Вновь, как бывало уже не раз в истории человечества, встаёт вопрос о свободе. Сегодня мы опять говорим о свободе слова, как вчера говорили о свободе любви, как ранее отстаивали свободу вероисповедания и так далее. Мы рассуждаем о свободе, но так точно и не поняли, что же это такое.
Существует множество определений свободы, но все они, как мне кажется, не выдерживают критики. Например,
«Свобода – возможность выбора, возможность действовать в соответствии со своим мировоззрением, внутренними убеждениями».
Изучая труды современных нейрофизиологов, генетиков и биологов приходишь к заключению, что мы, как человеческие существа, просто физиологически не имеем свободы выбора. Наше поведение, наши предпочтения, по большей мере, заложены в наших генах. Наш мозг принимает решение за несколько секунд до того, как мы этот выбор осознаем. То есть мозг принимает решение, а потом подсовывает его «нам» – нашему сознанию и убеждает «нас», что это мы сделали выбор.
Если разбирать дальше приведенное высказывание, то напрашивается следующий вопрос: что значит действовать? И насколько мы свободны в этих действиях? На эти и другие вопросы я попытаюсь ответить ниже.
И наконец, что есть наши «мировоззрение» и «внутренние убеждения» как не воспринятые из вне идеи, компиляции старых смыслов и навязанные нормы.
Мы вновь и вновь задаемся вопросом: свободны ли мы? Но нам придется-таки сначала определить, что же такое свобода, и какая она собственно бывает, если оная вообще существует. Есть еще одно сомнительное определение. Если заглянуть в «советский энциклопедический словарь» можно прочесть следующее: «СВОБОДА способность человека действовать в соответствии со своими интересами и целями, опираясь на познание объективной необходимости…». Но способны ли мы действовать в соответствии со своими интересами и целями? Я думаю, нет. Почему, станет ясно из нижеследующего. А что касается «познания объективной необходимости», то мне кажется, ни один человек не способен объективно судить о чём-либо. Даже если обратиться к тому же словарю, можно найти: «ОБЪЕКТИВНОЕ – то, что принадлежит самому объекту, не зависит от субъекта, существует вне и независимо от сознания человека». Но ведь человек руководствуется в своих действиях, опираясь на СВОИ знания, СВОЙ опыт и СВОИ представления о необходимости. А в таком случае какая может идти речь об ОБЪЕКТИВНОСТИ?
В философии есть своё определение свободы, принадлежащее то ли Б.Спинозе, то ли Г. Гелю, а может Ф.Энгельсу:
«свобода – это осознанная необходимость».
Возможно, я неверно понимаю это высказывание, но мне кажется абсурдом, ставить знак равенства между такими словами как «свобода» и «необходимость». Само слово «необходимость» подразумевает зависимость от каких-то обстоятельств, а осознание этой зависимости ещё не делает тебя от неё свободной. Но это, тем не менее, первый шаг к освобождению. Как сказал Г.И. Гурджиев: «чтобы выбраться из тюрьмы в первую очередь человек должен осознать, что он находится в заточении, а уж потом искать способы побега».
Хочу сразу всех «обрадовать» свободных людей нет, то есть, мне кажется, человек, обретший свободу, перестаёт быть человеком как таковым. Почему? Поймёте из всего ниже следующего.
Итак, чтобы обрести свободу, мы должны определить, что же нас ограничивает. Иначе говоря, мы должны увидеть свою тюрьму. Я постарался выделить основные сферы потенциальной свободы, так сказать, пространственные координаты камеры-одиночки. Разумеется, этот список не полон и его можно дополнять, расчленять его пункты на подпункты, либо наоборот объединять некоторые из них. В список совсем не вошли такие важные понятия как те, с которых мы начали эту статью – свобода слова, свобода вероисповедания, свободная любовь и много-много других «свобод», таких как экономическая, политическая и т.д. Не включил я их в этот список по той простой причине, что считаю их составной тех 5 пунктов, которые привожу ниже. А именно:
1. Физиологическая несвобода;
2. Перцептивная (от лат. Perceptio– представление, восприятие) несвобода;
3. Ментальная несвобода (это зависимость от идей и суждений не только других, но и своих);
4. Социальная несвобода (навязывание индивиду мнение большинства);
5. Физическая несвобода (сюда я включил не только камеры заключённых и психиатрические больницы, но и пересечение государственных границ);
Я постарался расположить их в соответствии с важностью и влиянием друг на друга, точнее произрастания одного из другого.
