Отрывок из интервью известного режиссера.
В августе 2018 года режиссер, комментатор Эрнест Серебренников дал интервью «СЭ» для рубрики «Разговор по пятницам», в котором рассказал о дружбе с известным футбольным тренером Юрием Морозовым.
На 70-летие он не пригласил ни одного футболиста
— С Морозовым дружили?
— Это дружба была глубже, чем с Садыриным. Юра постарше. Я сделал много передач о нем в трудные для Морозова времена. Его то снимали, то возвращали. А я внимания не обращал — делал и все!
— Он запомнил?
— Да. Юра был невероятно страстный. Потрясающе чувствовал ритм футбола. Сколько мы смотрели вместе матчи — кричал: «Вовремя отдай!», «Раньше!» Вот этого ритма всегда пытался добиться. Морозов любил глубокие разговоры. Я кое-что смыслю в физиологии — чем, судя по всему, и был ему интересен. Мы могли сидеть подолгу.
— Самые памятные посиделки?
— На 70-летие он не пригласил ни одного футболиста. Было 12 человек. Только Миша Бирюков заглянул, коротко поздравил и умчался. Зато пришел Кирилл Лавров, с которым Морозов очень дружил. У Юры было совсем плохо со здоровьем — но встал и о каждом говорил теплые слова.
— Про вас что сказал?
— Мне неудобно повторять.
— А вы скажите, ничего страшного.
— «Эрнест Серебренников — это глыба!» Ха-ха.
— Умирал он мучительно.
— Я «корабелку» закончил, бывал на практике в Каспийске. Там оставались приятели, через них доставал черную икру. Мне присылали роскошную! В банках! А Юре как раз это было необходимо. Приносил, оставлял — слышал голос: «Эрик, возьми деньги». Я поворачивался: «Юра, давай договоримся. Когда заболею, ты меня будешь угощать». Потом ему уже были нужны наркотики — глушить боль.
— Сник?
— Нет. Он чувствовал, что умирает, но держался мужественно. Человек сильный, волевой.
— Со стороны казалось — грубый.
— Вот многие так думают — и зря! «Кричит, ругается...» Юра был намного тоньше. Ему хотелось познать все из этого мира. Если что не знает — спрашивал, не стесняясь! У меня тогда родилась идея — посадить рядом его и Лаврова. Поставить оператора с камерой. Говорить о находках, о гениях, о звездности, о том, что пришло неожиданно... Но жена Юры подошла в коридоре и шепотом: «Не успеете».
— Так и не сложилось?
— То Кирилл в Москве на съемках, то Юре сделали облучение, обессилен. Потом оклемался — а Лавров снова уехал. Раз пять срывалось. Жаль, получилось бы очень интересно. Юра был устремлен в будущее футбола! Мы много с ним об этом говорили. Я вот вспоминаю свое интервью с Товстоноговым...
— Ну и знакомства у вас. Завидуем.
— Мы обсуждали «современный театр». Георгий Александрович произнес: «Не знаю, как в футболе, но в театре это тема, которая будит фантазию зрителя». В точку! Тема не волнует? Ты провалишься!
— Вы правы.
— Вот Морозов все это очень хорошо понимал.
Не сразу поймешь, что имеешь дело с нездоровым человеком
— Когда в 1991-м он тренировал «Зенит», быстро разругался с первым президентом клуба Владиславом Гусевым. Бывшим комментатором.
— Гусев терпеть не мог Морозова. А тот просто презирал Славу. Презирал! Видел, что Гусев занимает не свое место. Не может принести деньги в клуб. А для Славы была важна эта должность — президент. Полная взаимная неприязнь.
— Слышали мы, как в 1992-м «Зенит» вылетел из высшей лиги. Решающий матч в Камышине. Собрали деньги для «Текстильщика». Привезли — и не нашли, кому отдать. Характерная для того клуба история.
— Эту историю не знаю. Была другая, печальная — защитник «Зенита» дал по физиономии президенту клуба...
