Салтычиха. Часть 1
Тасины истории
За бабкой-Салтычихой с некоторых пор подрядилась присматривать София, тихая неухоженная женщина, замученная бытом и малыми детьми. Салтычихой бабку называли все соседи за чрезмерную жестокость. Ее истиное имя Раиса давно забыли, да и фамилия у той была под стать — Салтыкова.
— Ох, дура, — вздыхала Семеновна, лузгая семечки у подъезда на пару с Никитичной. — Жалко девку. Изведеть она ее, семь соков выжметь за свою хату.
Семеновна горестно вздохнула и покачала головой.
— Изведеть! — кивнула Никитична, вытирая рот мозолистой рукой, — да только выхода у ей нет. Шутка ль, всемером в двушке живуть. И как оне там помещаются! Так что Салтычихина хата — для ней выход.
— Как это всемером? — удивилась Семеновна, пропустив мимо ушей остальную информацию.
— А так! Считай: Сонька с мужем и двумя ребятишками, Генка, ну и Петька с Зоряной, вот удивляюсь я с ее имени, — хмыкнула старушка.
— И то правда! — всплеснула руками Семеновна. — Я одна, а их семеро в такой жеть. А что не слыхала ты, подписала ль Салтычиха ей свою хату? Иль просто так ломается Сонька?
— Не знай, — пожала плечами Никитична. — Сонька, дура, говорю же, прогорбашить на эту… тьху! Прости Господи! — старуха перекрестилась. — А потом еще и сама вперед ней! Того! — Никитична многозначительно посмотрела на Семеновну, — а Салтычиха живее всех живых. Вот так! — припечатала старушка.
— И не говори, — согласилась ее товарка, загребая полную горсть семечек из пакета, — а то еще гляди, этот уголовник объявитси, — понизила она голос, наклонившись к соседке. — Ох, как вспомню яго, мороз по коже, — бабушку даже передернуло.
— Тьфу на тебя. Ну откуда он возьметси? — рассердилась Никитична, — яго в Заречном уж, почитай, лет пять не видали.
— Не видали, но он брательник ей, яму хата отойдеть, — твердо сказала Семеновна.
В этот момент дверь трехподъездной двухэтажки открылась, и из нее вышла женщина непонятного возраста. Она приветливо посмотрела на старушек и громко поздоровалась, зная, что обе слегка глуховаты.
— О, Сонька! На ловца и зверь бежить.
Ну что, заездила тебя барыня-то? — спросила Семеновна.
— Да, нет! Что вы! Все нормально, — бесцветно улыбнулась София.
— А завещание-то написала она тобе? Ты гляди! Про Славку-то не забывай. Брат он ейнай. На квартиру все права имееть. По закону, — добавила старуха.
София понимающе кивнула.
— Чего машешь башкой? Скажи, написала ль Салтычиха тобе квартиру иль нет?
— Написала, написала. Не переживайте, — ответила София и быстрым шагом направилась в сторону супермаркета. Вернулась через время с двумя полными пакетами. Новая тема для старушек на лавке!
Разговоры, приняв новый оборот, полились рекой. Чего это там столько много? Сколько жрет эта Салтычиха, заездила девку совсем.
Следующим утром София как обычно зашла к Салтычихе, чтобы узнать, как спала и не нужно ли чего сегодня.
Обычно старуха встречала ее у порога уже при полном параде: одетая, умытая и позавтракавшая.
София всегда открывала своим ключом — такая была договоренность.
В квартире стояла тишина. Софии стало как-то не по себе и она тихонько позвала:
— Раиса Степановна!
В ответ ничего.
— Тетя Рая! — снова позвала Соня встревоженно уже громче. Но в квартире по прежнему было тихо.
Соня заглянула в санузел: пусто.
Перекрестившись три раза, женщина зажмурилась, толкнула дверь в спальню и сразу же услышала скрипучий, недовольный голос Салтычихи:
— Чего расшумелась? Чего орешь? Спать не даешь. Никакого покоя от тебя нет.
Старуха сделала знак. Соня выдохнула и подскочила к пожилой женщине, помогла ей подняться.
— Не встану сегодня, — злобно сообщила Салтычиха. — Плохо чувствую. Кофе неси с сыром. Чего смотришь? Непонятно выражаюсь!? Шевели давай копытами. Или сыра нет?