Как видно из названий пунктов, мы идем от обратного. Не найдя прямого, достойного определения, приходится идти от противного и определять, чем же свобода не является.
Теперь разберём каждый пункт:
Физиологическая несвобода
Об этой зависимости в последнее время написано много книг и статей. В основном они принадлежат нейробиологам, нейроэндокринологам, генетикам и психиатрам. Если вдуматься, то наша физиология - это фундамент всех остальных несвобод, и тут всё достаточно понятно.
Мы несвободны изначально. Мы уже рождаемся в этой тюрьме среди таких же заключённых (если продолжать аналогию). По сути, само рождение не наш выбор, а значит принуждение. Нас с самого начала принуждают, принуждают жить.
Чем же мы ограничены физиологически? Да всем! Перечислять всё можно очень долго. Назову лишь несколько «кирпичиков», чтобы всё стало понятно. Итак, это гравитация, твёрдость предметов, которая настырно не даёт сквозь них пройти, из-за той же твёрдости нашего тела, относительная слабость мышц, зависимость от пищи, воды и воздуха, невозможность дышать под водой и многое, многое другое, что мы просто физиологически не можем, в силу своей слабости как организмов.
Современные ученые биологи, в большинстве своем, убеждены, что человеческая жизнь сильно предопределена тем набором генов, которые мы унаследовали от предков. Этот набор генетических признаков диктует нам не только то как мы будем выглядеть, но и то как мы будем реагировать на те или иные раздражители. Наши гены влияют на наш интеллектуальный уровень, характер, на наши привычки, предпочтения и в конце концов на наши действия и даже эмоции. Генетически мы помещены в определенные рамки, преодолеть которые пока не в силах. Даже многие зависимости, таки как алкоголизм и наркомания предопределены набором унаследованных генов. Спору нет, мы можем на что-то повлиять в большей или меньшей степени, но тем не менее это тот главный фактор, который нас ограничивает с рождения и делает нас несвободными.
Мы появляемся в этом мире слабыми и беспомощными, но, не зная иной действительности, смиряемся с этим и продолжаем жить, не замечая своей клетки. Эта несвобода настолько не заметна, что просто не попадает в сферу нашего внимания. А если и попадает, человек не только не пытается разорвать эти цепи, но стремится просто о них забыть, погружаясь в рутину своих каждодневных дел. Он, где-то в глубине, сознавая свою слабость, пытается обезопасить себя, превращая свою жизнь в предсказуемый набор программ. Неизвестность его пугает, как бы он это ни отрицал. Его страшит окружающий хаос, и он всеми силами стремится его упорядочить и превратить в нечто узнаваемое, предсказуемое, известное. Поэтому, от сюда, логичным образом, проистекает следующая несвобода, а именно, перцептивная.
Перцептивная несвобода
Здесь я бы выделил две области, которые подошли к этому пункту:
Во-первых, сама условность нашего восприятия, принимаемая нами со временем как безусловная данность. Тут далеко ходить не надо, достаточно просто взять любое живое существо для сравнения и взглянуть его глазами на этот мир. Сразу станет понятно, что воспринимаем мы мир по-разному. У кошек не объёмное зрение, они видят плоскую картинку, быки всё видят в чёрно-белом цвете, лягушки видят только движущиеся объекты. Я уж не говорю о летучих мышах и дельфинах, которые пользуются эхолокацией. Как я уже сказал, эта несвобода прямо вытекает из предыдущего пункта, то есть из нашего физиологического несовершенства. Причём, мы практически не замечаем эти условности и называем воспринимаемую нами картину мира объективной реальностью. Разумеется, не о какой объективности не может быть и речи, мы с самого рождения не в состоянии воспринимать Реальность как она есть. Мы даже не можем её представить. Что мы воспринимаем? Просто внешние раздражители действуют на рецепторы, преобразующие эти раздражения в нервное возбуждение, передаваемое в центральную нервную систему. При этом строение этой самой системы у разных организмов различно. То есть мы воспринимаем лишь электрические импульсы, передаваемые нашей нервной системой, и интерпретируемые мозгом. Значит, различные организмы могут по-разному интерпретировать один и тот же раздражитель.
