - это гостеприимная страна–заступница. И…Получали по вашему человеческому достоинству железными, правда, завернутыми в резину, дугами. Хлоп. Вы еще не отошли от такого предательства ваших ожиданий, как в уши вам врывался свист контролера, который не только определил в вас преступный элемент, но и уже знал статью уголовного кодекса, которую вы нарушили, осудил вас и бежит к вам выполнять решение суда, а это - расстрел. Контролер не побежит из-за мелких правонарушений, а их и не может быть на вверенном ему посту. Только расстрел и только сейчас. Без апелляции. Ваше блеяние, про то, что вы задумались и забыли бросить пять копеек (а тогда проезд в метро стоил именно пять копеек) никого не обманывал. Ваше желание подорвать экономическую мощь страны, путем недоплаты МЕТРОПОЛИТЕНУ ИМЕНИ САМОГО В.И. Ленина, должно быть уничтожено вместе с вами. И контролер стрелял. Шучу. Но было такое впечатление, что ты расстрелян…
Заводской же турникет был старшим братом турникета из метро. Он был выше и длиннее. Высота и длиннота были нужны ему для того, чтобы вместить на своем боку множество рядов с прорезями и кнопочками. Рабочий, приходя на проходную, должен был вставить свою карточку в отведенную лично для его карточки углубление и нажать, отведенную лично ему номерную кнопочку. Только тогда ты мог попасть в святая святых- на территорию завода. В противном случае, ошибся кнопочкой или еще по какой-либо причине, звенела сигнализация, блокировался проход между турникетами и тебя бежал расстреливать брат-близнец контролера из метро. Кнопочек было так много, что понять к какому из рядов - щелочек , верхнему или нижнему, она относится, новенькому здесь человеку было практически не под силу, как и американскому шпиону. На это был и расчет. Но новенькие советские работяги в ловушку попадались, а шпионы почему-то, нет. Попался и я. Это был еще один коварный удар по моему мироощущению. Что-то посыпались эти удары один за одним, и все в один день, который должен быть стать праздничным днем рождения еще одного пролетариата, но он не стал им.
Видимо, как и любое рождение, данный процесс должен проходить в муках. Он так и проходил. Далее, после проходной, я пошел к месту своей трудовой деятельности. Пошел, не в смысле шаг другой и ты на месте. Именно пошел. И идти приходилось достаточно далеко. Раньше государство не жадничало и отмеряло землю под различные предприятия щедрой рукой. Не поскупилось оно и в данном конкретном случае. Здание конструкторского бюро было одним из многочисленных зданий на территории завода. И я шел мимо гаражей, через цеха, наполненными шумом, искрами, визгом металла, буханьем пресса, дымом, холодом, так как цеха большие и отопление в них и не планировалось или планировалось, но как что-то побочное, не основное. Основа- это станок, рабочий- придаток к нему. А станку не холодно, ну или он просто никогда не жаловался, так как он был советским станком, то есть самым надежным и не прихотливом в мире.
Да и рабочие тоже не жаловались. А что. Бухнул и тепло. И работа спорится весело. И вот идя мимо всего этого я испытывал чувство глубокой тоски. Я представил, что это навсегда и жизнь моя из череды радостных событий превратится в смену только двух пейзажей: дом-работа, читай «завод». Попадос, как сказал кто-то из великих.
Но на самом деле первое впечатление не всегда самое верное, да и новеньким трудно адекватно оценить то место, где они впервые. Оказалось жить модно везде и жить не плохо. Но об этом далее.
Итак, нашел я свое здание этого загадочного бюро. Это оказался такой вещью в себе. Завод в заводе. Если цеха завода представляли собой огромные ангары, то здесь это было такое аккуратненькое здание этажей 10, где каждый этаж был отельным цехом. На этажах было достаточно чистенько. Аккуратными рядами стояли станки-автоматы. И было тепло и тихо. Ну, не совсем прям тихо-тихо, но по сравнению с тем, мимо чего я только что прошел- тихо. Тогда я обрадовался этому, но радовался я зря. Эта тишина, как я узнал впоследствии, была вызвана отсутствием должного финансирования и сокращением госзаказов. Ну, да не об этом речь.
Подвели меня к наставнику. И он стал объяснять для чего я нужен станку. Оказалось, оператор станка с программным управлением, как звучит то,а?? Так вот, этот оператор в процессе выполнения автоматом заданной программы, меняет готовую деталь на новую заготовку. И все. Я обалдел. «Пахать не надо»-, пронеслось в моем мозгу и я воспрял духом. Конечно мысль навсегда связать себя с заводом не появилась, но то, что мое временное пребывание здесь будет не таким ужасным я усвоил.
И я начал работать. Станок делал свою работу. Я сидел и смотрел на него. А, что. Человек -хозяин. Первый закон робототехники- не навреди человеку. Это я знал из фантастики. Так, что все будет хорошо. Но, гадина станок так не думал. Он оказался коварен.
