Часть первая.
Анжеле были позарез нужны деньги. Надоело жить с родителями, захотелось снять квартирку. Намозолили глаза сто раз подклеенные обои, мебель-развалюха, потёртый линолеум. А уж эта утренняя толчея возле совмещённого санузла! И материнские увещевания: раньше в одной комнате три семьи жили, и ничего, как-то всем место находилось. Отчего бы не потерпеть в трёшке братца Алёшку с всего двумя детишками? Нужно же молодому семейству помочь. Встанут на ноги, деньжат подкопят и съедут. Ага, от брата с женой дождёшься переезда! Скорее они третьего родят. Очень удобно, когда под боком бесплатные няньки, дед с бабкой. И никому нет дела, что у Анжелы должна быть личная жизнь. Она уже устала изворачиваться перед друзьями и своим парнем, придумывая отговорки, почему никого не может пригласить к себе домой.
Объявлений о сдаче жилплощади было много, фотки так и манили евроремонтом, обилием бытовой техники и современной меблировкой. Анжела завистливо и раздражённо вздыхала: где найти денег на такую красоту?
И тут ей внезапно повезло! Соседка предложила подработку: знакомым требовалась сиделка для ухода за старухой в деменции. Оплата такая, что за месяц работы Анжела смогла бы чуть ли не полгода прожить отдельно от родителей и братца.
Всё-таки жизнь полна удачных совпадений. Сессия сдана, всё равно бы пришлось искать работу на оставшуюся часть лета. И медицинское образование имелось - три курса медколледжа. И прежние отношения с бойфрендом сошли на нет. А ещё бесплатные харчи, свободное время после обеда до ужина. Стирать не нужно, готовить тоже. Только следить за бабулькой, кормить её. Условие - ночевать подле болящей, - конечно, подпортило картину очень выгодной и непыльной работы. Но ведь не на год же Анжела впрягается! Месячишко и потерпеть можно. По-любому лучше изнурительного и копеечного труда санитарки в поликлинике.
Анжела согласилась встретиться с работодателями в квартире, где от страшного недуга томилась старушенция.
Дом впечатлил - сталинка с громадными парадными, высокими окнами, украшенными лепниной, тротуаром, мощённым красивой плиткой. Поблизости есть всё, что поможет скоротать свободное время - магазины, кафешки, бутики, кинотеатр. А ведь ещё обещаны небольшие суммы на карманные расходы!
Анжела даже запаниковала: а вдруг это чудесное место работы уже кем-то занято и она окажется не у дел? Но пронесло, на её звонок откликнулся женский голос, и перед Анжелой распахнулась исполинская дверь. Из своего стеклянного закутка улыбнулась консьержка. Старомодный лифт бесшумно вознёс на пятый этаж. Анжела вышла в холл, который оказался больше по площади, чем родительская трёшка. Нет, ну надо же - на стенах картины, подписанные именами художников; здоровенные растения в кадках! Они-то зачем здесь? А подъездное окно с красивым тюлем высоковато - не подберёшься покурить. Зато кругом стерильная чистота, которой так не хватало в квартире с двумя проказливыми близнецами.
Из приоткрытой двери выглянула молодая ухоженная женщина и пригласила войти. Сказать, что Анжелу поразила квартира, значит абсолютно ничего не сказать о впечатлениях от роскоши, стилизованной под девятнадцатый век. Выросшая в хрущёвке девушка оцепенела от элегантности убранства.
- Кофе? - спросила хозяйка после приветствия.
Анжела кивнула.
- Пирожные?
Анжела снова тупо кивнула, хотя сидела на диете. Её щёки порозовели от стыда: наверное, она сейчас напоминает болванчика.
- А пройдёмте на кухню, посидим по-свойски, - задорно предложила хозяйка.- Кофе в гостиной - это так банально.
Чёрт подери, Анжела снова кивнула вместо того, чтобы открыть рот и ответить какими-нибудь вежливыми словами.
