– Жила-была принцесса, – сказала Ильзе. Заложив руки за голову и привалившись к боку Хорна, она подставила солнцу лицо и расслабленно прикрыла глаз. Второй скрывала смоляная чёлка на пол-лица.
– Жила она в высокой башне, – продолжила Ильзе. – И вот однажды к башне прискакал рыцарь. «О, прекрасная принцесса!», прокричал он. «Я хочу тебя в жёны! Ради тебя я побежу…» Эм…
– Победю! – поправил Митрик. Мальчишка лежал на хребте Хорна, подперев щёки кулачками, и заворожено слушал. Он любил сказки Ильзе.
– Одолею, – пророкотал Хорн: бок его – стена броневой чешуи за спиной девушки – дрогнул.
– «Сражу дракона», – нашлась Ильзе. – «Я сражу дракона, чтобы покорить твоё сердце!»
Хорн раскатисто хмыкнул, будто говоря: «Ну-ну».
Ильзе лениво закинула ногу на ногу. «Поймала» меж растопыренных пальцев босой ступни солнце, и залюбовалась им, щуря глаз.
– А принцесса с улыбкой взглянула из окна и молвила: «О, славный герой, с чего ты решил, будто меня порадует убийство дракона?» Рыцарь удивился: «Быть может, ты хочешь голову великана? Шкуру мантикоры? Или мне сразить василиска?»
Митрик присвистнул. Он видел василиска на параде Победы, с крыши булочной. Крылатого змея везли в клетке, ядовитая пасть скована цепью, на глазах свинцовые шоры с магическими печатями «Радиационная опасность» – три лепестка в круге… С мечом, да на такое!
– Принцесса лишь рассмеялась. «Нет, добрый рыцарь», сказала она. «Если ты любишь меня, то повергни чудовище куда более страшное, что пожрало уже миллионы жизней!»
Митрик аж дыхание затаил. Эк оно! Мильёны жизней! Кто ж мог так пировать, разве что страшные машины древности – титаны, левиафаны и ётуны. Но те давно уж вымерли, слава эволюции…
– «Имя ему – Мор», сказала принцесса. «Чума, холера, оспа веками собирают страшную жатву с моего королевства. Победи же их! Научи людей в городах мыть руки, кипятить воду; заставь полюбить баню и очистить улицы от помоев – и тогда я пойму, что ты достоин быть королём! Но знай, что монстр не один: ещё два чудовища сопутствуют ему. Имя первого – Невежество, второго – Неравенство…»
Хорн фыркнул двумя струями пара из ноздрей. От дрожи Митрик скатился кубарем с его спины, прямо на перепонку раскинутого крыла с полувытертой эмблемой «Алых Молний».
– Вы, тёмные, даже сказки своей пропагандой опошлите! – проворчал дракон. – Не слушай её, отроче. Прекрасные принцессы, рыцари – и «руки мой перед едой», тьфу!
– Ну, дядя Хорн! – проныл Митрик. – Интересно же!
– Вот видишь, – насмешливо заявила Ильзе, поднявшись на ноги. – За это мы и воевали. Не за флаги, не за честь – а за то, чтоб малышня с детства нужному училась!
При слове «мы» дракон низко, недобро заурчал, но ничего не сказал.
– Однако же, в одном ты прав, – потянувшись до хруста в спине, Ильзе подошла к краю горного уступа, на котором прилепилась её мастерская. Внизу раскинулся город – гряды крыш, шпиль погодной башни, зелёный купол Лечебницы на окраине. Вдали по эстакаде бежал поезд, из трубы чаровоза валил в небо разноцветный дым. Полюбовавшись картиной, Ильзе обернулась:
– В одном ты прав: нечего болтать. Перерыв окончен, пора за дело. Тащи инструменты, Диметриус!
Митрик уже подхватил перевязь с инструментами в кармашках: ланцетами, щипцами, магическими жезлами и прочим. Он обожал Ильзе, и терпел от неё всё. В том числе и то, что она звала его на Светлый манер.
Пока Ильзе опоясывалась, Хорн тяжело завозился и перевернулся набок. От взмаха гигантского крыла над площадкой пронёсся ветер; Митрик схватился за картуз, Ильзе – за волосы. Дракон выставил бронированное брюхо, всё в оспинах и шрамах от старых попаданий.
«Айзенхорн», шепнула девушка, положив руку Хорну на брюхо. И под её пальцами броня, шкура, мышцы разошлись широкой прорезью, не пролив ни капли крови. Открылось нутро дракона – гигантская, тёмная пещера мускулов и рёбер: органы тяжело вздымались, пульсировали, мерцали огоньками и сполохами. Как только Ильзе шагнула внутрь, вспыхнули силовые линии, паутиной света разбежавшись по стенкам и рассеяв тьму.
– Ну, что, Диметриус? – обернувшись через плечо, улыбнулась девушка. – Готов творить чудеса?
И мальчишка воодушевлённо кивнул. За Ильзе он пошёл бы к дракону не то, что в брюхо, но и в пасть!
***
Когда Ильзе впервые приехала в Званск, на неё оборачивались с недоверием – даже тролли-носильщики на вокзале. Худая, бледная девица в потрёпанной форме, волокущая за собой чемодан на колёсах; растрёпанные волосы стянуты платком и падают на правую половину лица. Никому не улыбалась, ни с кем не заговаривала, и даже садясь в таксомотор, бросила лишь: «До городской управы!»
