Глава 24
Саня следом за командиром вышел из кабинета и пошел на склад. По пути на посту охраны командир послал своего вестового за Егором, в ихнюю землянку, чтоб передал ему идти на склад, для получения формы немецкой и оружия. Так как с советским автоматом немецкий солдат будет выглядеть по меньшей мере нелепо. На пороге склада сидел на чурбаке, что повсеместно в отряде заменяли стулья и табуреты, партизан, работник склада. При появлении командира с Санькой он встал и стоя дожидался, когда они подойдут. Прошли в помещение склада, в такой - же землянке, что и по всему отряду. Правда, тут пахло почему - то сыростью, с сильным запахом прелой одежды. Спустившись по по ступенькам лестницы и переступив порог, командир аж заругался, свирепо взглянув на нерадивого партизана и сказав голосом, в котором явственно прозвучал жесткий приказ:
- Это что такое, Борзов, я тебе что приказывал сделать с помещением склада еще неделю тому назад? Или тебе мои приказы одинаково, что для того вон чурбака, ничего не значат, а? Я как сейчас буду людей отправлять на задание, чтоб их по одному только запаху твоего вонючего склада сразу, даже без собак, найти можно было, так получается? Или ты решил, что я пошутил, когда предупреждал тебя, что ты можешь через свое пренебрежение моими приказами пойти запросто под трибунал? Так я могу тебя за саботаж моих приказов и за неисполнение их вызвать сейчас наряд охраны и расстрелять вон в ближайшем овраге, ты этого хочешь? По причине военного времени. Ты не забыл ли, что у нас сейчас война идет с фашистами, что мои приказы это закон для тебя и ты обязан их выполнять, по причине военного времени, не жалея даже своей жизни? Я же тебе приказывал наладить просушку помещения и сушку обмундирования, чтоб не было этой вони? Так, немедленно вызови сюда своего командира и сам сюда же приди, вы наверное с ним вместе сейчас пойдете под арест. Бегом за ним и сюда оба, бегом.
Последнее слово он прокричал уже ему в спину, которая не то, что убежала, она похоже испарилась, от страха перед обещанием командира просто вот взять его и расстрелять. А он же видимо может и правда пустить их под расстрел и все. Такие приказы имели место уже в отряде. Немного, но все же. Первый раз расстреляли даже перед строем отряда. Но там было за что, за трусость, там и не жалко было совсем никому. В охранении двое сбежали, бросили пост, только увидели немцев, которые подходили к ним. Тогда из - за их трусости отряд лишился десятка партизан, что вышли минировать железку. Как их тогда обнаружили, может кто и донес - никто не знает до сих пор, а эти просто сбежали. Даже не предупредив остальных, да просто бы в воздух стрельнули и все, отряд - то рядом был.
Был и еще один случай, когда в отряд приволокли старосту из поселка, куда специально за ним был отправлен отряд партизан. Он слишком там вольготно стал жить, после того, как в его деревне, прямо в доме рядом с его двором были расселены немецкий отряд охраны. Село - то у самого леса стоит, партизаны часто заходить стали. Вот и решил сразу два дела сладить, и про партизан донес, у кого замечены были. Три семьи погубил, кровопивец. Заодно и себе охрану выклянчил, чтоб от них защищали его проклятую душеньку. Думал, что как у Христа за пазухой он теперь жить будет. Мол, никакие партизаны мне теперь не указ. Ага, ага, выкрали, так тихо, что фрицы только к концу дня поняли, что его давно не видно. Зашли в дом, а там никого, только за столом какое - то чучело устроено, да коптилка горит, вроде как сидит и горилку хлебает. Окна то мутные, попробуй разгляди через них, что или кто за столом сидит.
Горе - снабженцы, если их так можно назвать, явились непонятно даже откуда, как будто материализовались из воздуха. Партизан застыл в паре шагов, не доходя до стола. Его командир прошел к столу и готовился сесть на табурет, но мощный и властный приказ "стоять" как будто его гвоздем к полу пришиб сразу. Видимо, он все же вспомнил, зачем его позвали сюда, явно не на блины. Командир поднялся на ноги и подошел к нему, встал, правда, через стол от него. Заложив руки за спину, стоял и покачивался на носках сапог, молча смотрел на него. Тот сначала вроде как улыбался, потом стало его потряхивать, видимо, до него дошло наконец, что дело очень серьезное.