Во-вторых, наше восприятие зависит и от психологических факторов. Неоднократно наблюдал такую вещь: два человека смотрят фильм или какую-то передачу по телевизору, и тут один из них говорит, просто для поддержания разговора, что вот этот актёр, который появляется на экране, ему ужасно не нравится, что он ему просто омерзителен и т.д. И он даже может это как-то аргументировать. А через некоторое время другой человек, который всё это выслушивал, начинает испытывать подобные негативные чувства к этому бедному актёру. При этом он вполне уверен, что это его собственное мнение, и его антипатия к артисту, вызвана внутренними факторами и личным опытом. Вскоре он начинает видеть в этом актёре, к которому раньше относился нейтрально, только отрицательные черты и во всех его поступках (даже хороших) усматривает подвох.
Это лишь малый пример, верхушка айсберга, так сказать. В своём восприятии мира мы так же очень зависим от нашего личного опыта. При взгляде на обычную верёвку, один человек видит верёвку на которой повесился близкий ему человек, а другой верёвку, которая когда-то спасла ему жизнь. Но это тоже не так важно, ведь, в конце концов, они оба видят верёвку. Интереснее то, что восприятием можно управлять при помощи гипноза, что, кстати, подтверждает психическую природу восприятия. Например, под гипнозом можно запретить человеку восприятие определённого предмета. При этом он порой не видит не только сам предмет, но и вещи каким-либо образом связанные с этим предметом.
Всем этим я хочу сказать, что человек не свободен в восприятии окружающего мира не только физиологически, но и психически. Он воспринимает лишь то, что его научили воспринимать и, то, что в окружающей его среде (я имею ввиду людей) признанно реальным. Остальное вытесняется из сознания как у того же загипнотизированного человека. Об этом хорошо написал Карлос Кастанеда и назвал это восприятие мира «тональ».
Прекрасной иллюстрацией к вышесказанному могут служить различные тесты в психиатрии, например, пятна или «кляксы Роршаха», в которых каждый человек видит нечто своё, связанное с его родом деятельности, его опытом и складом ума.
Отсюда вывод, что мы не свободны в своём восприятии действительности, при этом не только визуально, но и по смысловому содержанию. Так как поступки, окружающих нас людей, мы оцениваем через призму своих взглядов и убеждений. Здесь мы логически подошли к следующему пункту.
Ментальная несвобода
Здесь всё проще и понятней. Под этой несвободой я подразумеваю зависимость от идей, концепций и систем не только других людей, но и своих собственных. Самое очевидное проявление этой несвободы в негибкости нашего мышления, точнее, в той трудности, с которой мы меняем своё мнение. Часто мы напоминаем фанатиков, которые зациклились на определённой идеи и не хотим ничего слышать, когда другие говорят что-то против, при этом мы не воспринимаем ни их доводы, ни аргументы (может показаться, что это противоречит предыдущему примеру, но это не так. Просто иногда, мы чужое мнение принимаем за своё).