Разве что во время поездки девушка немного оттаяла. Она поглядывала по сторонам сквозь окна, подмечая и уличные фонари с духолампами, и протянутые меж домов провода, и скользящие мимо автомоторы – блестящие хромом и деревом, с мерцающим сквозь радиаторные решётки саламандровым пламенем. И на губах её проступила слабая улыбка, как будто она вернулась домой. Хотя в Званске Ильзе не была никогда – даже до войны, когда он ещё звался Руфбург…
– Пилот-драконьер, значит? – поднял голову от бумаг Миколай Вранич, седоусый градоначальник Званска.
– Эскадрилья «Летучие Тени», – кивнула Ильзе. – Двадцать три боевых вылета.
– Война закончилась, – напомнил Вранич. – И, по правде сказать, барышня Лизавета…
– Предпочитаю «Ильзе», – поправила девушка. Вранич насупился. После гражданской войны меж чёрными и белыми магами, расколовшей страну на Светлую и Тёмную Стороны, оба государства стремились порвать друг с другом во всём, включая имена.
Заметив его скептический взгляд, Ильзе вздохнула.
– Война отняла у меня всё, сударь градоначальник. Родину, семью, друзей, здоровье. Моё имя – всё, что мне осталось; и я предпочла бы сохранить его… столько, сколько смогу.
– У нас нет военной авиации, – заметил Вранич тоном, будто намекавшим «и что вы здесь забыли?»
– Зато у вас есть лечебница, – ответила Ильзе, накручивая на палец рыжий локон. Вранич присмотрелся – и отвёл глаза:
– О. Так вы…
– Да.
– Я не знал. Приношу извинения.
– Принято, – Ильзе опёрлась локтями о стол. – Я не нужна вам как пилот, но я ещё и маготехник третьего разряда. Без этого нас в авиацию не брали: надо уметь починить своего дракона, если собьют где-нибудь над пустынями или в горах… Я могу быть механиком. Могу водить таксомотор: с саламандрами в двигателе я управлюсь. Да хоть мыть посуду. Мне нужна работа, эр Клаус – простите, Миколай!
– Хорошо, хорошо, – поторопился градоначальник. Чувствуя неловкость за то, что затронул неприятную тайну чужачки, он поспешно шлёпнул на документы печать. – У нас есть бесхозная мастерская в пригороде. Горы, свежий воздух… думаю, вам понравится, – неловко добавил он.
– Прекрасно. И вот ещё: не затруднитесь выделить мне подмастерье. Какого-нибудь мальчишку или девчонку посмышленей… Может настать день, когда я не смогу управляться одна. Но не тревожьтесь, я никому не создам проблем.
Поначалу Ильзе в городе не доверяли, сторонясь чужачки. Мало ли, чего от неё ждать: пускай и ветеран войны, но ведь сама, говорят, родом из Светлых!.. Но потом к ней приковылял на костылях Збых, ветеран войны с отказавшим магопротезом ноги. Ушёл на своих двоих, дивясь тому, что механическая нога сроду не работала так хорошо. Потом опасливо потянулись другие со всяким мелким ремонтом – остановившиеся часы, приёмники и счётные шкатулки с издохшими гремлинами. Потом занемог печёнкой ручной единорог городского судьи: метался в стойле, никого не подпускал. Ильзе без страха вошла к зверю, усмирив парой слов. Без крови отворила плоть и шкуру на боку, запустила внутрь руку – и вскоре предъявила судье печёночный камень в измазанных желчью и ихором пальцах. После этого у девушки уже не было отбоя от клиентов…
А потом в город приполз дракон.
***
Закончили работу ближе к ночи, когда в городе внизу уже загорелись фонари. Митрик тоже зажёг духолампы, озарив площадку: маленькие духи света в стеклянных колбах извивались в вечном, медленном танце.
– На сегодня всё, – Ильзе выбралась из драконьего брюха, зарастив за собой разрез, обтёрла полотенцем с рук ихор и лимфу и обернулась к Хорну: – Пробуй!
Хорн неохотно подошёл к краю площадки. Расправил крылья. В боках ожили, налились огнём сопла вживленных двигателей: загудел, нарастая, ветер. Дракон оттолкнулся, рухнул вниз – и миг спустя взмыл в небо.
Митрик ахнул, прижав к груди кулаки. Айзенхорн поднимался всё выше, изредка взмахивая крыльями. Заложив над горами пару кругов, пошёл на снижение – и вот уже тяжело ударился лапами о каменный уступ.
Ильзе покачала головой. Левый двигатель явно покашливает, должно быть, огнепроводы засорились. И в полёте кренит на правое крыло – незаметно для новичка, но не для неё, опытной пилотессы. И тангаж не совсем хорош, в следующий раз надо сесть в кабину самой… Но взглянула на Митрика – и передумала говорить всё это вслух: с таким детским, священным восторгом мальчишка следил за полётом.
– Отлично поработали сегодня, Диметриус, – ободряюще сказала девушка, похлопав ученика по плечу. – Давай-ка, беги к мамке. И завтра в обычное время тебя жду!..
Дождавшись, пока топот мальчишеских пяток по тропе затихнет вдали, Ильзе подошла к дракону и положила руку на его бок, всё ещё горячий после вылета. Плохо, фюзеляж греется…
– Ну, как ты? – спросила она. И не удивилась, когда Хорн отвернулся.
