В воде вокруг его небольшой красной лодочки плавали золотые рыбёшки, такие же мелкие и неуловимые, как блики солнца. Иногда Энди пытался до них дотронуться, но успевал задеть пальцами только шершавые хвостики. Это ведь такая игра, и он, конечно, знал, что никогда не поймает даже одну-единственную, но было весело.
Едва только нежный рассвет касался его закрытых век, мальчик тут же подскакивал на месте, словно и вовсе не засыпал. Первым делом следовало умыться и сделать зарядку: в качавшейся на волнах лодочке он научился прекрасно чувствовать равновесие. Затем Энди шумно спрыгивал в воду и плавал вокруг вместе с теми самыми рыбёшками, смеясь, если они задевали его стопы, потому что было щекотно. Когда приходило время завтрака, откуда-то с глубокого тёмного дна поднимались пузырьки... они лопались над поверхностью, и Энди ловил еду и разные другие вещи. А ещё они приносили голос мамы-русалки, которая рассказывала о себе, задавала вопросы или просто пела. Мальчик знал, что стоит ему заговорить вслух, и мама услышит его, где бы ни была, так что обстоятельно и красочно описывал каждый день.
Хотя в его маленьком ограниченном стеклянными стенками мирке было не так уж много развлечений, скучать всё-таки не приходилось. Он занимался плаванием, много читал, играл с рыбками, вырезал ножичком из деревянного носа лодки голову большого-большого дракона – вдумчиво и обстоятельно, но самое главное...
Он придумывал, как достать клад! Прямо под лодкой, на небольшом холме, усеянном цветными стёклышками, стоял сундук – наверное, тяжёлый, с массивными железными замками, обросший водорослями и диковинными кораллами. Донырнуть до него Энди не мог, хотя не оставлял попыток; со временем он соорудил из мачты подъёмный механизм, но никак не мог крепко зацепиться крюками... И не хватало ведь совсем чуть-чуть! Из-за чистоты и прозрачности воды загадка всё время была перед носом – насмешливо сверкала, но в руки не давалась.
Иногда Энди подплывал к стеклянным стенкам и очищал их от водорослей – в самом деле, эти тонкие прозрачно-зелёные скользкие растения так быстро оплетали всё вокруг, что могли в итоге замуровать его, словно в кокон. Наверное, так и произошло снаружи: там торчали в разные стороны странные острые водоросли, а ещё мельтешили чёрные точки – как-то раз он попытался рассмотреть их получше, но длинный острый хоботок и блестящие серые глаза снились потом в кошмарах. Брр. Нет, ему нисколечко не хотелось снова приглядываться к тому миру: в своём было лучше.
На ночь мама-русалка рассказывала сказки, после которых приходили очень хорошие сны: прекрасные подводные дворцы и клады, огромные песочные пляжи и раскидистые пальмы, диковинные рыбки со шлейфами разноцветных хвостов, солёный запах горячего ветра и...
Энди внезапно проснулся, потому что его маленькую лодку резко швырнуло вбок. Брызги разбившихся о борт волн тут же окатили с ног до головы. Это было похоже на шторм, но откуда ему здесь взяться? Мальчик от страха изо всех сил уцепился за мачту. Раздался противный скрежет, а потом его словно перевернули вверх тормашками, и он полетел вниз...
* * *
Энди лежал, обхватив себя руками и прижав голову к коленям, на чём-то мягком и пружинистом. Казалось, что мир вокруг слегка покачивается в такт волнам... Впервые в жизни его немного тошнило от этого движения, оно казалось неестественным и грубым. Он приоткрыл глаза, тут же заслезившиеся от непривычно яркого света, приподнялся и огляделся по сторонам. Высокий забор из грубых деревянных досок, полуразвалившийся дом и те самые странные водоросли... Интересно, почему они так хорошо растут без воды?
Блики солнца сверкнули в осколках разбитой бутылки – у мальчика перехватило дыхание, когда он узнал в ней свой бывший дом. Нет-нет, как же так! Горький ком застрял в горле, а из глаз горячими ручейками полились слёзы: он больше не услышит маму, не будет жить в лодке... а рыбки?! Они же все погибли без воды! Энди склонился над осколками, но так и не смог никого разглядеть: перед глазами стояла мутная пелена.
Кусты сбоку затрещали, и рядом с ним на землю упала... девочка? Она ошеломлённо глянула на него, схватила в охапку, зажимая рот, и притаилась под тенью забора. Только сейчас Энди обратил внимание, что откуда-то доносится невнятный гул, шелест и десятки других незнакомых звуков, а ещё – голоса. Они сталкивались и сливались, перебивали друг друга, но звучали густым, монотонным потоком. Какой ужас!
