Пожилая женщина заботится о старом своем отце. Часто к нему приходит, потому что дедушке скучно одному, и по хозяйству надо помочь.
Пришла, когда он поспать собирался. Положил подушку, достал мягкий пушистый плед.
Дочь начала пол мыть и гремела шваброй, когда опускала в металлическое ведро.
Сел дед – не заснешь. А она моет и рассказывает про свою семью. Громкий у дочери голос – везде слышно.
Закончила: «Посмотрела, суп у тебя еще есть в холодильнике. Потом готовить буду».
Через день снова пришла, а дед одежду приготовил, чтобы прогуляться: погода отличная, сухая и солнечная.
Пришел на кухню, дочь с кастрюлями возится: «В прошлый раз щи были, а сегодня борщ. Я сметану купила и хлеб, все в холодильнике. А еще зеленый лук, мелко порежь, можно в тарелку положить».
Возилась больше часа. Наконец, закончила и ушла. А на улице сильный ветер поднимает вверх пыль и прошлогоднюю листву. Не до прогулок.
Прилег дед, но не спится: жаль, что не прогулялся. А все этот борщ проклятый.
Следующий день прошел без происшествий. Пришлось дома сидеть, потому что погода испортилась, было немного скучно, даже тоскливо. По телевизору показывали старые фильмы, которые надоесть успели.
Слонялся по комнате, часто выглядывал в окно, а там ничего интересного: дождь капает и капает, редкие прохожие под зонтами домой спешат.
Всё, уплыла тучка, появились солнечные лучи, отражаются в лужах – радуются, на улицу манят.
Надо одеться и сходить за газетой. Правда, сейчас читать нечего – одно и то же везде. Но хотя бы попробовать.
Дочь пришла: «Окна мыть пора. Сегодня хотя бы на кухне, а то у тебя как на заводе – в производственном помещении».
Опять сидеть надо. Не вытерпел и сказал, чтобы мыла, а он пока за газеткой сходит.
Казалось бы, все хорошо, а у дедушки внутри раздражение: «Ходит и ходит, никакого покоя, надоела уже, словно я калека».
Проглотил обиду, купил газету, на скамейке читать стал. Но там все такое, что плюнуть хочется.
Вернулся домой, думал, что зря деньги потратил, знал же, что в сегодняшних газетах нечего читать.
Дочь окно домыла и сказала, что завтра, если будет хорошая погода, в комнате помоет.
Рассердился дед: «Каждый день приходишь, у меня от тебя уже голова кружится. И трещишь, как сорока».
Вспыхнула дочь, покраснела даже. Хотела сказать, что отец неблагодарный, капризный и даже злой. Но сдержалась: «Хорошо, буду редко приходить. Сам все делай».
Через два дня закончился борщ, и очень есть хотелось. Отварил картошку, подумал и поджарил на сковородке вместе с репчатым луком.
Нельзя пожилому жареное, но голод не тетка – приходится.
Солнышко в комнату заглянуло, луч застыл в углу. Присмотрелся дед и увидел, что там пыль скопилась. Можно наклониться и пальцем что-нибудь написать.
И подумалось, что все это поднимается, плавает в воздухе – здоровью вредит.
И вообще – одиноко, не звучит голос доченьки, пусто и тихо.
Зря родную свою обидел. Наверное, из ума выживает. Позвонил и спросил про дела. Добавил, чтобы не обижалась на него, на старого. Дочь ответила, что вовсе не обижается и что сейчас придет.
На кухне гремела кастрюлями – щи из свежей капусты варила. Затем гремела шваброй о металлическое ведро, громко говорила. И голос ее везде слышен.
Снова как будто жизнь вернулась в жилище пожилого человека. И так хорошо, что кто-то о тебе думает, заботится о тебе.