Кофе оказался слишком густым, горьким и крепким, так и шибанул по мозгам зарядом бодрости. Анжела отметила: а пирожные-то обычные, такие она покупала со стипухи в кондитерской своим племянникам. Угощение победило скованность и развязало ей язык. Будущая сиделка энергично протарахтела все сведения о себе, предъявила паспорт, студенческий и даже зачётку, которую ей не стыдно было показать.
Хозяйка Алина Степановна одобрительно кивнула и вытащила ментоловые сигареты. Предложила и Анжеле, потом обрадовала:
- Курить можно везде. Боюсь, без релакса с сигареткой будет тяжеловато ухаживать за бабулей. Слушайте музыку, смотрите телевизор, развлекайтесь видеоиграми - здесь есть коллекция мужа. Бабуле это всё равно, она не реагирует на звук. Только будьте постоянно при ней, не упускайте её из вида. На ночь ложитесь в её комнате. И не забывайте пристёгивать к кровати - она ходит во сне. Не бойтесь - бабуля совершенно не опасна. На балкон выпускать её категорически запрещается.
Алина Степановна стряхнула пепел, опустив лучезарный взгляд, и Анжела заметила: хозяйка-то не так молода. А может, просто обеспокоена - вон какие морщины на лбу и у рта.
- Я буду приходить после двух. До шести - ваше свободное время. Условие только одно: никогда никого не приводить сюда! Ни родственников, ни друзей! И ещё...
Хозяйка помолчала и испытующе поглядела на Анжелу со словами:
- Такое маловероятно, но всё же... Нельзя допустить, чтобы в квартиру проникло животное - птичка в окно залетела, чужая кошка с чужого балкона пробралась. Иначе случится беда. У бабули страшная аллергия, - закончила она.
"Обо мне бы кто-нибудь так заботился", - подумала Анжела и заверила Алину Степановну в том, что она заранее всё узнала о заболевании; усвоила требования и готова приступить к работе прямо сейчас.
- Тогда идёмте знакомиться с бабулей, - вздохнув, сказала хозяйка.
Анжела даже не поняла, сколько комнат в квартире. Обстановка вновь сразила её. Живут же люди!
В просторной, залитой светом комнатке с решёткой на окне сидела в кресле древняя бабка. Спала она, видимо, на новомодном импортном агрегате с наворотами, который назывался "медицинской функциональной кроватью". Напротив находилась обычная полутораспалка с красивым весёленьким покрывалом. Старуха что-то бормотала, опустив стриженую седую голову.
- Она не доставит вам хлопот, - вымолвила, сглотнув комок в горле, Алина Степановна. - Главное, не оставлять её одну надолго. Утром я её покормила, приду после двух, она пообедает. А вечером уж вы сами... На ночь обмоете её... умеете обращаться с такой кроватью?
Анжела отвела взгляд от бабки и укоризненно посмотрела на хозяйку: обижаете, мол. Медик как-никак, хотя и без диплома.
- Ну, тогда я ухожу. Счастливо! - сказала хозяйка и быстро вышла из комнаты.
Через миг хлопнула входная дверь. По всей квартире скорбным звоном отозвались хрустальные висюльки в люстрах. В бабкиной комнате их заменяли медицинские светильники. Но и здесь солнечный свет точно потускнел. По шее, плечам и спине Анжелы пробежали мурашки. Она быстро взяла себя в руки и уселась в кресло напротив бабки. На тумбочке высилась стопка красивых журналов, и сиделка скоро увлеклась разглядыванием фотографий моделей и актрис на курортах мира.
Вдруг что-то костлявое и ледяное сцапало её предплечье. Анжела глянула: это старушенция незаметно подошла и схватила её. Седая голова задрожала, и бабка пробубнила нечто отчётливое:
- Серёга едет-едет, да не доедет. Серёга едет-едет...