– Разве это полёт? – процедил он сквозь зубы.
...Ильзе спала. И во сне снова была маленькой девочкой; и огромный человек с бородой, вьющейся огненными кольцами, подхватывал её и с хохотом бежал с ней по лужайке – а она расправляла ручки, смеясь и крича: «Выше, папа! Выше!»
***
Дракон приполз на окраину хмурым утром. Он выбрался из лесов, куда рухнул, наверное, ещё во время войны. Где он скрывался добрых два года? Должно быть, впал в спячку где-нибудь в оврагах, свернувшись под палой листвой и сушняком. Или, скорее, в болоте: броня его была в зелёной плесени и грязных потёках.
Белая броня с красными зигзагами на боках.
«Алые Молнии», шептали в собравшейся толпе. Элитная эскадрилья Светлых.
Перед ними был враг.
Дракон тяжело и хрипло сопел паром из ноздрей-форсунок. Глаза его были слепы. Гнездо пилотской кабины на загривке – разбито. Раны в боках заросли чёрной коростой, крылья изломаны и подраны, из двигателей стекала грязь. И всё равно, он был грозен и страшен – шедевр плоти, сращенной с металлом искусством лучших маготехников. И на броне всё ещё можно было различить эмблему Светлых военно-воздушных сил – радужную дугу, пересечённую стрелой, указующей вверх.
Люди тихо обсуждали, как быть. Куда донести, и как добить тварь, и сколько годных запчастей и живых органов из неё можно добыть. Техногаруспик, предсказывавший будущее по внутренностям разбитых будильников и стиральных машин, уже восхищённо рассуждал, как предскажет будущее всему городу на сто лет вперёд, распотрошив чудовище; старьёвщик возмущённо препирался с ним…
Как будто дракон не мог их слышать. Как будто он уже был мёртв.
А потом пришла Ильзе, и толпа расступилась перед ней.
– Я Ильзе тан Вёльфин, – сказала она, встав перед драконом. Толпа невольно подалась назад. – Ты слышишь меня, змей?
Дракон тяжело повернул голову.
– Тыыы… – прохрипел он отвыкшей от речи пастью. – П-пахнешь как одна из наших… твоё имя… но ты среди них. Среди врагов!
– Я присягнула Чёрному Совету. Боевой пилот в отставке. Война окончена, и больше никто тебе не враг.
– Пр-редательница! – от рёва дракона люди отхлынули волной, многие пустились наутёк. Дракон приподнял голову, в туше его глухо зашумели механизмы.
– Я могу уничтожить тебя прямо сейчас, – прорычал он. – Спалить, как мотылька! – он приоткрыл пасть, зиявшую чёрным зевом глоточного огнемёта. Вот сейчас рванётся наружу шквал огня – и поглотит дерзкую девицу, опушку, лес…
– Не можешь, – спокойно и смело ответила Ильзе. – Сколько ты пролежал в болотах? Твоё оружие давно сгнило и умерло, топливо в баках отстоялось, огнесмесь в пазухах разложилась. Ручаюсь, тебе даже шевелиться больно.
– Что ты знаешь о боли, ничтожество?!
– Многое, уж поверь.
Шум улёгся. Дракон принюхался.
– Ты тоже сломана, – прорычал он. – Вот почему ты так смела! – в голосе его была злобная радость.
– Это так, – кивнула девушка. – Но я маготехник. И единственная, кто сможет тебя починить. Ты хочешь вновь летать?
– Так никогда не будет.
– Я могу попробовать. Но мне нужно твоё имя. Код доступа к систе…
– Пошла вон! – рёв чуть не снёс Ильзе с ног, и сорвался на хрип. Дракон тяжело завозился, опустил голову и спрятал под крыло.
– Уйди. Уйди, и дай мне подохнуть…
Когда сгустились сумерки, Ильзе уже сложила рядом с драконом шалаш из нарезанного ножом лапника. Расстелила куртку и заползла внутрь.
– Доброй ночи! – бросила она, высунув голову из укрытия.
Дракон промолчал.
На рассвете Ильзе развела костёр и поймала в ручье рыбу. Голыми руками, без ножа, раскрыла рыбью плоть, выкинула скелет и пожарила филе на костре. Дракон был всё так же тих.
– Я вправду чувствую в тебе силу, – наконец проворчал он. Девушка лишь молча кивнула, жуя рыбу с прутка.
– Но этого мало, чтобы вернуть мне крылья. Ты же сама умираешь, предательница. Рассыпаешься изнутри!
– Не без того, – пожала плечами Ильзе. – Ну, что поделать, у всех свои недостатки.
– И ты ещё шутишь?
Ильзе только хмыкнула.
К полудню надвинулись тучи, и вскоре полил дождь. Ильзе скорчилась в шалаше, накрывшись курткой с головой.
– Тебе больше нечем заняться, смертная? – прорычал дракон сквозь шелест воды по ветвям. – У тебя разве нет никаких дел, кроме как тут торчать?
– Много. Например, узнать твоё имя.
Молчание.
Сгустились тучи, а с ними и тьма; дождь перерос в ливень. Над деревьями грянул гром, молния расколола мрак. Вода струилась сквозь лапник. Кутаясь в куртку, Ильзе выползла наружу, под дождь – всё равно в шалаше не укрыться, под деревом прятаться теперь, что ли… И вдруг из мрака дохнуло ветром – и над ней развернулось гигантское крыло, отсекая ливень.
