Ван Цзинь был уверен, что сможет инвестировать в Sichuan Trust, учреждение, которое было частью того, что он называет «четырьмя столпами» финансовой системы Китая: банки, ценные бумаги, страхование и трасты. Пообещав доходность своих инвестиций в размере 8,3%, он передал 1,6 млн юаней (20 802 448,00 российских рублей) в 2019 году. «У траста была государственная лицензия, поэтому мы верили в его честность», — вспоминает Ван (имя изменено).
К его несчастью, в мае 2020 года компания заявила, что не сможет вернуть 20 млрд юаней инвестиций. Последовали протесты: сотни инвесторов среднего возраста собрались возле штаб-квартиры в Чэнду, чтобы потребовать вернуть свои деньги. К концу года местное правительство взяло на себя управление фирмой, которая, как сообщалось, имела дефицит в более чем 30 миллиардов юаней на балансе, хотя компания заявила, что эта сумма была ближе к 25 миллиардам.
Теперь Ван является одним из более чем 8000 инвесторов, которым было дано до 5 марта принять план погашения по скользящей шкале, который вернет 80% капитала самым мелким инвесторам, в то время как те, кто вложил более 10 миллионов юаней, получат обратно 40% . Инвесторы в ярости. Предложение представляет собой «узаконенное ограбление», говорит один из них в сообщениях чата, которые увидел Observer .
Проблемы в Sichuan Trust представляют собой микрокосм напряжения, охватившего китайскую трастовую индустрию стоимостью 2,3 триллиона фунтов стерлингов, поскольку экономический спад в сочетании с ужесточением государственного регулирования рискует подорвать большую часть «теневой» банковской отрасли , которая заполнила пробелы, оставленные традиционными банками. финансовые институты.
«Sichuan Trust обанкротился одним из первых», — говорит Диана Чойлева, главный экономист консалтинговой компании Enodo Economics. «Но его проблемы в целом отражают проблемы, с которыми сталкивается вся отрасль из-за продолжающегося кризиса в сфере недвижимости».
Трасты – уникальное китайское явление. Это финансовые учреждения, которые сочетают в себе банковскую деятельность, управление активами и деятельность хедж-фондов, предлагая инвестиционные продукты учреждениям и богатым людям. Они существуют для предоставления кредитов тем частям экономики, которые традиционно боролись за доступ к финансированию от традиционных банков, таким как недвижимость и горнодобывающая промышленность.
Поскольку в 2000-х годах компании частного сектора, особенно застройщики, процветали, трасты стали важной частью экономики, обеспечивая наличные деньги голодающим предприятиям. Они стали опорой небанковской финансовой системы – иначе известной как теневая банковская деятельность – на долю которой приходится от 40% до 60% ВВП Китая, хотя оценки сильно разнятся.
Sichuan Trust обвинил в своих проблемах регуляторное давление на сектор. Но аналитики уже много лет бьют тревогу по поводу практики в фирме. Sichuan Trust «на протяжении последних 10 лет неизменно выделялся как один из наиболее подверженных неприятностям игроков в отрасли», — говорит Джейсон Бедфорд, аналитик из Сингапура и эксперт по трастовому сектору Китая. В 2021 году компания была оштрафована на 34,9 млн юаней за выдачу незаконных кредитов и незаконный перевод денег акционерам.
Учитывая проблемы фирмы, Бедфорд говорит, что уровень предлагаемой реституции «достаточно высок», что «предполагает, что эти выплаты могут финансироваться либо правительством, либо другими деньгами».
Несколько инвесторов написали в Национальное управление финансового регулирования Китая, требуя сообщить, какие активы лежат в основе инвестиций трастов. Но в январе власти отказались, заявив, что информация является «государственной тайной».
Ван говорит: «Это нормально — брать наши деньги и инвестировать их, и если они действительно потеряют деньги или инвестиции окажутся неудачными, это нормально, и мы примем это».
Но он и другие инвесторы подозревают нечестную игру, особенно после того, как бывший контролирующий акционер компании Лю Цанлун был задержан полицией в 2021 году. Sichuan Trust отказалась комментировать эту статью.