Особенно трудно отказаться от идей, которые, как нам кажется, мы «родили» сами. С другой стороны некоторые идеи мы впитали с молоком матери, и они так глубоко увязли в нашем подсознании, что вытащить их оттуда на поверхность является воистину трудом титаническим. К этой категории относятся, например, идеи морали и этики. О них мы ещё поговорим в следующем разделе. Разве вы не сталкивались с людьми, которые подобно твердолобым баранам, упирались во что-нибудь, и переубедить их было невозможно, хотя, по вашему мнению, все факты и аргументы, приведённые вами, явственно свидетельствовали против убеждений этого человека. Это можно было бы назвать узколобостью, но так мы привыкли называть особо «тяжёлые случаи», хотя на самом деле, все мы в той или иной степени подвержены этому «недугу». Что характерно, этому подвержены и учёные мужи. Я убеждён, и, думаю, вы со мной согласитесь, что если бы не было этой ограниченности в мышлении, наша цивилизация ушла бы намного дальше вперёд.
В конце 19 века многие учёные всерьёз полагали, что человечество вплотную подошло к рубежу, за которым изучать будет нечего, они были убеждены, что все, что можно было открыть, уже открыли, и будущим поколениям останется лишь систематизировать их знания. И, что меня поражает, эти самые «учёные», не только сами перестали искать нечто новое, но, что самое возмутительное, они препятствовали учёным, которые несмотря ни на что делали потрясающие открытия. Причём не просто препятствовали, а высмеивали их идеи как бесплодные фантазии. И этот процесс был всегда и продолжается не один век, хотя бы вспомнить Джордано Бруно, обвинённого в ереси и сожжённого на костре.
Порой, убеждённые в своей правоте, мы с ненавистью накидываемся на своего оппонента, который, в свою очередь, тоже считает правым себя. Зря говорят, что в споре рождается истина. Побеждает тот, у кого больше аргументов, а это ещё не значит, что его идеи истины. Многие ошибочные идеи захватывали умы сотен, а то и тысяч учёных и при этом лишь единицы решились пойти против общепринятого убеждения. Таким был, например, Ломоносов, который опровергнул бытующее мнение о некоем газе, именуемом теплородом.
Как мне кажется, все гении обладали не просто поразительным умом, а некоторой ментальной свободой, которая позволяла им мыслить более раскованно и не обусловлено. Это давало им возможность взглянуть на проблему под другим углом. Как раз этого лишено большинство из нас, закостеневших и не желающих менять своё мнение. Ведь это могут расценить как нашу слабость. Для нас лучше скрыть те нюансы и острые углы, которые могут опровергнуть нашу стройную теорию, чем признать свою неправоту.
Ф. Ницше хорошо сказал на этот счёт: Никогда не скрывай и не замалчивай того, что сможет быть противопоставлено твоей мысли! Обещай себе это! Это – основа честности мысли. Каждый день ты должен совершать поход против самого себя. Победа, одержанная тобою, принадлежит не тебе, а правде, но зато и твоё поражение – уже не твоё.
Ещё пример ментальной зависимости: вы прочитали книгу, которая произвела на вас большое впечатление, при этом тема, раскрытая в книге была для вас новой и не знакомой, и тут вам попадается книга на эту же тему, но идеи, высказанные во второй книге, отличаются, а порой и конфликтуют с идеями из первой. Как правило, люди дают предпочтение идеям ранее усвоенным, тем более, если человек сделал их частью своего образа жизни.
Здесь же берут начало и разнообразные предрассудки, внушённые ещё в детстве, особенно, авторитетными для ребёнка личностями. При этом переубедить его может лишь ещё более авторитетная личность.
Социальная несвобода
Мне кажется, первоначально, социум возник из-за человеческой трусости и слабости. Создавая его, возможно, люди надеялись защитить себя не только от враждующих с ними племён, но и что, на мой взгляд, более важно, от соседей. Слабые люди всегда ищут себе покровителя, под защитой которого, они будут чувствовать себя спокойно и уверенно. И чем сильнее покровитель, тем увереннее они себя ощущают. А что может быть сильнее в обществе, чем само общество. Это воистину универсальный покровитель. Вот только если раньше он был защитником и гарантом безопасности (относительной, конечно), то теперь он превратился в самостоятельную единицу и сам поработил тех, кого защищал, сделав их ещё слабее, а значит более зависимыми от себя.