Девушка подползла ближе, прижалась к драконьему боку. И тогда, сквозь гул ветра в соснах и шум ливня – ясно расслышала тихое:
– Айзенхорн…
***
Утром следующего дня Митрик примчался в мастерскую радостно запыхавшийся, с зажатой в кулаке яркой бумажкой.
– Что у тебя там? – Ильзе выбралась из-под брюха Хорна. В ответ Митрик сунул ей в руки афишку, сорванную с уличной тумбы.
– Регата! – выдохнул паренёк. – Драконьи гонки!.. В столице! Через две луны!
– Ого, – Ильзе накрутила на палец прядку пепельных кудрей. На афише три крылатых силуэта закладывали в небе виражи.
– Между Тёмными и Светлыми, – отдышавшись, договорил Митрик. – Приз… фух!.. сто тысяч золотых реалов!
– Здорово! Хочешь поехать посмотреть? – она знала, что Митрик восхищается драконами и мечтает стать пилотом.
– Эм, – мальчишка смешался. – Я думал, вы хотите?..
– Посмотреть?
Митрик сконфуженно глядел на неё; улыбка на его лице понемногу растаяла. И девушка поняла.
– Да ладно тебе! – она не знала, рассмеяться или заплакать. – Ты что, всерьёз думаешь, что мы можем?..
На неё упала тень. Ильзе осеклась и обернулась. Хорн, изогнув шею, рассматривал картинку.
– Регата? – повторил он, и в голосе его Ильзе различила прежде незнакомую ей эмоцию: если бы она не знала Хорна, то решила бы, что это надежда. – Летать?..
***
– Вот ваше лекарство, барышня, – сестра в белом чепце и халате поставила на стойку бутылочку зелья. Взглянула в рецепт поверх очков: – Ох, уже двойную дозу?
– То, что доктор прописал, – невесело улыбнулась Ильзе; сестра жалостливо поджала губы. Свет, падавший сквозь высокие окна Лечебницы, вспыхивал искрами в гранях пузырьков и колб в стеклянных шкафах.
Сестра молча выставила на стойку вторую бутылочку. Откуда-то из недр здания, сквозь просторные вестибюли и пролеты лестниц, донёсся отголосок мученического стона, перешедшего в крик.
– Знаете, Лиз… Ильзе. Я подумала, может, это вас порадует. Недавно в больничной сети появилась «Слеза единорога»!
– Правда? – встрепенулась девушка.
– Ну, да. Говорят, в столице наконец-то наладили производство.
«Слеза единорога». Уникальная панацея, могущественное снадобье, доселе считавшееся секретом Светлых. Средство от множества болезней… и единственное, что могло по-настоящему исцелить пациентов званской Лечебницы. Не наркотик, не яд для милосердного и быстрого забвения – но подлинная жизнь.
– И у вас она есть? – голос Ильзе дрогнул.
– Может, будет, – сестра отвела глаза. – Мы всё же небольшой город, до нас ещё не дошло. Но если только появится, будьте уверены!..
Ильзе покивала, стараясь не выдать разочарования. Ну, да, конечно. Всего-то и надо, что дожить… И это с учётом того, что в лечебнице хватает тех, кому много хуже, и кому средство понадобится больше, чем ей.
Она-то, по крайней мере, может ходить.
С двумя пузырьками в сумке Ильзе спустилась по ступеням. По аллейке меж цветущих кустов вышла на улицу, где её уже ждал таксомотор. Зашипело под капотом саламандровое пламя в котле, машина стронулась и покатила прочь от ворот с вывеской:
«ЗВАНСКАЯ ЛЕЧЕБНИЦА СВЯТОГО ЛИВА ДЛЯ ПОСТРАДАВШИХ ОТ СВЕТЛОЙ МАГИИ».
***
– Мы могли бы заняться грузоперевозками, – Ильзе задумчиво покусывала карандаш, глядя в блокнот. – Скоростная доставка сейчас неплохо стоит: страна поднимается после войны, работы хватит… Что скажешь?
Хорн тяжело, шумно вздохнул. Девушка сидела, прислонившись к его плечу, а он лежал, вытянув шею и положив голову на край уступа. Долину внизу затянуло нежными сумерками, и уже зажглись первые огни.
– Ты знаешь, что я скажу. Я мечтаю снова летать.
– Но ты и будешь летать!
– Нет. Не таскаться на малых высотах, обвешанным тюками и сетками, – прорычал дракон. – Летать свободно! Как встарь! Выше облаков, туда, где кончается небо!
Девушка покачала головой:
– Ты же понимаешь, это опасно. Я не всё могу исправить, и ты это чувствуешь. Двигатели сбоят. Навигационная система шалит. Наконец, форсаж для тебя – верная смерть…
– Аргх, сам знаю! – дракон выгнул шею, и глаза его яростно полыхнули. – Но я устал, мать твою! Адово пламя, так устал!..
Ильзе молча смотрела на него снизу вверх. Дракон умолк и отвернулся.
– …Устал быть калекой, – договорил он.
Девушка покатала во рту языком, поморщилась и сплюнула на ладонь кровью с белым кусочком кости. Зуб. Слишком сильно прикусила карандаш… Достав из кармашка пузырёк, Ильзе в два глотка выпила зелье.
– Я тоже, – проронила она, глядя, как в пустой склянке переливается свет лампы.