– Тш-ш, я ничего тебе не сделаю, – она зашептала ему на ухо, убирая ладонь, и он поёжился от горячего дыхания на коже. – Мы играем в игру, ладно?
Игру? Интересно – это он понимал.
– Как тебя зовут? Ты – девочка? Что ты здесь делаешь? Какие правила? – Энди вцепился в её руку и попытался устроиться чуть поудобнее: эти грубые тряпки на ней царапали кожу.
Она была... другая. Не такая, как он. Но – красивая: высокая, с большими глазами цвета морских глубин, разноцветными волосами и каким-то колечком в губе. Вот только её одежда была такая грубая, что невозможно терпеть. А ещё у неё на шее болтались какие-то значки и прохладные кругляши, почти как жемчужные бусы у мамы.
– М-м. Пока мы играем в тишину, ладно? Мне интересно, как долго ты можешь не разговаривать, – Она рассеянно прислушивалась к звукам, поглаживая его по светлым кудряшкам. – А потом я всё расскажу...
Ну-у, уж это он умел. Иногда, когда ему становилось очень грустно, что мама-русалка не приходит или что он не может сходить в гости к другим мальчикам и девочкам в бутылках – должны же быть и другие, верно? – Энди долго молчал и ничего не рассказывал вслух. Это неправильно – поступать так, но мальчик пожалел об этом лишь сейчас: если бы он только знал, что больше никогда не услышит маму!
Он шмыгнул носом и тоже стал слушать звуки: они звучали то громче, то тише, был ещё такой противный свист, но постепенно он исчез.
– Отлично! Долго мне тут оставаться нельзя, рано или поздно доблестные стражи порядка и сюда нос сунут... Хм, – она оглядела совершенного голого мальчика в своих руках: и как он оказался на территории заброшенного дома? Один? – Итак... как тебя зовут и чей ты?
– Я – Энди, – он просиял белозубой улыбкой, радуясь непонятно чему. – Мамин.
– Прелесть... Меня зовут Клэр, – девушка нерешительно поглядывала по сторонам, раздумывая, что делать. – Вот же засада.
Можно оставить мальчишку здесь, с ребёнком хлопот не оберёшься, хоть он вроде и смышлёный. Но что, если его просто бросили? Судя по всему, у него есть родители... но не похоже, что за ним собираются возвращаться... И не мог ведь он убежать сам абсолютно голый! Или мог? Можно забрать его, а дома выяснить какие-никакие подробности, или узнать о недавних потеряшках и подбросить обратно. Это тоже задачка не из простых, только... Нет, не могла она его здесь оставить! Пьяницы, наркоманы, дикие собаки... да мало ли неприятностей на улицах! Будь она в ладах со стражами порядка, то сдала бы его им. Однако – увы.
– Как ты думаешь, мама придёт за тобой сюда? – она стянула с себя рубашку, оставаясь в топике и шортах.
– Нет, она не может. – Энди пожал плечами и принялся крутить пуговицу на пёстрой сумке. – Я очень давно её не видел.
– Так. Тогда... ты не против, если мы поможем друг другу? – Она заставила его надеть рубашку, подвернула рукава, укоротив их раза в два, застегнула все пуговки... – Где-то у меня был кожаный шнурок, сойдёшь за ребёнка хиппи, будь уверен. – Ей в голову пришла гениальная мысль о том, что на улицах ищут девушку-воровку, а вовсе не маму с ребёнком. Это был ещё один плюс в пользу того, чтобы забрать Энди с собой.
– Как поможем? Кто такие хиппи? Мы куда-то идём? А ты меня покормишь? – как только Энди успокаивался и отвлекался от собственных мыслей, то начинал сыпать вопросами.
– Доберёмся до дома и покормлю,– Клэр поднялась, перекинула сумку через голову и подхватила его на руки. – О, смотри, это твой сундучок в траве?
– В траве? – Энди обнял её за шею и посмотрел вниз. – Мой-мой! И лодочка тоже...
Девушка пожала плечами, подхватила игрушки и небрежно сунула их в сумку:
– Сможешь немножко сделать вид, что я – твоя мама? Понарошку. Громко скажешь что-то вроде «Мама, купи мороженое!», а?
– Что такое мороженое? Как так – купить? Когда сказать? – Он с интересом выпутывал из хвоста разноцветные пряди волос своей первой знакомой.
– Я подскажу. Вперёд!