Социум подобен живому организму, притом довольно развитому, состоящему из множества живых клеток. Только в этом организме клетками являются люди. И как любой сложный организм он имеет инстинкт самосохранения, то есть он стремится поддерживать свою целостность. Поэтому он не может позволить себе отсоединение большого числа «клеток», хотя порой он отторгает некоторые «заражённые клетки», которые, по его мнению, являются опасными для всего целого. Таковыми, например, являются психически больные и преступники. Точнее, если социум сначала расценивает их как опасные для себя, то затем уже относит их к той или иной категории. Но, я опять забегаю вперёд, это тема для следующего пункта.
Практически все наши идеалы, стремления, цели и мечты сформированы под влиянием тех ценностей, которые проповедует этот Левиафан. То есть мы не свободны даже в своих стремлениях, нам его просто навязали, так называемым, общественным мнением. Например, если опросить сто человек с улицы об их планах на жизнь, то, пожалуй, девяносто восемь из опрошенных ответят, что главное для них это семья, карьера, деньги, власть, слава (не обязательно в этом порядке, и не обязательно всё из вышеперечисленного). И всё это они приравнивают к понятию СЧАСТЬЕ. По моему глубокому убеждению, этот рецепт счастья в НАШЕМ обществе нам просто навязали, с целью более удобного и эффективного управления нами. Ведь чтобы заставить кого-нибудь что-либо делать насильно, требуется приложение титанических усилий, к тому же это обязательно вызовет протест. А если незаметно внушить ему ценности, которые он со временем будет считать своими, то человек не только не восстанет, но и будет активно воплощать «свою» программу в жизнь. Как сказал Ницше: Всё, что мы делаем для себя, мы делаем из-за других, но и всё, что мы делаем для других, мы делаем из-за других. Но это не есть «альтруизм».
Есть множество рычагов для управления так называемыми индивидуумами, хотя назвать нас так, это проявить незаслуженное доверие. Одним из самых эффективных способов управлять поведением людей, это внушить им определённую мораль, то есть с детства говорить человеку, что такое хорошо, а что такое плохо. Если у него не будет альтернативы этой морали (а общество постарается, чтобы её не было), то человек вскоре определяет свой образ действий как единственно правильный (если он считает, что делает добро). При этом он, как правило, и представить не может, что в другом обществе его поступок может расцениваться как аморальный. Но в то же время он считает свой поступок «плохим», если его таковым расценивает та мораль, в которой он был воспитан. Разумеется, понимание что плохо, а что хорошо ещё не гарантирует, что человек будет поступать только хорошо. Но это понимание и осознание плохого поступка приносит некоторые моральные страдания, которые мы назвали бы совестью. В своём стремление избежать любых страданий эти люди придумывают свои ценности, оправдывающие их «плохие» поступки. Примером могут послужить «воровские понятия». Не буду углубляться в рассуждения о морали и этики, этому можно посвятить отдельную книгу, вернёмся лучше к социуму и его методах управления нашими действиями.
С самого детства нас ограничивают – навязывая свои суждения, называя это воспитанием, и учат тем самым ограничивать себя. Затем мы принимаем эти ценности и ограничиваем себя сами, ну а потом наступает наша очередь, и уже мы сами навязываем свою волю другим. Эту преемственность можно сравнить с железнодорожным составом – нас как вагоны ставят на рельсы и цепляют за такой же вагон впереди. И с этих рельс съехать мы практически не можем.
Не все идеи поведения внушены нам с детства, хотя, пожалуй, большинство из них, нам, так сказать, дан вектор. Но и до самой старости наша жизнь корректируется не заметно для нас. Это напоминает тоталитарный режим, когда регламентирована вся жизнь день за днём. Мода в данном случае является ещё одним подспорьем управления.
Стремясь себя защитить, социум использует не только традиции, но и законодательство, которое впрочем, тоже возникло из традиций. Законодательство – это ни что иное, как свод правил некой игры, в которую все мы вынуждены играть. Большинство людей чувствовало бы себя очень не уютно, если бы каждый играл по своим правилам. Здесь же заключён некий всемирный договор, в соблюдение которого заинтересовано подавляющее большинство, и это же большинство является его гарантом.