- Ну и что мне сейчас с вами обоими делать, не подскажете, господин Щербаков? Кому я приказал неделю тому назад проветрить помещение и подготовить форму немецкую, для примерки, чтоб вони с нее не было такой?Ты можешь мне сказать, что вы развели в помещении оба, что за вонь у вас стоит здесь, на вещевом складе? Как сейчас это можно на себя одевать, без риска задохнуться? Так, у тебя есть еще один помощник, если не ошибаюсь, который знает, что и где лежит? Вызвать его немедленно сюда, бегом!
Прошло еще не меньше четверти часа, пока искали его и привели на место разборки. Им оказался молодой партизан, тщедушного телосложения и среднего роста. Зайдя в землянку, он доложил командиру о том, что он пришел и что звать его Савелий Болотов. Командир попросил Саньку и пришедшего Егора пока выйти и подождать на улице, причем весь вид его говорил о том, что хорошего провинившимся ждать от него не стоит. Еще не меньше четверти часа прошло, пока он наводил порядок и распекал двоих нерадивых партизан. Вскоре в склад пожаловал наряд караула и увел их в помещение, которое всегда использовалось для подобных целей - бывший подвал, где в начале войны еще хранили изредка овощи, когда они были. Санька передернул плечами, сидеть там было еще то удовольствие. Его не отапливали, там всегда было сыро, холодно и отсутствие света дополняло весь комфорт и уют редким сидельцам. Тот, кто туда попадал, так сказать, быстро вставал на путь исправления. Ну естественно из тех, кто не ждал там скорого суда военного трибунала. Так что можно сказать, что "постояльцы" в этих апартаментах были не часто, но случалось и бывали.
Вскоре после их ухода Савелий показался наверху и помахал им рукой, мол, пошли, зовут. Сама процедура выбора формы немецкой заняла даже меньше четверти часа, вскоре ребята наверху, при дневном свете уже переодевались полностью в немецкую форму, правда, стараясь поменьше дышать той вонью, что исходил от той формы. По договору с подпольщиками, им нужна была форма солдат вермахта. Все подробности их задания они узнают только перед выходом, тогда же им выдадут и документы, которые были почти настоящие. Печати были сделаны в немецкой канцелярии, настоящими печатями. Это уже постарались те, кто работал в той канцелярии. Так что с этой стороны можно было надеяться на то, что все будет нормально. Потом Саньку попросили перекрасить волосы, так как он был от рождения блондином, а на фото цвет волос был рыжим. Смешно, немецкий солдат и волосы рыжие. Но тут уж ничего не поделаешь, надо просто все сделать так, как было нужно.
Так сказать "работать" им предстояло вместе с подпольщиками, пока им ничего не озвучивали еще, но по оговоркам при свидании с подпольщиком, неделю назад, по тому, как он себя держал, да просто потому, что их проверял он сам на знание немецкого языка, было понятно, что выполнение задания будет очень серьезным, подготовка к нему только начинается. После примерки им было сказано отнести выбранную форму на стирку, в баню, поскольку ее не просто требовалось стирать, надо было ее хорошо пропарить, дабы вонь убрать. Командир не преминул заметить, что он бы этих арестантов сейчас бы заставил ее стирать и утюжить, пока не станет совершенно чистой. После того, как отнесли форму в баню и отдали ее работавшим там женщинам - прачкам, те, осмотрев ее, сказали, что забрать ее можно будет только через двое суток. Слишком много работы, плюс пока высохнет и прогладят ее, хорошо, если за двое суток успеют сделать.
Когда сказали их решение командиру, у того желваки на лице аж запрыгали от гнева и он смог только сказать что - то типа - Эххх, из - за двоих дармоедов..., потом махнуть рукой. Саня понял, что дела сидельцев подвала становятся все хуже и хуже. Опять ждать чего - то, опять неясно, смогут ли они выйти на выполнение задания и когда, кто им мог сказать точно? А время - то идет, задание Москвы стоит на месте, никто его не торопится выполнять. Ладно в самом начале Саня ногу повредил, это никто не мог предугадать, чтоб прыгнуть ему с парашютом метров за 100 от того места, где он прыгнул, но тут - то, с этой формой, с этой вонью... Случись что, так и командиру не поздоровится, в первую очередь, за срыв выполнения задания с него голову с первого снимут, там особо разбираться никто не будет. Ну а пока необходимо было ждать, больше ничего сделать пока было просто нельзя, оставалось только ждать.
Продолжение следует.