Соня кивнула и шмыгнула на кухню. Там она быстренько вскипятила воды в чайнике на плите. Салтычиха не признавала никаких новинок: ни микроволновки, ни электрического чайника у старухи не было, хотя, возможно, что она просто экономила. Бабка была прижимиста.
Кофе она пила только с молоком, причем исключительно из-под одной коровы. Три раза в неделю София ходила к Харитоновым. Однажды старик Харитонов не дал ей молока и виновато сказал:
— Прости ты, Сонюшка, не могу. Внуки приехали, — старик махнул рукой. Соня увидела трех ребятишек, весело бегающих между грядок, и улыбнулась.
— Бабка все через сепаратор гонит, — пояснил дед. — Сметана, масло. Сама понимаешь. А вон возьми у Березина! — предложил он.
Соня вздохнула тяжко и поплелась к Березиным, хорошо понимая, что ее сегодня ожидает головомойка. Опасения Софии были не беспочвенны: Салтычиха чуть тот кофе
Соне в лицо не выплеснула.
— Ты мне че принесла? — заорала она. — Молоко вонючее! Фу! Отравить меня вздумала?
Накормив старуху завтраком, Соня спросила:
— Надо сегодня что-то, тетя Рая?
— Ты окна когда мыла последний раз? — грозно спросила бабка. — Глянь, изгвазданные какие. Смотреть противно. А ты только зад наращиваешь, лентяйка. Хочешь даром мою квартиру? Не выйдет! — бабка стукнула кулаком по матрасу.
— Я помою! — кивнула Соня.
Она была привычная к таким выходкам Салтычихи, которые происходили регулярно.
Через окно палисадник был виден так, словно и стекла вовсе не было, но спорить с бабкой София не стала и принялась за дело.
В тот день задания сыпались из старухи одно за одним. Но Соня лишь улыбалась и кивала, выполняя ту работу, которую требовала сделать старуха.
— Обед давай, — приказала она, как только часы показали два пополудни.
Говорить бабке, что обеда нет, потому что Соня все время выполняла ее поручения, было себе дороже. Разорется так, что Семеновна с Никитичной услышат. Салтычиха не стеснялась в выражениях, могла и матом покрыть.
А потому, зная сварливый характер старухи, Соня сказала:
— Мигом будет, — и позвонила жене брата.
Та была дома после ночной смены, скорее всего, что-то приготовила.
— Зорюшка, у меня форс-мажор! — обратилась она к невестке. — Обед нужен. Ты что готовила?
— Голубцы, — откликнулась Зоряна.
— Неси, — попросила Соня.
Еда бабке не понравилась, хотя она умяла оба голубца и даже вымазала хлебом тарелку.
— Капуста жесткая, — ворчала она, — мяса пожалела, один рис. Подлив кислый. Не умеешь готовить. Все пошла, пошла. Я спать буду. Не приходи сегодня больше, толкаешься тут весь день, надоела, утром придешь. Все.
Соня не смогла скрыть радости, от старухи это не ускользнуло.
— Конечно, — начала она выговаривать злобно. — Радость-то какая, полдня не надо за Раей смотреть. Рая что, болела разве недавно? Нет, — сама себе ответила бабка. — Уж могла бы и посидеть, когда я болею. И так на пять минут забегаешь, а квартира тебе вся достанется. Да скоро уж! Немного ждать-то осталось. Ведь ждешь? Скажи ждешь? — старуха злобно посмотрела на Соню.
Та хотела было что-то сказать, но она не дала.
— Ниче не говори. Опять соврешь, все время врешь. Иди уже! — вдруг крикнула она. — Чего встала как корова?
Соня быстро вышла из комнаты, буркнув:
— До завтра, тетя Рая.
— Тетя Рая! Да какая я тебе тетя! — пробурчала Салтычиха вслед уходящей Софии, но она даже не оглянулась.
Следующим утром все снова повторилось. Салтычиха не встречала Соню в коридоре, но на сей раз София совсем не испугалась, а спокойно прошла сразу на кухню, сварила кофе, нарезала бутерброды и с подносом вошла в старухину спальню. В тот же момент поднос выпал из рук женщины, чашка разбилась, кофе обжег ноги.
Старуха была мертва…
Татьяна Алимова