Я Бармалей, и горжусь этим!
Со слов Бармалея записал и обработал Заведеев Сергей.
Маленькие дети!
Ни за что на свете
Не читайте книжку «Доктор Айболит»!
У каждого поступка есть мотив
«Жил-был доктор. Он был добрый. Звали его Айболит. Больше всего на свете доктор любил зверей…». Кажется, так начинается книга, в которой дети узнали меня как самую отвратительную личность, которую только могли себе представить в своем юном воображении. Ну, что же, иного от писателя детских сказок ожидать трудно. Я так понимаю, что ни одна детская книжка не увидела бы свет, не будь там отрицательного героя. А придумать злодея и наделить его мерзкими качествами очень просто. Для этого не обязательно быть искусным литератором.
Читатель! Я не обращаюсь к тебе - дорогой и уважаемый. Для меня ты не дорогой, и тем более не уважаемый. У меня ты вызываешь жалость! Да - да, именно жалость. Ведь ты, читатель, вырастая на книжках Корнея Чуковского, не учился познавать мир таким, каков он есть на самом деле, ты начал познавать взрослую жизнь не имея фактуры для анализа. Твои родители её просто не предоставляли, считая тебя маленьким и глупым- не способным мыслить аналитически. Поэтому, как только ты немного подрос, взрослые сразу одели тебе на глаза очки, через которые можно видеть мир только в черно-белых красках. Только лишь плохие и хорошие люди, только лишь злые и только добрые. Тебе не говорили, что каждым человеком правит мотив, и этот мотив очень часто толкает человека совершать поступки, которые на первый взгляд кажутся антигуманными и бесчеловечными, при определенных обстоятельствах и взгляде под другим углом становятся правильными и морально обоснованными.
Раз уж я начал говорить с тобой, читатель, то будет правильным разобрать в первую очередь мои мотивы, которыми я руководствовался в своих действиях описанных в книге «Доктор Айболит». Но, прежде я хочу выразить своё удивление. До сих пор не могу понять, почему писатель-мистификатор Чуковский решил, что европеец, проживающий в Африке обязательно должен быть разбойником? Почему в своей книге он в качестве бандита, пирата и убийцы не изобразил какого-нибудь африканского аборигена? Как человек долгое время проживший на Чёрном континенте могу вас заверить, что в понятиях цивилизованных людей, к коим себя, вероятно, причислял и Корней Чуковский, африканский житель более подходит под определение разбойник. И то только в понятиях. Какие бы зверства, грабежи и убийства не совершал бы дикий африканец, грабителем и убийцей сам себя он никогда считать не будет. Грабеж для него проявление отваги и ловкости ради своего племени, убийство один из немногих способов выжить в суровом мире дикой природы. И африканец бы очень удивился, если бы какой-нибудь европеец назвал его безжалостным дикарем. Абориген, совершая налёт на соседнюю деревню таких же аборигенов, никогда не будет убивать просто ради убийства. Жизнь в Африке никогда не была бесценна, но она ценилась. Я, как моряк, бывал и в Америке, и приведу вам интересный факт. Отряд краснокожих, напав на очередной обоз белых переселенцев, которые шли захватывать исконные земли индейцев, и, потеряв в стычке лучших своих воинов, не стал уничтожать оставшихся в живых европейцев. Воины, в знак своей победы, просто касались копьем плеча побежденных. А удаляясь с трофеями, получали в спину ружейный залп… Два разных мира, две морали. Кто разбойник и подлый убийца, индеец или европеец? Не индеец и африканец, а европеец придумал и применяет оружие массового уничтожения, уже погубившее миллионы взрослых и детей.
Я принял правила жизни Африки ставшей мне второй родиной. Я жил как живут местные по их законам и правилам выживания. Чуковский в своих произведениях упомянул, что я хотел съесть Танечку и Ванечку, сбежавших в Африку погулять и похулиганить. И съел бы, если бы не появился в этот момент как черт из табакерки Айболит. Но, ведь у меня был мотив! Этот мотив носил скорее альтруистический характер. Скажите, сколько бы прожили двое детей совершенно не знакомых с правилами выживания в условиях дикой природы в окружении хищников? Как человек, знающий местную флору и фауну, скажу – не более двух часов. И смерть бы их была ужасна! Я хотел избавить их от этой участи. Почему именно съесть? Напомню, что Африка – моя вторая родина и на моем месте так поступил бы каждый африканец. И прошу заметить - это поступок не кровожадного дикаря, это, можно сказать, ритуальный каннибализм. И если бы аборигены узнали, что я не съел двух обреченных на гибель детей, меня просто бы перестали уважать и я выпал бы из местного социума, я потерял бы авторитет и уважение среди друзей. Не забывайте, это Африка, со своими понятиями о ценности человеческой жизни и отношении к смерти, Африка далеко не Европа и даже не Азия.