— Мы в курсе — Алимжон Рафиков врезал Гусеву.
— Когда Славу из «Зенита» убрали, мы с Геной Орловым поддерживали его как могли. Но вскоре и с телевидения уволили. Он уже был не в порядке. К концу жизни вообще потерял память. Как-то иду с внучкой — навстречу Слава. Отлично выглядит, красиво одет. Очень следил за собой. Говорит: «Мечтаю работать».
— Что-то могли придумать для него?
— Предлагаю: «Давай сделаем передачу. Ты же кандидат наук. Вот что-то о скоростных качествах в детской команде. Посидим, выпьем по рюмке, набросаем сценарий. Я выберу оператора». Тот обрадовался: «Шикарная идея!» Была среда — договорились пересечься в следующий понедельник.
— Что было в понедельник?
— Звоню: «Слава, мы договаривались» — «О чем?» — «Передача...» — «Какая передача?» Рассказываю заново. Обижать-то нельзя. Гусев в восторге: «Скоростные качества в детской школе? Интересная тема!» Снова договариваемся. Тема и впрямь любопытная — считается, повышать скорость можно исключительно в детском возрасте. Хотя Слава Метревели в зрелые годы так натренировал, что пробегал стометровку за 11 секунд.
А с Гусевым все повторялось раз пять. Он уже жил в другом мире. Мог набрать Орлову: «Слушай, тебе Володя не звонил?» — «Какой Володя?» — «Путин!» — «По поводу?» — «Как? Мы должны были встретиться...»
— Да, это страшно.
— Страшно! Вот история. Была у меня знакомая — красивая девочка, юрфак закончила, стала крупным следователем. Каждый из нас любил красивых девочек... Периодически даже не с юридического факультета, хе-хе... Сейчас на пенсии, наверное.
— Так что?
— Зазвала: «У нас интересная лекция, идем в психиатрическую больницу». Выходит доктор, рассказывает: на знаменитого генерала посыпались «телеги» в Министерство обороны, Совмин и ЦК. Будто ворует, вагонами возит краденое, нарушает то и это. Причем написано очень здорово. Проверяют каждое письмо — ничего не подтверждается! Стали искать автора, кто пишет. Прошерстили всех полковников рядом, которые могли завидовать.
— Нашли?
— Выяснилось — все это сочиняет его супруга, которая генерала обожает, ухаживает за ним. Интеллигентнейшая женщина.
— Ну и ну.
— «Сейчас вы ее увидите», — говорит доктор. Она уже лежала в психиатричке. На сцену выводят элегантную даму. Та начинает излагать с хорошими интонациями: «Я рада видеть будущее поколение юристов. Знаю, вы заканчиваете университет. Именно потому, что вы юристы, должна сделать заявление. Меня силой поместили в клинику. Вам, как юристам, должно быть понятно — это противозаконно. Чувствую себя великолепно. Могу ответить на любые вопросы. Надеюсь, поможете мне избежать горькой участи». Ну, так бойко! Просто песню поет!
— Доктор рядышком?
— Спокойно слушает, не перебивает. Наконец: «Спасибо за интересный рассказ. А как поживает ваш локатор? Покажите, где он?»
— Что-что?
— Она покосилась в сторону зала: «Мне неудобно показывать. Здесь слишком много мужчин» — «А мужчин я попрошу отвернуться». Поднимает юбку: «Вот здесь!» — «Что сообщает?» — «Локатор — удивительное существо! В последний раз он мне сообщил, что...» Таким же прекрасным языком пересказывает, что ей было сообщено. Доктор ее выпроводил и вздохнул: «Не сразу поймешь, что имеешь дело с нездоровым человеком. Они складно говорят, способны на чудеса». Вот это я запомнил. Вам тоже наверняка приходилось иметь дело с такими персонажами. С виду всё ничего. Но в какой-то момент спрашиваешь: «Где у тебя локатор?» — и он отвечает.