Они выбрались на оживлённые улицы через щель в заборе. Волнение от погони уже утихло, только где-то впереди громко переговаривались люди. Клэр прогулочным шагом направилась к остановке, чувствуя, как Энди затих и сжался в комочек. Так странно, словно он никогда прежде не видел столько людей разом. Ей на мгновение стало его жаль – вообще-то в этом мире никто никому не нужен, но одно дело уже это знать, а другое – быть ещё не знакомым с равнодушием окружающих.
Краем глаза она заметила, что пара мужчин в форме подозрительно косятся на неё, однако пока не предпринимают никаких действий. Не уверены. Да, видимо, мамочка из неё получилась неубедительная:
– Давай. Помнишь, что нужно сказать, ну?
– Мама! – с первого раза голос Энди не очень хорошо послушался, видно, что мальчик переволновался, однако почти сразу взял себя в руки и: – Мама-мама! Смотри, там мороженое! Давай возьмём? Ну, пожалуйста!
– Ох, милый, у нас же дома есть. Давай так: ты хорошо поужинаешь сначала, а потом будет десерт?
Почти сразу мужчины потеряли к ней всякий интерес, продолжили оглядывать окрестности. Вот один из них нашёл щель в заборе и позвал другого. Слава богу, что они с мальчишкой уже убрались оттуда!
– Отлично! Пойдём домой и правда тебя покормим...
Дома Энди первым делом избавился от рубашки и свернулся калачиком на мягком покрывале. Его кожа слегка покраснела и явно чесалась, потому что он шипел и тёр её.
– Знаешь, я бы попробовала смазать кожу кремом, но... кто знает, какая у тебя будет на него реакция. Лучше просто принять прохладный душ, как думаешь?
Клэр проверила запасы в холодильнике, прикидывая, чем можно покормить ребёнка. Ну, в столь экстренном случае пойдёт молоко с хлебом, а на вечер она что-нибудь придумает.
– Держи. Это вкусно, меня бабушка так научила...
Энди быстро распробовал молоко и начал уплетать размякший в нём хлеб за обе щёки. Она достала хлопковое полотенце, накинула ему на ноги: может, у него аллергия на синтетику?
– Слушай, давай ещё раз, только подробнее... Расскажи о себе.
Мальчик пожал плечами и начал так же, как в привычных разговорах с мамой, рассказывать, где он жил, чем занимался, какие читал книжки и как плавал с рыбками. Клэр задумчиво расхаживала по комнате из угла в угол: похоже, она нажила себе крупные неприятности. Либо мальчика держали в каком-то изолированном помещении, либо у него проблемы с психикой. Ни то, ни другое хорошим не было по определению. И как ей теперь быть?
Насыщенный день и еда сделали своё дело – она не успела оглянуться, как мальчишка уже дрых без задних ног. Ну, впрочем, оно и к лучшему: ей надо было посоветоваться.
На самом деле, Клэр не часто появлялась в этой квартире, вообще-то тут жил её хороший друг, и это была его собственность. Многие ей завидовали, разве плохо иметь обеспеченных друзей? Но именно поэтому она и старалась не показываться тут лишний раз: к хорошему быстро привыкаешь, а ведь рано или поздно у Джима появится жена... и такое соседство ей явно не понравится. Однако сейчас Джим был на жутко важной конференции заграницей, и глупо было упускать шанс пожить в нормальных условиях – именно так он ей и сказал неделю назад при встрече. Какой дурак бы отказался? Да и... сейчас это оказалось как никогда кстати, не хотелось бы тащить ребёнка в трущобы...
А ещё напротив Джима жила замечательная старушка – Марта Бишоп. Всё в этой женщине было идеально – уж Клэр в этом разбиралась, на её счету были ужасные отношения с матерью и удивительно тёплые с бабушкой – однако, что самое важное, миссис Бишоп была врачом. На пенсии, но опыт-то не имеет срока годности!
До того, как Энди проснулся, они успели приготовить ужин – пюре, свежий салат из овощей и сосиски – и выпить не одну чашку ароматного чая с мятой. Клэр выложила миссис Бишоп всё, как есть: в этом мире право на абсолютную правду имеют две категории людей, это всем известно. Старушка, казалось, слушала вполуха, но, тем не менее, взгляд её был цепким, когда она оборачивалась и уточняла какие-то детали, которые для Клэр были не существенны.
Выспавшийся и набравшийся сил Энди стал просто неугомонным! Он носился по квартире, как смерч, совал нос во все шкафы и углы, поминутно спрашивал о каждой мелочи. Мальчишке явно было интересно всё и сразу. Он отказался от сосисок, зато салатными листьями хрустел только так, да и пюре не вызвало у него опасений.
