"Когда любовь стремится к бесконечности", роман №3, часть 4, "Четвертое измерение", глава 7

Прошло четыре месяца, и в октябре Вера объявила подругам о своей помолвке. Эпаф пока находился в блаженном неведении. Он все еще боялся поинтересоваться, есть ли парень у нее. Как в анекдоте, ждал, когда у нее еще и дети будут. Роберто Барберри был счастлив, что его дочь выходит замуж за сына его бывшего конкурента. Он считал, что это лучше, чем выдавать замуж Веру за какого-нибудь юного идиота, с кем он лично никогда не был знаком.
А Веру ничуть не волновало, что она не любит Атанаса. Ати был идеальным парнем: добрым, простым, образованным и предупредительным. Ревностью не доставал, поклонниками не интересовался, вообще не лез в ее личную жизнь и отношения с друзьями.
Но Эпафу надо было как-то намекнуть на то, что она помолвлена. Одно дело - невольно флиртовать с поклонником, но совсем другое - обманывать его ожидания. Вера позвонила ему на мобильный и обычно спросила:
- Привет. Не познакомишь меня со своей… квартирой?
Эпаф обалдел.
- Не понял!
- Пригласи меня в гости. Только не надо представлять, что настал момент, когда я с тобой пересплю. Я уже у всех друзей мужского пола в гостях была, кроме тебя. Такое упущение с твоей стороны: в постель приглашаешь днем и ночью, а на свидание - первое, настоящее свидание ни разу не пригласил. Романтичные девушки начинают обычно со свидания… не согласен?
- С тобой я всегда и во всем согласен на 100%.
- Предприимчивый молодой человек! Ведь однажды это поможет тебе переспать со мной.
- Что, серьезно? - удивился Эпаф.
- Откуда я знаю?! - еще больше удивилась Вера.
-  Поживем - увидим.
- У всех была, значит… И у Плутона?
- Да. А что такого?
- Вы… целовались?
- Ей-богу, ты смешной! Плутону нравится Алекса, а не я.
- Я, может быть, смешной, а у него голос сексуальный.
Вера рассмеялась.
- А ты весь такой и что? Будем, значит, целоваться?
Эпаф не знал, молчать ему или злиться на нее. Просто сказал:
- Приходи, как освободишься с работы. Я буду ждать.
- Придумай, как меня развлекать. Вспомни, что ты умеешь, и покажи мне свое умение. Я оценю.
Эпаф умел только рисовать и спать с женщинами. Раз она не хочет с ним спать, возможно, она согласится быть натурщицей.
Вечером, около семи, пришла Вера. На ней были опять джинсы и белая блузка с рюшами на плече. Она вошла, внимательно оглядела его шикарную трехкомнатную квартиру (отец не экономил на попытке сына пожить самостоятельно) и сказала:
- Платон говорит: ты замечательный художник. Нарисуешь меня?
Эпаф смутился как никогда в жизни. И еле слышно ответил:
- Я тоже хотел это предложить… Но… не осмелился. Я страшно боюсь тебя.
- Ты все приготовил: кисти, краски, мольберт?
- Да.
- Самоуверенный трус - интересное сочетание, ничего не скажешь, - она неожиданно поцеловала его.
Эпаф так этого ждал, что немедленно ответил на поцелуй и, обнимая ее двумя руками за талию, целовал все более пылко. Вера вежливо отстранила его и сказала, даже не задыхаясь:
- Иногда стоит попробовать то, что советует общество. На поцелуе закончим. Спать с тобой не стану. Художники всегда начинают с обнаженной натуры, поэтому я разденусь. Ты должен обязательно выставить эту картину на аукцион. Если у меня такие красивые ноги, я хочу, чтобы не только ты ими любовался.
Эпаф потянулся поцеловать ее еще раз, но она оттолкнула его. Тогда он сказал:
- Я не стану продавать картину. Она будет моей. Что-то должно у меня быть, раз ты для меня недоступна.
Вера рассмеялась, а потом ушла раздеваться в другую комнату. Когда она пришла, Эпаф старался не смотреть на нее.
- Я хочу, чтобы ты нарисовал меня совершенной. Приукрась то, что ты видишь. Будет интересно посмотреть на это.
- Я нарисую тебя такой, какая ты есть.
- Возражаешь мне? - Вера подошла ближе и присела на корточки.
- Что делать, если ты в сотни раз красивее, чем ты о себе думаешь?
- Это мне нравится! Твоя готовность мне угождать.
- Ты сейчас снова скажешь, что я тебе надоел и неприятен, но если я не скажу, то, что хочу - не буду себя уважать.
- Говори, охотник, - Вера отошла от него и стояла у стены, улыбаясь.
Напротив Эпафа стояла голая и самая желанная женщина в его жизни и улыбалась. Даже глаза зажмурить было бы недостаточно, чтобы перестать хотеть ее.
- Вера, я хочу тебя! Знаю, что ты снова откажешься, поэтому садись в кресло, а я буду рисовать тебя.
Вера сидела в кресле и улыбалась практически постоянно. Эпаф смешил ее своей наивной влюбленностью, но, неизвестно зачем, она хотела большего, чем он мог предложить на сегодняшний день.
Закончил картину Эпаф только через неделю. Вера и предположить не могла, что настоящее творчество требует такого количества времени.