Кто ты на самом деле, добрый доктор Айболит?
Ну, а теперь обратимся к «положительному» и любимому герою Чуковского – доктору Айболиту. Его доброта и любовь к животным до сих пор умиляет детишек. И я уверен каждый из детей, слушая книжку про доброго доктора открыв рот, хочет стать именно вот таким благочестивым и всеми любимым человечком. Но давайте рассмотрим доброту лесного эскулапа, что называется, без купюр. Как сказано в книге, доктор очень любил зверей и держал их в своем доме. В комнате у него жили зайцы, в шкафу у него жила белка, в буфете жила ворона, на диване жил колючий еж, в сундуке жили белые мыши. Помимо этого домашнего зоопарка у доктора была собака, утка, свинья, попугай и сова. Потом еще Айболит под кроватью поселил крокодила. Судя из «бессмертного творения» Чуковского Айболит всех лечил совершенно бесплатно. И сразу возникает вопрос: на что жил доктор, на какие средства приобретал лекарственные препараты, оборудование, благодаря кому он занимался своей благотворительностью? Ответ есть в книжке, он на виду, но автор с удивительной прямолинейной наглостью с первых же строк приклеивает этому человеку ярлык еще одного отрицательного героя, используя доверчивость маленьких слушателей (или уже читателей). Еще до того как юный слушатель узнает о злом и коварном Бармалее, первый отрицательный персонаж в книжке – злая сестра Айболита Варвара. Злая, по мнению автора, Варвара была потому, что не хотела, что бы звери жили в доме. Но скажите, можно ли называть человека злым, если ему не нравится, когда в его доме живут дикие звери. От одной только вороны в буфете можно через пару дней сойти с ума. Достаточно пару раз, садясь на диван напороться на ежовые колючки, и поневоле станешь нервным и злым. Тем более за этим зверинцем надо еще убирать и кормить свору прожорливых зверей. Да и самого доктора обстирывать и готовить ему завтраки, обеды и ужины. А так как братик не имел привычки брать деньги за свою работу, зарабатывая себе за счет сестры, дешевый авторитет среди лосей и енотов, то понятно, что Варваре приходилось еще и добывать хлеб насущный. Но автор сходу впечатал в сознание ребенка – злая, а доктор добрый.
У Чуковского я был еще и пиратом. Не спорю. Как старый морской волк я могу сказать: жизнь на океанах и морях, так же как и жизнь в ойкумене, имеет свои особенности, законы и мораль с системой координат отличной от сухопутной. Общепринятое представление о пиратах как таковых, к сожалению, показывает, что очень много людей выросло на сказках Чуковского с их черно-белым максимализмом. На море нет честного моряка и коварного пирата. Каждый настоящий пират – это моряк, каждый настоящий моряк – это пират. Нет четкой грани разделяющей моряка на пирата. Немного примеров. Фернандо Магеллан был не только великим путешественником, но и обычным пиратом. Достаточно вспомнить, как он обошелся с туземцами на островах Гуама и Рота, где Магеллан, высадившись с отрядом на берег, сжег хижины и лодки туземцев, убив нескольких из них. А знаменитый мореплаватель Диаш? Ведь именно он, самолично совершив убийство, стал первым, кто начал агрессию европейцев в Южной Африке. И таких примеров предостаточно. Получается, что можно быть и великим мореплавателем, внесшим неоценимый вклад в развитие всего человечества и одновременно пиратом. Почему Чуковский, окутав своего персонажа Айболита ореолом вселенской доброты, не заострил внимание юных читателей на его исключительно пиратском поступке – самое настоящее воровство моего корабля. Более того, поступок Айболита был представлен как акт смелости и находчивости. А это, давайте смотреть правде в глаза, подмена понятий! Литературный лицемер Чуковский не захотел написать: да, Айболит был добрый, но и ему были присущи пороки и ошибки обычного человека. Айболит был обычным человеком и поступал в зависимости от ситуации, обстоятельств и места действия. Тогда бы надо было объяснять ребёнку, почему такое возможно, преподать детям начальные знания о сложности жизни и особенностях человеческих поступков в тех или иных жестких рамках. Проще раскрасить персонажи исключительно в черно-белые краски, без всяких оттенков. И дети обязаны это глотать как некий постулат.