Отсюда, естественным образом, появляется пятый элемент несвободы – физическая несвобода.
Физическая несвобода
Это ограничение самое явное и вызывающее, поэтому самый бурный протест.
Когда социум обнаруживает чужеродные клетки в своем организме, он попросту отторгает их. Изолируя или уничтожая, в зависимости от степени «пораженности» клетки. Поэтому появляются тюрьмы, разного рода изоляторы и концентрационные лагеря. Кроме того, надо отметить, что социум, каким бы всеобъемлющим и вездесущим ни был, являет собой целую систему систем. Иначе говоря, социумов много. Это государства, которые поделили нашу планету между собой. И, если продолжать аналогию с живым организмом, каждый борется за свое существование. Очерчивая ареалы своего обитания государственными границами, эти монстры чутко бдят целостность своих ресурсов.
Подводя итог всему вышесказанному, хочется спросить: а для чего вообще нужно государство? Для защиты? Да. Мы боимся. Боимся неизвестного, непредсказуемого. И поэтому ищем себе покровителя и защитника. Нам страшно и это единственная причина существования государственности. Если нечего будет бояться, то в государстве отпадет необходимость, но, к сожалению, это произойдет не скоро.
Мы все играем в одну игру. И нам хочется, чтобы все участники подчинялись одним правилам. Совместно (потому что в этом заинтересовано большинство), мы создаем арбитра, который и будет следить за исполнением правил (законов).
Жаль, но защитник превратился в диктатора. Диктатора со своей свитой, который не желает отдавать свою власть и готов защищать ее любой ценой. Органы для поддержания правил игры превратились в органы поддержания власти. Те, кто нуждался в защите стали рабами. И это закономерно. Трусливая толпа туземцев выбрала себе лидера-защитника, и тот вправе требовать все лучшее. Разве ему может это не понравится? Он самый сильный и никто ему не конкурент. Но всегда появляется молодой да горячий претендент. Так вот его надо давить в зародыше. Если необходимо, убить или изгнать из племени. Опасно если этот молодой придет к власти. Это означает смерть старого вождя, смерть его родных и близких. Поэтому власть должна передаваться по наследству, в крайнем случае, приемнику. Приемник обеспечит безопасность старого вождя.
Эта схема работает в животном мире у волков, львов и других социальных животных. Она работает и у диких племен, да что там, королевские династии существуют до сих пор. Но почему мы должны следовать этому сценарию сейчас, в наше так называемое цивилизованное время?
Государство, как и вожак, вовсе не заинтересован в силе своих подданных. Поэтому как мы можем надеяться на то, что государство сделает нас умнее, сильнее и т.д.? Власти нужны слабые, запуганные и в меру глупые поданные.
Единственная причина делать нас сильнее – это война. Захват другого государства с целью завладения его ресурсами. Кроме того война прекрасный метод регулировки общества. В войнах всегда гибнут самые сильные представители этого социума. Притом с обеих сторон. И вот одно государство заимело новые богатства, новых слабых покорённых поданных и значительно прореженных своих соплеменников. Общество еще сильнее нуждается в защите и, государство, конечно, с удовольствием ее предоставляет, правда требует новой платы…
Все что здесь написано свободой не является. И для истинного освобождения, необходимо идти от обратного и в обратном порядке, по списку. Как это сделать пусть каждый решает для себя сам. Но хочу подчеркнуть, что не призываю к разрушению государственности, во всяком случае, насильственным путем. Всему свое время.
Хочу лишь пожелать каждому обретения смелости. Смелость ключ к свободе на каждом этапе ее обретения. Смелость позволяет противостоять диктату социума и собственных убеждений. Освободившись от руководящих нами ментальных шаблонов, настанет очередь перцептивной свободы, обретя которую мы выходим за рамки всех физиологических ограничений. И по большому счету перестаем быть обычными людьми.