Хотя Сычуань не раскрыла свои активы, они, скорее всего, включают в себя недвижимость. Трасты непропорционально помогли финансировать бум недвижимости в Китае, который с 2008 года стал одним из основных двигателей экономического роста страны. Это делает их особенно уязвимыми для заражения в результате нынешнего нисходящего спираля на рынке недвижимости. Согласно публично доступным финансовым отчетам, от 6% до 7% их кредитов приходится на недвижимость. Но Бедфорд оценивает, что риск составляет около 30-35%, при этом кредитование часто замаскировано под другие структуры или отрасли.
С тех пор как в 2020 году Пекин развернул вихрь регулирования в секторе недвижимости, направленный на сокращение доли заемных средств в этом секторе, недвижимость находится в упадке. Хотя с тех пор правительство отступило от некоторых из этих мер в попытке стимулировать рынок, кредитование застройщиков остается на низком уровне – не в последнюю очередь потому, что застройщики больше не хотят получать деньги для строительства квартир, которые люди не покупают.
«В долгосрочной перспективе трестам придется фундаментально изменить свою бизнес-модель», — говорит Чойлева. Они могут перенаправить свое финансирование в сторону предпочтительных для правительства отраслей, таких как высокотехнологичное производство. Но банки гораздо охотнее и способны кредитовать эти компании, чем 20 лет назад, что снижает спрос на трастовые продукты.
«Поскольку потенциальная доходность инвестиций в этой области гораздо более неопределенна, чем в пиковые годы роста недвижимости, привлекательность их продуктов для розничных инвесторов также снизится», — говорит Чойлева.
Все это не является утешением для инвесторов среднего класса, таких как Ван, которые все больше чувствуют, что правительство нарушило общественный контракт, который позволял людям разбогатеть до тех пор, пока они не вмешивались в политику. «Это грабеж людей кровью и потом… это делает правительство: это бесстыдно», — говорит он.
Есть ощущение, что лидеры Китая, которые все меньше заинтересованы в финансовой помощи на случай, если они сохранят экономические пузыри, не симпатизируют состоятельным людям, таким как Ван.
Трастовым инвесторам обычно для начала работы требуется минимум около 1 млн юаней наличными. Фирмы обещают более высокие процентные ставки, чем традиционные банки, в обмен на более высокий уровень риска. Но их практика непрозрачна, и существует широко распространенная обеспокоенность тем, что инвесторы не полностью осведомлены о рисках своих инвестиций.
Бедфорд вспоминает, как руководитель крупной трастовой компании сказал: «Банки делают все, что им прямо разрешено. Трастовые компании делают что угодно, если им прямо не разрешено это делать».
В 2018 году регулирующие органы Китая провели ряд реформ, пытаясь взять под контроль теневой банковский сектор, включая запрет финансовым учреждениям предлагать гарантированную прибыль от инвестиций. В последние годы это также привело к дефолту все большего числа трастовых фирм; В январе Zhongzhi Enterprise Group, теневое банковское учреждение с долгами на сумму до 50 миллиардов фунтов стерлингов, объявило о банкротстве.
«То, что происходит, отчасти соответствует тому, к чему правительство стремилось в течение очень длительного периода времени», — говорит Динни МакМэхон, руководитель отдела исследований рынков Китая в консалтинговой фирме Trivium, — чтобы установить принцип, согласно которому инвестор «должен входить с открытыми глазами».
Но даже несмотря на то, что тресты переживают кризисы, у богатых китайцев, которые не могут вывезти свои деньги из страны, мало мест, куда можно вложить свои деньги. В годы бума в Китае богатые вкладывали деньги в недвижимость, фондовый рынок или продукты по управлению активами. Все три из этих отраслей терпят крах.
Это отражает более широкий сдвиг в экономической политике Китая: Пекин все больше неохотно спасает обанкротившиеся компании или вводит масштабные стимулы, которые, по мнению экономистов, необходимы для перезагрузки слабеющей экономики. Некоторые аналитики даже полагают, что лидер Китая Си Цзиньпин больше не считает экономику окончательным показателем своего успеха.
В 2018 году Дэниел Розен и Логан Райт, исследователи Центра стратегических и международных исследований, написали, что «периоды финансового стресса с потенциалом кризиса были относительно недолгими» из-за уверенности в том, что правительство «вмешается, чтобы разрешить любую финансовую нестабильность». Но эта вера начинает угасать.