Какое-то время оба молчали.
– Та гонка, – наконец пробурчал Хорн. – Я всё думаю. Быть может, если мы найдём мне пилота…
– Пилота? То есть, я тебе уже ни на что не гожусь?
– Но ты же только что говорила!.. – дракон впал в замешательство. – Это слишком большой риск для тебя. Ты же…
– Да, знаю, – спокойно сказала Ильзе.
Хорн насупился. Лётчица полезла в карман, достала сложенную афишку и разгладила на колене. Задумчиво потирая подбородок, она разглядывала рисунок.
– Слушай, Ильзе, – после паузы пророкотал дракон. – То, что я тогда сказал тебе, в лесу, когда мы познакомились…
Девушка молча ждала.
– Мне лучше было этого не говорить, – неохотно выдавил Хорн. В исполнении боевой машины это было ближе к извинению, чем что бы то ни было.
– Извинения приняты, – улыбнулась лётчица. В улыбке её теперь зияла свежая щербина.
– Иди ты! – дракон фыркнул дымом, и лишь пилот распознал бы в его рычании смех.
Наутро у Ильзе ломило кости, к горлу подкатывала горькая тошнота. Лечебное зелье само было ядом – для здорового человека… Но, когда пришёл Митрик, девушка превозмогла себя и улыбнулась, как всегда светло:
– Ну, что, Диметриус, пора творить чудеса?
***
Митрик первым заметил точку в ясном небе над горами. Когда та стала расти, он различил крылья и поднялся на ноги, отложив ключ:
– Ильзе, смотри! Это что, дракон?
– Это… Ох, – девушка обернулась, да и выронила из рук патрубок фильтра. – Ну-ка прячься!
– Но…
– Живо!
Приказ ожёг, как плеть. Митрик огляделся – куда? – а потом подпрыгнул, ухватился, дрыгнул ногами, и забрался в разверстое сопло двигателя в боку Хорна. И съёжился там, изнывая от испуга и неведения. Что стряслось – налёт Светлых? Опять война? В памяти встали пылающие ночи ужаса, зарево пожаров над городом… Только не снова!
И всё же любопытство пересилило, и мальчишка украдкой выглянул. Так что видел всё. И как на площадку спикировала колесница, запряженная четвёркой золотых грифонов. И как на землю сошёл дородный человек в белых одеждах, с посохом в руке. Борода гостя вилась рыжими с серебряной проседью кольцами, брови были гневно нахмурены:
– Ильзе! – громыхнул он.
Лётчица тяжело вздохнула.
– Здравствуй, папа, – сказала она, склонив голову набок. Длинные платиновые локоны заструились водопадом по плечу.
Митрик подавился придушенным писком. Он мельком разглядел герб на колеснице: сплошь серебро, лазурь и золотые крылья. Это же Светлый маг, да ещё из какой-то высокородной семьи! Может даже, из верховной Белой Конгрегации.
И… «папа»? Мальчишка знал, конечно, что Ильзе родом со Светлой Стороны – но, чтобы так?
– Что это? – бородач потряс зажатым в пальцах листом. – Что, во имя Света, это такое?!
– Это? Список участников столичной регаты, – пригляделась Ильзе. – Дай угадаю, ты выставил своего участника?
– Потрудись объяснить, – голос мужчины был как пылающий металл, что льётся из ковша, – какого дьявола я вижу в нём твоё имя?
Чтобы не вскрикнуть – на сей раз, от восторга – Митрик закусил палец. Ильзе всё же записалась в участники? А ему ничего не сказала!
– Хм. Ну, мы с Хорном решили, почему бы не тряхнуть стариной? – девушка погладила дракона по броне. Хорн покосился на Светлого из-под заслонок век.
– «Мы с Хорном»? Эта развалина – твоя машина? – маг сгрёб в кулак бороду. – Ильзе, сперва я потакал твоим безумствам. Потом делал всё, чтобы сгладить последствия твоего отступничества для репутации семьи! Но это выходит за все рамки!..
– Позволь уточнить. Ты тревожишься за меня – или негодуешь, что я выступаю под собственным именем за Тёмных?
Маг задохся. Митрик буквально почувствовал, как вокруг могучей фигуры Светлого разгорелась аура пылающего гнева. Кажется, учуял это и Хорн: в нутре дракона что-то глухо зарокотало.
– Мы дали тебе всё, – заговорил маг; голос его набирал силу и ярость, будто поток огненной магмы, катящийся из жерла вулкана. – Воспитание. Образование. Когда тебе пришла блажь летать – лучшая лётная школа! Ты сдала все экзамены с отличием, мы возлагали на тебя все надежды семьи! Наши надежды! Бесстыдница! А потом это твоё… это…
– Предательство? – вдруг перебила Ильзе, и голос её был сталью и льдом. – Ну, скажи, папа: предательство?!
Вал огня налетел на айсберг.
– Да, когда вы развязали войну, я перешла на сторону Тёмных, – Ильзе шагнула вперёд, сжав кулаки. – Потому, что за ними было будущее. Потому, что Светлые маги стояли за магию для избранных, для знати; Тёмные – за магию для всех! И пока вы цеплялись за ваши заплесневелые догмы, они развивали научный метод. И вот результат! – Ильзе выбросила руку в сторону края уступа, где внизу лежал город.
