- До 2005 года я работал на тепловозостроительном заводе мастером в цехе по изготовлению коленчатых валов для тепловозов. Так было принято в нашей семье. Отец и мать, тесть и теща - все трудились на этом предприятии.
Когда я закончил школу, то вопрос о том, куда идти учиться дальше даже не стоял. Конечно, в политехнический институт на специальность "двигатели внутреннего сгорания". Чтобы потом, по окончании, как и все родственники, связать свою жизнь с заводом.
Никто даже не обратил внимания на мои попытки избежать этой участи, несмотря на то, что личность моя совершенно явно тяготела к творчеству. Но, никак не к возне с огромными железяками. На самом деле в то время я сам не знал, на что способен, и чего хочу в принципе. Поэтому сильного сопротивления с моей стороны и не было. Покорно выучился на инженера-механика, и пришел на завод. Это было в 2000 году.
Через пару лет я уже четко начал осознавать, что занимаюсь не тем делом. Что моя жизнь не должна быть такой. Что я себе ее представлял совсем другой. Ну и приуныл. Ведь понять кто я такой, и в какой области смогу реализовать себя максимально эффективно, так и не удалось. Просто знал, что занимаюсь не тем делом.
Еще через три года я уже был в депрессии. Ежедневное проживание Дня сурка может даже самого отъявленного оптимиста превратить в существо. А дни, действительно были похожи друг на друга. Жизнь словно шла по заводскому техпроцессу. Сначала операция "подъем". Потом операция "поход на работу". Далее сама "работа". Работа беспощадно тупая и однообразная. Если вы не работали в цехе, то будет сложно передать, что это такое. Летом - шумно от работы станков и очень душно. Зимой - шумно и холодно. И все это в полумраке, так как освещения в огромном цехе не хватало. Ну и операция "возвращение домой"... Понятное дело, что есть люди, для которых такая работа это норма жизни. Они органично себя в ней ощущают, и другой судьбы почти не желают. Но мне было нужно что-то другое...
И вот, в один из таких унылых дней, я как обычно пришел на работу. Сел за свой стол в конторке в самом углу цеха, и стал листать кем-то оставленную газету. С интересом прочитал статью про детектор лжи. Очень любопытной там была информация. Оказалось, что в России уже есть специальные школы, которые готовят полиграфологов для работы с частным бизнесом. Некий Валерий Владимирович Коровин рассказывал в каких областях применяется сейчас детектор лжи, а также несколько интересных историй из своей практики.
Прочитал, и шальная мысль стрельнула в голове - а я смогу? Я смогу стать полиграфологом?
Ответить на этот вопрос мне было некому. Да и через несколько минут уже не требовалось никаких ответов и советов. Я уже точно знал, что именно хочу.
Интернет в 2005 году еще был роскошью. Дома у меня его не было, на работе тоже. Поэтому, кое-как дождавшись окончания рабочего дня, я поспешил в интернет салон. Заплатил деньги за трафик, и погрузился в изучение всего, что связано с этой темой.
Мне удалось выяснить, что в Санкт-Петербурге есть одна школа, и совсем скоро там начнется набор на обучение. По Москве, куда мне было бы удобно ездить учиться, ни одной школы найти не удалось. Но, расстояние меня не остановило и не испугало. Я понятия не имел, где возьму деньги на обучение, на полиграф, на проживание в другом городе, в конце концов. Меня это волновало в последнюю очередь. Главное, чтобы меня взяли!
И я позвонил директору Питерской школы. Подробно рассказал кто я, и чего хочу. Степанов выслушал меня внимательно, подивился моему жаркому стремлению стать полиграфологом, но был вынужден отказать в обучении. Оказывается, у них там серьезные требования к абитуриентам. Я не соответствовал только одному - не проходил по возрасту.
Мне было 26, а на обучение брали только с 30-ти... Как же мне было обидно. Я хотел учиться сильнее, чем Филиппок из детской сказки. Только я не мог, как он, просто прийти в школу, и с детской бесцеремонностью усесться за парту. Когда я услышал эту неприятную новость про возраст, то расстроился.
Степанов понял это по моему упавшему голосу. И, выражая сочувствие, посоветовал обратиться к его другу в Москве - Коровину Валерию Владимировичу. Он был ведущим полиграфологом в России, и планировал начать преподавать в какой-то новой школе в Москве.
Я подумал - не это ли судьба? Недавно я читал интервью Коровина, и вот у меня его личный номер телефона. Фантастика!
Позвонил. Валерий Владимирович выслушал меня, и предложил встретиться через неделю. Захотел посмотреть на меня. Мол, не телефонный разговор. Конечно же я согласился приехать.
Вечером я пришел домой, и все рассказал супруге. Так и так, хочу быть полиграфологом. Объяснил ей, что это такое. Жена удивилась, и покрутила пальцем у виска. Потом тоже самое сделали мои родители. Потом тесть с тещей. И, почти все друзья, которым я рассказал про свою мечту. За редким исключением, почти все мое окружение посчитало меня идиотом. В их понимании, мне стать полиграфологом, было равносильно полету в Космос кому-нибудь из них. Слишком высокая планка. Почти неосуществимое действие. Просто в то время про полиграф никто и ничего не слышал. Только совсем чуть-чуть из одного советского фильма про разведчика. Ну а что касается меня... я уже точно знал, что это единственный путь, по которому я собираюсь идти. К черту этот грязный цех. К черту завод.
Через неделю состоялась наша встреча с Коровиным. И когда он, после полутора часов беседы, вынес вердикт по мне, я понял, что случайностей не бывает. Не просто так на моем столе оказалась та газета со статьей про полиграф. Валерий Владимирович, похоже, увидел во мне не только страстное стремление стать полиграфологом, и пообещал помочь с зачислением в школу. На мое счастье еще один уважаемый полиграфолог Сошников Александр Петрович через пару месяцев открывал свою школу в Москве. Ему-то и порекомендовал меня Коровин.
Когда главное было определено, мне осталось разобраться с еще одной проблемой. Финансовой. Обучение и полиграф стоили огромных денег на тот момент. Особенно для меня, с мизерной зарплатой мастера. И взять их было реально негде. Супруга даже обрадовалась, что я уперся в такую проблему. Что теперь никуда не поеду, и все останется как прежде.
Но, она меня недооценила. Если я чего-то сильно хочу, то преград для меня не существует (как оказалось). Проведя несколько дней в глубоких раздумьях насчет того, где добыть деньги, я ничего лучше не придумал, как взять кредит. Об этом я и объявил жене. Семья после этого заявления оказалась на грани распада. Жена пыталась объяснить мне, что кредит это не выход... Но, я был тверд и непреклонен. Когда стало ясно, что меня не свернуть и не переубедить, был организован семейный совет. В него кроме нас вошли ее и мои родители. Каждый по очереди отговаривал меня от такого рискованного предприятия. Когда все убедились, что разговаривать со мной бесполезно, начали думать все вместе, где же раздобыть деньги.
В итоге, деньги нашли.
Мои родители продали машину. Ее родители достали свою заначку.
Я уехал учиться.
Прошло много лет, а я до сих пор вспоминаю ту мощную силу желания, которая помогла мне осуществить мечту.
Сейчас даже не верится, что я тогда это сделал...
Делайте то, во что верите. Даже если все говорят, что ничего не получится. Никто ничего не знает про будущее.
Эту статью из газеты, как артефакт, храню до сих пор.