– Знаешь, дорогая, с ним всё в порядке. – Миссис Бишоп угостила Энди конфетой и с интересом поглядывала, как он исследует лакомство со всем возможным тщанием. – Я бы сказала, что у него чересчур развитое воображение... И, конечно, явно были нестандартные условия жизни, но... Ничего такого, что могло бы нанести вред его здоровью или психике. Вполне любознательный мальчишка пяти, может, шести лет от роду.
– Это радует. – Во всяком случае, он не псих, ведь тогда бы точно пришлось придумывать, как незаметно подкинуть его в больницу. – Мама-русалка... надо же.
– Думаю, это всего лишь ассоциация... а не прямое указание.
– Да. Спасибо, миссис Бишоп, вы просто чудо.
– Ну что ты, детка, обращайся. – Старушка погладила Энди по голове – чудные кудряшки – и направилась к выходу. – Если тебе нужно будет по делам, можешь оставлять его со мной...
Вернувшись в комнату, Клэр подивилась тишине. Может, опять уснул? Нет, сидит на облюбованном покрывале и сосредоточенно пытается открыть сундучок. Вообще, игрушка странная: не простая пластмасса, а действительно дерево, тяжёлое такое, с железной окантовкой.
– Погоди, шпилькой попробуем... Как думаешь, что внутри?
Она медленно вращала шпильку в замке, пытаясь подцепить штифты: не прошло и двух минут, как замок приятно щёлкнул, и они смогли заглянуть под массивную крышку.
– Хм. Ракушки, бусинки, записочки. Мило.
– Это жемчуг, а не бусинки! – фыркнул мальчишка, перебирая свои сокровища.
– Да-да, развлекайся.
Слишком насыщенный день. Она устало вытянулась на диване, заложив руки за голову. Вопрос – что делать? – оставался открытым. Конечно, нужно собрать газеты и поискать Энди среди потеряшек за последнюю неделю. И, может, выждать ещё неделю. Объявления, опять же. Но что-то ей подсказывало, что это пустая трата времени. Сегодня было интересное приключение, да и вообще, мальчик сильно отличался от её представления о детях. Жаль, что у неё нет своего дома... может, тогда получилось бы оставить его у себя?
Рассматривать варианты полиции и детского дома не хотелось в принципе – она сама через это прошла, хуже не придумаешь, даже специально.
Но что, если бы они... уехали? Почему он не переживает о родителях? Никого не ищет? Может, уже некого?
Утром Клэр проснулась от плеска в ванной комнате: судя по звукам, соседей ожидал потоп. Она, всё ещё в полусне, соскочила с дивана и понеслась убирать последствия разрушений, какими бы они ни были.
Ну и дела... Приплыли.
Она тяжело привалилась бедром к стиральной машинке, глядя на приобретённое вчера чудо: Энди плавал в ванне, как рыбка; впрочем, она бы сейчас не поставила даже свои скромные пожитки на то, что он сам не был рыбкой. Ну, или кем-то вроде того. Бледная кожа, прозрачные перепоночки между пальцами, сияющие глаза.
– А под водой дышать можешь?
Он удивлённо на неё посмотрел, наклонив голову:
– Ну нет, я же маленький ещё...
Похоже, резко отметались вообще все варианты, кроме последнего. Нужно собираться и сваливать из города, да поскорее. Если кто-нибудь ещё увидит этого ребёнка таким... нет, она ошиблась, детский дом – не худшее, а вот какие-нибудь лаборатории... Перед мысленным взором тотчас пронеслись жуткие картины из фильмов Спилберга. Брр.
– Энди, послушай… – Она присела возле ванны. – Ты в таком виде не должен никому показываться, понимаешь?
Он подумал и кивнул, сейчас его явно больше заботила красная лодочка, чем какие-то правила.
– Энди, это важно. – Что могло бы заставить его быть внимательным? – Вот... м-м, давай это будет наш секрет, ладно?
Наличие общего секрета было воспринято положительно, и Клэр с облегчением выдохнула. Итак, одна проблема решена, план действий нарисовался... Осталось его осуществить. У неё были кое-какие сбережения, ну и она смутно помнила, что бабушка жила где-то у моря. Старушка не могла позаботиться о ней маленькой, но ведь сейчас всё иначе? Может, они не будут ей в тягость? Да и потом, Клэр на улице не пропадёт, а вот чем дальше Энди будет отсюда, тем лучше – откуда бы он ни взялся, рано или поздно прошлое даст о себе знать, и, слава богу, если оно будет безобидным.
Пока мальчишка плескался в ванне, Клэр рассматривала ракушки на покрывале – таких она никогда раньше не видела: ровные, с перламутровым отливом. Сейчас она уже была готова поверить, что и бусинки в сундуке – это жемчуг. Почему нет? Удивляться было уже нечему.