– Вот за что я воевала, отец. Трёх лет не прошло с войны, а Тёмная Сторона крепнет и расцветает. У них – у нас! – есть уличное освещение, поезда, автомоторы! А вы всё так же ютитесь в своих паршивых замках и дворцах, за стенами которых грязные и нищие деревни, и делаете вид, будто народа, которым вы правите, не существует! Потому что вы такие высокие, чистые, избранные Светом!
– Ильзе!
– О, да, лучшая школа! – девушка выплюнула это сквозь зубы. – И даже там я наслушалась этого дерьма! Про славных предков – драконьих всадников; про то, что павших героев Всевышний Свет живьём забирает на небеса через врата радуги… Всё это срань! Я билась в воздухе над городами, против таких же пилотов, как я: может, среди них даже были мои сокурсники. И никто – никто! – не взошёл на небеса. Они все подохли там: я слышала по связи, как они кричали, когда горели и падали!.. И знаешь ещё что, отец?
Ильзе схватилась за волосы – и сорвала их с головы. Митрик, хоть и знал её секрет, поёжился при виде лысого черепа. Левый глаз Ильзе яростно сверкал; правый, пересечённый шрамом, был налит кровью.
– Вот это со мной сделала не тьма, – процедила Ильзе. – Ваша чудная, богами данная Светлая магия. Когда над Змиевском – ах, прости, тогда Дракенфуртом – белые маги хватили по нам «Незримым Светом». Жёсткой, мать её, радиацией! «Бесстыдница», говоришь? О, нет, папочка, мне очень стыдно! Хочешь слышать, что мне жаль? Да, очень жаль – что я не сожгла в два раза больше вас, Светлых ублюдков!
Митрик съёжился в турбине и зажал уши ладонями, чтобы не слышать криков.
Когда колесница растаяла в небе, мальчик наконец осмелился вылезти. Ильзе всё так же стояла на краю уступа, глядя вдаль.
– Э… – нерешительно начал Митрик.
– На сегодня ты свободен, – странным голосом сказала девушка, не оборачиваясь. – Иди домой.
Митрик не осмелился спорить.
Оставшись одна, Ильзе молча собрала инструменты. Потом зашла в сарай и достала с полки запыленную бутылку.
– Ильзе, – подал рокочущий голос Хорн.
Девушка не обернулась.
– Ты зря запретила мне говорить. Если б ты только разрешила, я бы его!..
Ильзе выдернула пробку и принюхалась.
– Тебе же нельзя…
– Знаю, мать твою! – зло выпалила девушка. Осеклась, потом прикрыла глаза и понурилась. По щеке, блеснув, сбежала слеза.
– Знаю, что нельзя. Мне ничего, сука, нельзя…
Ночь спустилась на горы. В сумерках Ильзе свернулась на тюфяке, брошенном на камень – и подёргивалась, металась в забытьи. А во сне опять смеялась, взмывая в отцовских руках: «Выше! Выше!..»
…и вновь набирала высоту, и Тифаэль, её драконица, рычала и хохотала вместе с ней. А внизу проносились крыши и колокольни Дракенфурта, и навстречу под боевую песнь уже поднимались драконы-истребители Светлых. И была яростная пляска схватки, земля кувыркалась вокруг, небо полосовали струи огня из пастей. И горящие враги падали навстречу пожарам города… А потом на самой высокой колокольне возникла фигурка в белом, воздела посох – и Тифаэль вдруг встала на дыбы, заслоняя собой хозяйку от незримого удара. И в колбе радиометра на приборной доске реактив вскипел алой пеной, и кабину наполнил тревожный звон…
Ильзе застонала, стиснув зубы. И тогда во тьме зашевелилась громадная тень. Дракон склонил над девушкой голову. Гигантской пастью, способной жевать утёсы, он бережно подхватил за краешек одеяло – и укрыл Ильзе.
***
Утром, за два дня до гонок, понурый Митрик поднялся по тропе к мастерской. Он думал, что всё потеряно… Каково же было его изумление, когда маготехник встретила его на пороге – весёлая, подтянутая и облачённая в лётную форму с нашивками, которую Митрик на ней никогда не видел.
– Ну, что, собрался, Диметриус?
– К-куда?
– На поезд! У меня два билета, будем в столице к вечеру! Или ты уже передумал?
***
Сутки перед состязанием Ильзе не вылезала из брюха Хорна. Всё подкручивала, подтягивала, проверяла… И лишь на закате присела на палец лапы, утомленно обтирая лицо от ихора.
– Ну? – опасаясь надеяться, спросил Айзенхорн. Ильзе лишь вздохнула.
– Форсаж не удалось наладить, – сказала она. – Если врубить, то может и пронести, а может пойти вразнос. И тогда – семь секунд, самое большее восемь, а там… – она растопырила пальцы и сделала «пуф!»
– Какой шанс? – помолчав, выговорил Хорн.
– Пятьдесят на пятьдесят, как всегда. Либо да, либо нет…
В ангаре настала тишина.
– Ладно, – наконец вздохнул Хорн. – Ты вот что, иди, наверное, спать. Нам завтра ещё побеждать: как ты на трибуне-то с кубком стоять будешь, спросонья?
Ильзе усмехнулась, поднявшись на ноги:
– Спасибо, старик.
– Иди уж… старушка!