И еще. Не правда ли, странно, Айболит, имеющий круглосуточный доступ к разного рода медицинским препаратам, говорит с собаками и лошадьми на их, как сказано в книге, зверином языке. «Лама - воной – фифи - куку, капуки - капуки». Я далек от медицины, но бывая в азиатских странах, видел воздействие наркотиков на человека. Впрочем, чего можно ожидать от Айболита, когда сам Чуковский придумал самую настоящую химеру, которая в здравом уме не то, что придумать, описать сложно – Тянитолкая. Животное с двумя головами, причем одна спереди, другая сзади.
Придавая Айболиту некий «ангельский» образ, на моем фоне, якобы злом разбойнике, и сестры доктора Варвары, автор явно забывается, путает сам себя в четкости определения добра и зла. Вспомним, чем заканчивается история путешествия Айболита в страну обезьян. Пропустим как незначительный эпизод со мной, когда я, якобы, молил о помощи доктора спасти меня от акулы (чего я бы никогда не сделал, и, как видите, я жив и пишу эти строки). Вселенской доброты, которая, судя по книге, просто сочилась из доктора, почему-то не хватило на прощение своего обидчика, и позволила «доброму доктору» наблюдать, как гибнут люди. При виде обожженного крылышка мотылька «святой в белом халате» чуть не плачет от жалости и сразу приходит на помощь насекомому. А при виде гибнущих людей доктор им в лицо цинично вспоминает былые обиды. Так же с неуместной иронией спаситель мотыльков не только не приходит на помощь тонущей родной сестре, но и требует от спасшего ее моряка Робинзона отвезти Варвару на необитаемый остров и бросить её там, тем самым обрекая женщину на голодную смерть. Сестру, которая кормила и ухаживала за ним, терпела все его капризы и причуды. И это так называемый добрый доктор! Как моряк скажу: мораль у Чуковского дала сильный крен.
Я разбойник, но не лицемер!
Я не переживаю, что для миллионов детей первое знакомство со злом началось именно с меня. Я выше этого. Пусть моя слава, как отъявленного негодяя, остается на совести автора. Знаю одно: из всего, что обо мне написано при глубоком рассмотрении становится понятно, что это чистой воды фальсификация и инсинуации. Конечно, эти тонкости для ребенка не могут быть понятны. Ребенок очень восприимчив и доверчив. Он верит взрослым и все воспринимает за чистую монету, тем более, если это написано в книги и читают ее родители. Но почему взрослые, которые считают себя людьми с достаточным жизненным опытом и способностью преподать детям жизненные знания, до сих пор читают своим чадам Чуковского? Я размышлял над этим и понял: взрослые, которые читают своим детям про Айболита, сами в свое время попали под воздействие психологической программы Чуковского. На подсознательном уровне они выполняют то, что как они считают, должны делать: читать своим крохам произведения этого автора. Так передается эта программа по цепочке из поколения в поколения. Исходя из того, что детские впечатления очень стойкие, самая нелепая идеология, самая глумливая «кривда» если она заложена в трогательном возрасте, становится непоколебимым фактом на всю жизнь.
Обращаясь к вам, я хочу только одного, что бы вы поняли – я, Бармалей, такой, каков есть. Пусть отрицательный герой, но я открыт и предсказуем. За свою полную опасностей, приключений, радостей и горестей жизнь я никогда не изменял себе и был последователен в своих поступках. Мне чуждо лицемерие. Даже у Чуковского по отношению ко мне не хватило фантазии представить меня как злодея одевшего личину добряка. И я горжусь, что я Бармалей, ведь в отличие от литературных лицемеров, я никогда не манипулировал священными для каждого человека понятиями добра и зла.