– Мама живёт в доме под названием Океан. Ты знаешь, что такое этот Океан? Мы можем туда попасть? – Энди, завёрнутый в полотенце по самую макушку, прошлёпал босыми ногами по полу.
– Я хотела тебе предложить уехать из города... Если я правильно помню, моя бабушка как раз живёт на побережье. Посмотришь на океан.
– Хорошо, – он подвинул ракушки и опять свернулся калачиком на покрывале: где бы он раньше ни спал, нормальной постели у него явно не было.
– Не против, если с тобой посидит миссис Бишоп, а я отлучусь на некоторое время?
Энди только кивнул в ответ.
На самом деле, его больше беспокоили те записи в сундуке, на которые Клэр не обратила внимания. Там были всякие легенды, которые рассказывала мама, и какие-то письма. В них она просила не искать её. Но просила не Энди, а какого-то другого человека. Наверное, впервые с тех пор, как он очутился вне пределов своего маленького мирка, ему стало не по себе не от страха или скопления людей вокруг, а из-за чёткого понимания: как раньше уже не будет. Он мог остаться в городе или уехать с Клэр, он мог попытаться найти маму-русалку или что-то ещё, но единственное, чего он не мог – это вернуться в свою бутылку.
Миссис Бишоп, словно угадывая его меланхоличное настроение, не стала ни о чём расспрашивать, а просто села читать сказку. История была о золотой рыбке, и Энди немного взбодрился, подумав о том, что зря так и не поймал одну из них...
Он не понимал движения загадочных стрелочек, которые монотонно отсчитывали – по словам миссис Бишоп – время. Но вообще-то они ему не нравились. С каждым щелчком обстановка становилась всё более гнетущей, он не находил себе места, бросался то к ракушкам, то в ванну, то поесть... Зудящее чувство тревоги не утихало. Энди не понимал, он совсем не понимал, почему ему так неспокойно.
Миссис Бишоп ласково улыбалась и как-то очень понимающе следила за его суетливыми движениями.
Когда на пороге появилась Клэр... Ему показалось, что с души упал огромный камень, и стало легко дышать. Он со всех ног помчался к ней и с силой обнял коленки, не желая отпускать.
– Ого, вот это приём, мелкий... Ты чего? – она взъерошила ему волосы и улыбнулась.
– Мы в ответе за тех, кого приручили, – миссис Бишоп попрощалась и тихо вышла за дверь: разве можно мешать людям, которые нашли покой в обществе друг друга?
Старушка видела много беспризорников, да и просто деток-бунтарей, которые убегали из приютов, все они были надломлены... и Клэр такая же. Яркая, шумная, улыбчивая. Только за ворохом этих бесконечных плясок её было совсем не найти. Джиму удалось стать ей другом, но чудеса случаются только в сказках: их жизненные дорожки вот-вот разойдутся, и что тогда? Без друзей в этом мире невозможно, а как найти их, если всё время закрыт в своём мирке?
– Ну, ты чего ещё не собрал свои вещи? – Клэр подхватила мальчишку на руки, раздумывая, каким путём будет проще выбраться из города, минуя, так сказать, официальные пропускные пункты вроде вокзала и аэропорта – без документов им обоим вход туда был заказан.
– Не знаю... Думал, ты не придёшь. Где ты была? А куда мы поедем? У тебя новая одежда? А что...
Энди тараторил и не мог остановиться: когда напряжение, наконец, отпустило, он понял, что боялся остаться без Клэр. Она была первым человеком – кроме мамы – кто заботился о нём, гладил и кормил, играл. Наверное, это глупо. Он ведь столько времени жил один, и было неплохо. Но теперь, когда он знал, что можно ещё лучше... пожалуй, он не хотел бы возвращаться обратно в свой мирок. Это было бы слишком тяжело.
Пусть теперь его жизнь будет похожа на тех самых золотых рыбок в воде: быстрых, неуловимых, непредсказуемых, – пусть. Он больше не боится, и к тому же где-то там, в огромном доме Океане его ждёт мама: может, она на это и надеялась? Что он выберется из своей бутылки и придёт к ней сам? Энди собрал в рюкзак, который ему дала Клэр, немного одежды, сундук и лодочку, туда же сложил часть еды, на всякий случай, а затем встал в пороге:
– Я готов!
Рассказ опубликован на Синем сайте
Подписывайтесь на наш канал, оставляйте отзывы, ставьте палец вверх – вместе интереснее!
Свои произведения вы можете публиковать на Синем сайте , получить адекватную критику и найти читателей. Лучшие познают ДЗЕН