***
– И вот он настал, день великого состязания, господа! Сегодня лучшие из лучших покажут вам своё искусство, и пусть судьба явит нам победителя! И теперь позвольте объявить участников…
Яркие флаги трепетали в безоблачных небесах над трибунами, запруженными народом. Стартовый трамплин взметнулся над стадионом волной – и на его краю замерли разноцветные силуэты драконов со сложенными крыльями, возле которых застыли фигурки пилотов.
– «Серебряная Пуля» и её пилот Марко Жуз! «Всадник Ночи» и его пилот Йохан Штраубе! «Авангард» и его пилотесса Хелен Райх!.. – надрывался распорядитель: магически усиленный голос гремел в небесах. Конечно же, все машины выступали под кличками, истинное имя дракона было тайной меж ним и пилотом.
Затёртый в толпе зрителей Митрик кусал губы. Перед самым началом Ильзе отвела его в сторону и вручила два конверта. Первый она наказала передать распорядителю состязаний; открыв же второй, Митрик задохнулся от восторга.
«Рекомендация в столичную лётную школу», ласково сказала пилотесса, и потрепала мальчишку по волосам. «Моё имя ещё что-то значит, я всё же герой войны. Я же знаю, ты сам мечтаешь летать…»
– …«Пороховница» и её пилотесса Елена Новак!
«Ну, всё, мне пора. Жди меня, я только по-быстрому сотворю чудо – и вернусь!» Ильзе наклонилась, чмокнула Митрика в щёку – и стремительно пошла к своему дракону. Тогда мальчишка был слишком потрясён и восхищён, а вот теперь запоздало терзался сомнениями.
– «Громокрылая» и её пилот Люциан Орлов!
Почему Ильзе отдала ему эту бумагу сейчас? И что во втором конверте?
– И, наконец… – голос распорядителя дрогнул лишь на миг. – «Алая Молния» и его пилотесса Ильзе тан Вёльфин! Какое украшение нашего состязания, господа! Сегодня герои войны вновь на коне – точнее, в воздухе!
Митрик взглядом нашёл на элитной трибуне под гербовым флагом одинокую фигуру в белом, и скривился. Папка Ильзе! Пришёл сюда после всего, что ей наговорил, светлая сволочь!
Интересно, за кого он будет болеть – за своего лётчика, или всё же совести хватит за дочку?..
– Готовность номер три! Всем занять машины!
Гнездо кабины сомкнулось вокруг Ильзе. Девушка пробежалась взглядом и пальцами по приборам и нервным узлам управления. Давление в норме… запал пламенных камер – в норме… градиент…
– Готовность номер два! Ключ на старт!
– Давай, Хорн! – Ильзе вложила амулет зажигания в скважину. Дракон вздрогнул, в его туше тихо загудело, разрастаясь, пламя.
– Ты готов?
– Всегда готов, пока с тобой! – рыкнул дракон.
– Готовность номер один! Пять… четыре… три…
Драконьи морды задрались к небесам. Крылья приподнялись, изгибаясь под углом атаки. Ожили, замерцали пламенем дюзы в боках. Трибуны замерли, затихли в ожидании.
– Два… один… Старт!
Восемь драконов дружно оттолкнулись когтями; двигатели, вспыхнув, рявкнули огнём – и стремительные силуэты рванулись ввысь.
Небо прянуло навстречу.
***
Ильзе и Хорн с самой первой минуты вырвались вперёд, оставив позади «Всадника» и «Пороховницу». «Пуля» и «Громокрылая» лидировали, сокращая разрыв друг с другом: остальные маячили где-то вдали, и не было времени их отслеживать.
Три круга. Три огромных круга по расширяющемуся маршруту – и победа останется за тем, кто первым пересечёт финишную черту.
– Выше! – прокричала Ильзе. Хорн забрал ввысь, увеличивая дистанцию с «Авангардом», который повис было на хвосте. Какой-то шум пробивался сквозь рёв двигателей, и лётчица не сразу поняла, что это смех.
Айзенхорн хохотал, ликующе и зло. И сама Ильзе рассмеялась вслед за ним, на миг забыв о гонке. Вдруг не стало ни трибун, ни соперников, ни даже прожитых лет и мучительной, медленной смерти, что съедала её изнутри…
Огромный, бескрайний океан ветров бушевал и пел под крыльями.
– Ветер! – это навело Ильзе на мысль. – Забирай повыше, Хорн: поймаем попутный ветер и настигнем их!
– Слушаюсь!
Земля провалилась вниз. Они шли над равнинами в квадратах полей и паутинках дорог, над зелёной шкурой лесов. Когда вновь впереди замаячил стадион, Хорн был четвёртым. Как стрелы, пронеслись они над флагами, над трибунами, над морем ликующих лиц.
– Первый круг, господа! Лидирует «Громокрылая», за ней «Серебряная Пуля», следом «Авангард», за ним «Алая Молния» – о-о, какая скорость! Какой азарт!
«Давай, Ильзе!», мысленно заклинал Митрик, понимая, что в общем рёве ликования его голосок затеряется. Он бы взмолился богам, если бы Тёмные верили в них.
– Хорн! – выкрикнула Ильзе, когда впереди возник силуэт «Авангарда». – Прямо по курсу восходящий поток, – она бросила взгляд на ветрокомпас. – Сможем сделать «бочку»?
– Ты спрашиваешь, смогу ли я!..
И, поравнявшись с «Авангардом», белый дракон вдруг резко взял вбок, заваливаясь на крыло. Манёвр удался – соперник шарахнулся в сторону, уходя от столкновения… и упустил момент. А Хорн изящно описал спираль, на миг перевернувшись кверху брюхом, и поймал восходящий ветер, возносясь выше и оставив «Авангард» позади.