Расскажу более подробно об этом. Итак дано задание. Несколько ящиков с деталями надо пропустить через трудолюбивые зажимы станка. Каждую, после окончания процесса, надо обдуть сжатым воздухом, дабы стружка улетела в неведумую даль по цеху. Потом проверить правильность размеров по контрольным точкам детали и, убедившись, что все хорошо, уложить обработанную деталь обратно в ящик. Работа для интеллектуала. Я верил, что мой Ай Кью не подведет меня и я буду молодец. В первый день я все делал так, как научили и был горд собой. Могу, думал я. Во второй день, с чувством «могу» я уже более смело подошел к станку и небрежно, как профессионал, знающий свое дело от и до, включил его. И пошла работа.
Но человек всегда, ну может не всякий, но я точно, ищет способы облегчить свой нелегкий труд. Нашел его и я. Зачем возиться с каждой деталью отдельно, если коллективизация- основа нашего государства. Индивид- ничто. Только вместе мы веник. Только вместе нас не сломить. Коммунист проснулся во мне. Долой индивидуализм. И я решаю сначала сделать весь объем трудового дня, а потом уже обдуть все это и проверить, не накосячил ли робот. А он и не может. Он же наш робот, советский, а не какая-то японская гадость. Задумано-сделано. Сижу. Смотрю. Автомат работает. Куча грязных деталей передо мной. Красота. Я стахановец. Сейчас меня будут награждать.
Подходит наставник и не много шизеет от такой моей инициативы. А, старый, не готов к новациям, решил я и гордо посмотрел ему в глаза. Наставник стал обмерять детали. И побледнл. Я заподозрил неладное, но все еще думал, что бледнеет он от зависти. Оказалось, что нет, не от зависти. Эта бездушная железная скотина с каждой деталью ошибалась на долю миллиметра. Стартовала, гадина, не с той точки с которой должна была и каждая последующая деталь была тоньше предыдущей. А деталей, как вы помните, я наделал много.
Это был наглядный пример конфликта сдельщины со стабильным окладом. Поясню. Сдельщик- это человек, получающий заработную плату по результатам своего труда, сколько сделал, столько и получил, а окладчик получал свои деньги не зависимо от того, сколько сделал. Сделал и ладно. Наставник был сдельщик. И мои детали писались ему на счет.
Ааа, мироед,- подумал я,- получи наш пролетарский привет вашему капиталистическому сдельному заработку.
С этой поры прошел мой стахановский порыв. Старожилы объяснили мне, где за станками есть местечко для сна, которое не знает начальство, и где, уйдя по поручению оного, можно увеличить время ходьбы по заданию до двух, а то и трех раз.
Я, конечно пользовался данными советами. Останавливал с друзьми-рабочими лифт между этажами и отдыхал от трудов праведных. Гонял на электрокарах по территории завода, якобы помогая наводить порядок на территории . Много было интересного. Это были первые ступени той лестницы, которая вела меня на ту карьерную высоту, которая обзывается охранный бизнес.
И покатилось. Днем работа на заводе, вечером подготовительные курсы института.
Курсы. Это тоже была часть имиджа. «Работаю и учусь». Этот лозунг позволял смело идти по взрослой жизни. Гордость за себя я испытывал каждый день. Ведь не просто сижу на шее у родителей и жду вступительных экзаменов, а работаю. Не просто тупо работаю, типа ничего мне больше в жизни не надо, а учусь. Рвусь, так сказать к вершинам.
Да. Мое рвение закончилось знакомством с красивой девушкой, которой и посвящалось все выделенное жизнью для учебы время. Причем знакомство произошло практически на первых лекциях, так что о чем были эти подготовительные курсы и чему я там мог научиться я так и не узнал. Соответственно в институт не поступил ни я, ни она.
Я удивился. В моих планах непоступление как-то вообще не рассматривалось. Поработал и в институт. Другой дороги не могло быть, но она почему то была. Опачки, подумал я и стал думать дальше. Стартовая мысль: « ОПАЧКИ»- должна была волшебным образом разбудить меня и мой мозг, вернуть, так сказать, нас к действительности. Так и случилось. Я вернулся. А мозг нет. Ну не захотели-с они. Строптив-с оказался мозг. Но я этого еще не знал.
Все в сборе, решил я и созвал большой совет. Думал я не очень долго, но не долгота рождает таланты, а краткость. А я вообще талант по кратким решениям. Итак. Путей много передо мной, да вот дорог что-то не видится. Туманно. Но когда это туман пугал русского партизана. Да никогда. Нужно выбирать дорогу на которой ты принесешь радость людям, вплыло в моей голове, не разбудив мозг. Это из пионерского детства. А в детстве плохому не учат. В этом направлении и пойдем. Людей нужно кормить и учить, почему-то стали возникать в моей голове лозунги масштаба страны. Ощущение, что я должен мыслить именно категориями такого масштаба, не покидало, даже я бы сказал не отпускало меня.. Меня не отпускало))))
И это я все думал не под влиянием легких или тяжелых наркотиков. Советские мысли –самые эйфорийные мысли в мире. Опт. Предоплата. Возможен самовывоз. Демократам скидки. (на правах рекламы)))
Так вот, добра этого у меня хватало. И оно рулило. Продолжим, решил совет. Начнем по пунктам.