В комнате стало темно, как в то время, когда сумерки переходят в ночь. Анжела была не из трусих, просто осторожная, но её почему-то пробрало до холодного пота и шевеления волосков на руках. Она крикнула:
- А ну, отпусти меня!
И неожиданно для себя толкнула больную бабку.
Её рука провалилась в пустоту. Глаза Анжелы полезли на лоб от удивления: бабка сидела на прежнем месте, уставившись на свои тапки.
Наверное, всё это привиделось. Но отчего так онемело запястье, точно к нему привязывали лёд? Анжела тут же нашла объяснение событиям: она переволновалась, впечатлилась домом и квартирой, насторожилась от слов хозяйки - старушенция, дескать, не опасна. Отсюда и игрища восприятия. А в голове по-прежнему звучало:
- Серёга едет-едет, да не доедет...
И с каждым разом всё более зловеще...
Анжела достала телефон, воткнула наушники и стала пристально наблюдать за больной и поглядывать на часы: долго ли ещё до обеда? Пусть бы уж скорее пришла эта Алина, а ей пора прогуляться и выветрить впечатления от всего вместе взятого.
Но около двух ей позвонила хозяйка. Срываясь в рыдания, она сказала, что её муж, Сергей Павлович, попал в ДТП. Она срочно отправляется в область на неопределённое время, а бабка остаётся на попечении Анжелы. Доплата будет высокой, выше некуда.
Интуиция подсказывала Анжеле послать её подальше, так как нельзя не связать старухины бредни с аварией. Но уж очень привлекательной была сумма, которую можно получить за простое сидение напротив бабки. И Анжела сухо согласилась, потребовав ежедневного расчёта. Если окажется что-то не так, она всегда сможет не возвращаться сюда.
- Будет всё, как вы захотите! - крикнула в трубку Алина и отсоединилась.
Анжела прошла в кухню. Монументального вида холодильник был забит продуктами. Прямо глаза разбежались. На средней полке - пакет с надписью "бабуля". Понятно, это старухин хавчик. Анжела сначала сделала себе многослойный бутерброд со всякой всячиной, поела, покурила и открыла пакет. Тьфу, какая-то тёмная каша в кастрюльке.
Анжела положила полную чашку студенистой массы, в которой можно было разглядеть даже крохотные щепочки. Словно бы любящая внучка всыпала в бабкину еду крупные опилки. Подогреть или не нужно? Инструкций-то на этот счёт не было. И Анжела решила воспользоваться микроволновкой.
Разогретая каша засмердела, вызвав приступ тошноты, но Анжела без особых проблем накормила бабку. И что теперь, так и сидеть возле неё?
- А не устроить ли нам тихий час? - спросила Анжела, перевалила бабку из кресла на кровать и обвила её руки и ноги ремнями на липучке. Потом одумалась: старухе, наверное, понадобится судно... А возиться неохота. Ладно, потом просто сменит простыни и одежду - их просто немерено на комоде.
Бабка выглядела донельзя недовольной. А может, у неё всегда такое выражение лица, сморщенного, как печёный баклажан.
И Анжела с удовольствием растянулась на своей кровати. Глубокий сон пришёл сразу же.
Ей привиделась старуха, которая жалобно плакала. Она поднимала костлявые ручонки к голове, но не дотрагивалась до седой щетины. Только ныла:
- Волосики где, мои волосики...
Анжеле стало жаль больную.
- Ладно, бабуля, не расстраивайся. Я не стану тебя стричь. Вообще-то могут образоваться колтуны, да и тебе лежать без волос удобнее. Ну да ничего, справимся.
Бабка продолжила ныть, показывая на свой рот с беззубыми дёснами.
- Кушать хочешь? - спросила Анжела. - Голодная поди? Такую кашу даже собаке стрёмно дать. Не плачь, накормлю тебя вечером бульоном с курочкой.
И сама сиделка прослезилась от жалости к беспомощной больной.
Так и проснулась с мокрыми щеками и носом, полным соплей.