Знаю, что короткие рассказы более привлекательны, а иногда повествование затягивается. Поэтому воспоминания о наших полевых работах в пустыне 1990 года решила разделить на две части. Начало было неделю назад.
В начале июня к нам вернулся наш папа, уже кандидат наук, потому что успешно защитился в Институте экологии растений и животных в Свердловске. После обследования всех своих площадок и гнёзд решено было заканчивать работы на Бурчли. Июнь на Южном Устюрте - это уже период спячки. Влажность стремится к нулю, температуры к +40, наступает летний период покоя.
Поэтому уже после десятого июня мы стали собирать вещи и отправились поближе к воде. А именно на Сарыкамышское озеро, на стационар, где стояли лагерем Черновы Володя и Лена. Возле озера и на островах жизнь кипела и в самые жаркие месяцы. Не только водоплавающие подращивали птенцов, но и много воробьиных начинали свои вторые и даже третьи кладки в зарослях кустарников, пышно окружавших озеро. Там был по сути оазис в пустыне, только дикий.
Как и в прошлый год я в основном помогала мужу в поиске гнезд воробьёв и бормотушек. И свободного времени было гораздо больше, чем работы. Купались, занимались с детьми, вспоминая навыки плавания, больше времени проводили на совместных экскурсиях. В тот год на озеро приехали и Затоки с ребятишками. Правда пробыли недолго, но всё равно у детей был очередной общий сбор. Шуму и гаму было много. Удалось усадить всех на лодку и сделать исторический кадр.
В этот момент подъехал к берегу рыбак. Рыбацкая бригада стояла в то время на Сарыкамыше, рыбы ловили много. Рыбаки приезжали к Черновым с гостинцами в обмен на какие-нибудь продукты, которые у них внезапно заканчивались. Обмен конечно был неравноценный: рыбы привозили столько, что от половины приходилось отказываться.
Огромные сазаны были ещё живые. Дети сидели над ними, рассматривая, а Аня рыдала. Она потом не стала есть рыбу, даже в пироге. До сих пор у неё аллергия на речную рыбу, спустя десятилетия.
На озере мы пробыли десять дней. А потом поехали в город. Всё же свежие продукты, овощи и фрукты культурного оазиса уже были просто необходимы, особенно детям. Да и в отпуск надо было собираться.
Осенний выезд в пустыню в 1990-м году был у нас в октябре. Аня уже не поехала, так как пошла в первый класс. И не хотелось с первых дней учёбы конфликтовать с первой учительницей, которая очень ответственно относилась к своему делу. Ведь поездка в пустыню - это развлечение, так считала она. За Аней присматривала неделю моя мама, которая приехала в гости после своей уральской уборки сада-огорода.
А Лёша поехал с нами. В этот год мы не только были на своем стационаре, а и добрались до самой западной границы заповедника, обрывов чинка Капланкыр.
Обрывы Капланкырской впадины впечатляли. Их высота была несравненно больше, чем на нашем стационаре. Самые высокие были до 300 метров. Более низкие были с промоинами и местами, где выходили на поверхность родники - места водопоя для животных. Мы по возможности спустились туда. А на дне этих промоин обнаружили интересные конкреции приодного происхождения. Этакие "яйца динозавров". Одни были в диаметре небольшие 30-70 см, а другие просто огромные. Но огромные уже не такой правильной, шарообразной формы.
На плато мы надеялись увидеть стада краснокнижных копытных: архаров. Но нашли только древние ловчие загоны для них. Но и это тоже было интересно. По всей видимости в средние века архаров было на плато Капланкыр настолько много, что на них охотились. И вот таким интересным способом.
Вот так завершился наш полевой сезон 1990. Всем спасибо за внимание и интерес к природе Туркмении.
С уважением, Елена
#Туркмения #Жизнь_в_Туркмении #Работа_в_Туркмении #Капланкрырский_заповедник #жизнь_в_СССР
Другие рассказы про жизнь и работу в Туркмении читайте в подборке:
Дополняют воспоминания письма из Туркмении:
