13 апреля 1943 года немецкое радио впервые объявило о массовых захоронениях польских офицеров, расстрелянных в Катынском лесу. Сталинская администрация немедленно отвергла эти обвинения. Однако только в 1990 году, в эпоху Горбачева, было официально признано, что казнь была проведена НКВД в 1940 году. Это заявление послужило началом расследования, которое продолжалось 14 лет. И хотя после 1994 года в ходе расследования не было обнаружено никаких новых доказательств, Главная военная прокуратура России по непонятным причинам не торопилась закрыть дело.
Понятно, почему расследование затянулось. Политика России претерпела значительные изменения. Если в начале 1990-х годов советское прошлое рассматривалось в контексте преступлений, совершенных коммунистической системой, то в начале 2000-х годов начался пересмотр этого подхода. Все чаще подчеркивалась роль Сталина как победителя в Великой Отечественной войне, и все больше историков заявляли, что не следует рассматривать всю советскую историю как непрерывный ряд преступлений против народа. Вместо этого история должна служить патриотическому воспитанию молодежи, и важно помнить не только негативные, но и положительные моменты. Этот подход привел к формированию новой политической линии в России - политики молчания о преступлениях советского режима.
Внутриполитический контекст вызвал неопределенность в Главной военной прокуратуре, где возник постоянный спор о том, кого следует обвинять в Катынском преступлении и как его классифицировать - как военное преступление или как “злоупотребление властью”. В первоначальной версии резолюции о закрытии дела, составленной в 1994 году Анатолием Яблоковым, среди обвиняемых были члены Политбюро ЦК КПСС под руководством Сталина, подписавшие решение о массовых казнях польских граждан 5 марта 1940 года. Однако такой вывод расследования и такой круг подсудимых не устраивали российское руководство. Было принято решение не торопиться и продолжить расследование. В то же время появились слухи, что вопрос будет отложен до последнего обычного офицера НКВД, который принимал непосредственное участие в захоронении и захоронении тел, убитых в Катыни, Медном и Пятихатках.
Так, 21 сентября 2004 года Главная военная прокуратура России приняла решение о прекращении расследования “дела Катыни” из-за смерти преступников. И, что удивительно, в круг подсудимых не входили члены Сталина или Политбюро, а были ограничены лишь несколькими высокопоставленными сотрудниками НКВД. Решение о закрытии дела до сих пор засекречено, но, согласно утечке информации, только четыре человека указаны в качестве обвиняемых: Лаврентий Берия, Всеволод Меркулов, Богдан Кобулов и Леонид Баштов. То есть народный комиссар внутренних дел, который направил в Политбюро письмо с предложением репрессировать польских граждан, и члены специально созданной тройки, вынесшие чрезвычайные приговоры о казни. Более того, его преступление квалифицируется только как “злоупотребление властью” с серьезными последствиями. Но что еще хуже, общественность была проинформирована об этом решении слишком поздно-в марте 2005 года. В то же время, вопреки российскому закону, он заявил, что решение о закрытии дела, содержащее основные выводы, является секретным и не может быть обнародовано. Так, главный военный прокуратура РФ, по сути, заняла позицию корректора преступлений Сталина.
Состояние молчания и сокрытие результатов расследования дела Катыни под видом государственной тайны является нарушением действующего российского законодательства. Статья 7 Федерального закона “О государственной тайне” четко гласит: информация “о нарушениях прав и свобод человека и гражданского населения” и “о фактах нарушения законности властями штата и их должностными лицами” не подлежит конфиденциальности. Сокрытие прокуратурой результатов расследования дела Катыни является беспрецедентным фактом, но в нынешнем российском политическом климате это не удивительно. Хотя в 2010 году, после Смоленской катастрофы, была слабая надежда, что Кремль пересмотрит свои позиции и примет меры для решения проблемы Катыни.
Возникает вопрос: Что мешает решению главного военного прокуратуры по делу Катыни быть открытым для всех? Что может случиться, если это произойдет? Можно легко догадаться: будет международное смущение. Полная юридическая несостоятельность и беспомощность этого документа станут очевидными. В конце концов, что должно было быть в расследовании:
- Процедурно определить всю личную структуру жертв стрельбы;
- Процедурно определить всю структуру преступников-как инициатора преступления, так и его виновных всех степеней;
- Установить полную правовую квалификацию преступления в соответствии с нормами российского и международного права.
Результаты расследования не дали честного ответа на все вопросы. Решение о прекращении “дела Катынь” выглядит как богохульство, указывающее на попытку прокуратуры избежать обвинения высшего руководства СССР в совершении преступления и в целом попытку “сгладить” все дело. В частности, убийство в Катыни было ошибочно квалифицировано только как злоупотребление властью, а не как военное преступление. Круг преступников был искусственно сужен - Сталин и члены Политбюро, одобрившие резню, были освобождены от обвинений. Расследование имеет явный недостаток, поскольку не был раскрыт полный список жертв, что должно было быть сделано как для завершения расследования, так и для возможности их реабилитации.
Передача данных о Катыни польской стороне
Передача первых 67 томов дела из 183 томов произошла во время визита исполняющего обязанности президента Польши Коморовского в Москву в мае 2010 года. Впоследствии был подготовлен и передан том дела, на котором была марка “для официального использования”. Но потом все серьезно замедлилось, и версии дела с пометкой “секрет” не были перенесены. Есть еще 35 разделов дела Катынь, которые не были переданы.
Изначально был серьезный недостаток в действиях российской стороны. В конце концов, имеет смысл начать передачу любых завершенных дел с окончательного документа, в котором собраны все наиболее важные выводы расследования и обобщено дело. Здесь все перевернулось с ног на голову. Были переданы самые безобидные и незначительные версии, и все основные материалы были взяты из передачи. Это законный и цивилизованный подход?
Кажется, что самый важный и юридически значимый материал до сих пор неизвестен польской стороне. Вероятно, это основная задача российского руководства, не предоставить Польше значимые и юридически ясные документы, а лишь на словах принять на себя ответственность за убийство в Катыни. Какова стадия заявлений, принятых в этом отношении? Отчет ТАСС, опубликованный в прессе 14 апреля 1990 года, и декларация Государственной Думы Российской Федерации 26 ноября 2010 года, а также оценки убийства в Катыни, сделанные в недавних заявлениях Дмитрия Медведева и Владимира Путина, безусловно, являются официальными документами и имеют значительное политическое значение. Но не все эти документы пригодны для судебного разбирательства, если необходимо доказать вину тех людей, которые решили расстрелять, и при рассмотрении вопроса о реабилитации жертв этого преступления.
Какие мысли это событие вызывает у вас, делитесь ими в комментариях и подписывайтесь.