Дальше прямо по курсу вырос лес каменных пиков, накануне поднятых из земли геомагами – и настал черёд стремительных манёвров. Ильзе бросала Хорна из стороны в сторону, уклоняясь от несущихся навстречу обелисков и подныривая под каменные мостки. Где-то впереди и сбоку мелькали другие; не было времени следить… Пока «Пуля» вдруг не возникла из-за очередного препятствия – и не пала сверху, грозясь тараном.
Марко Жуз явно рассчитывал, что недруг уйдёт от столкновения вправо – и потеряет шанс вырваться вперёд, заплутав в обелисках, а то и врежется в скалу… Он просчитался, последний раз в жизни.
– Вверх! – что было сил заорала Ильзе. Хорн ударил крыльями и пошёл вверх, чудом не зацепив обелиск брюхом. Позади него «Пуля» впечаталась в камень.
– «Серебряная Пуля» выбывает, господа! Какая трагедия! Какой накал страстей!.. Наши лидеры завершают второй круг: «Громокрылая» – «Алая Молния» – «Авангард»!..
Митрик закусил губу так, что кровь потекла по подбородку. На трибуне высокопоставленных гостей огнебородый Светлый маг вцепился пальцами в бороду, следя за крошечными точками в небесной выси. Кто знает, что шептали в этот миг его губы – мольбы или проклятия?..
– Ильзе!!! – рёв Хорна пробился сквозь пелену забытия. Девушка заморгала. Проклятье, отрубилась-таки на крутом вираже…
– А?
– Ты жива?!
– Всё хорошо. Ты молодец, что вёл за меня… – Ильзе утёрлась рукавом: из носа струилась кровь.
– Третий круг! Мы идём вторыми, слышишь – идём вторыми!!!
В принципе, гонку можно было считать выигранной. И «Громокрылая», и Хорн выступали за Тёмных, и победа любого утёрла бы нос Светлым. Тем более, Ильзе уже слышала в рёве двигателей прерывистые нотки – изношенное, с таким трудом восстановленное нутро Хорна потихоньку сдавало. Да и саму девушку мутило и вело, приборы расплывались и двоились перед глазами. Чудом будет выйти из кабины своими ногами…
Надо уступить. Пусть они придут вторыми. Пусть…
– Полный вперёд! – решительно сказала Ильзе, взявшись за рукояти. И Хорн радостно заревел.
Два дракона неслись так, что земля под ними сливалась в тошнотворную череду струящихся мазков. Промелькнула и исчезла река, деревня – миг спустя ветер от крыльев сорвал с крыш флюгера и черепицу. Круг был пройден на три четверти, впереди уже возник и стремительно вырастал стадион – а разрыв с «Громокрылой» всё ещё был в четыре корпуса… три с половиной… три…
– Ильзе! – взревел Хорн. – Командуй форсаж!
– Ты не сможешь!..
– Давай же, девочка моя! – впервые в голосе дракона прорвались молящие нотки. Мольба о победе? Или… о смерти?
– Давай!!!
– Форсаж, – Ильзе показалось, что она прокричала изо всех сил, хотя она едва шевельнула губами.
Но дракон услышал. И рёв двигателей превратился в вой, и перегрузка вдавила Ильзе в мускульное кресло, чуть не лишив чувств.
– Разрыв три корпуса!.. два с половиной!.. Полтора!..
Ильзе уже почти теряла сознание – но сквозь дурноту вела отсчёт: «Три… четыре… пять…»
– Мы на хвосте!.. Мы у него на хвосте, мать твою!!!
Миля до трибун. Драконы шли уже нос в нос, обдавая друг друга жаром пышущих двигателей…
Семь секунд. Ильзе успела испытать облегчение – прежде чем кабина наполнилась тревожным воем, а на приборной доске стрелка рванулась за край шкалы. Карта легла не в их пользу: огневая камера пошла вразнос, и теперь пламя нарастало, грозясь взорвать дракона изнутри.
– Хорн!.. О, боги, сука, нет!
– Всё хорошо, – в голосе дракона смешались боль и радость. – Щас мы его!..
И последним усилием, последней вспышкой двигателей, в последнее мгновение Айзенхорн, последний из эскадрильи «Алых Молний», вырвался на полкорпуса вперёд и пересёк финишную черту первым. Воздушный удар сорвал гирлянды флажков, заглушил рёв толпы, унёс прочь подброшенные шапки…
Кабина содрогалась, будто в агонии: в воздухе поплыл запах гари. И тогда Ильзе с чудовищной ясностью поняла, что вот сейчас – конец. Полыхнёт взрыв над стадионом, и пылающий остов дракона рухнет прямо на ликующих зрителей. Вниз, туда, где радостные лица, дети, женщины… Диметриус…
Отец.
– Вверх! – на пределе лёгких закричала она.
И вместо того, чтобы зайти на победный вираж с посадкой, туда, где уже ждали победителей – рванула на себя штурвал. И Хорн круто взял ввысь, в безоблачную, солнечную синь, уходя прочь от людей.
– Выше, Хорн! – прокричала Ильзе, захлёбываясь слезами и хохотом.
– Вперёд! – торжествующе взревел дракон, раздираемый огнём и болью. – В небо!
Солнце ворвалось в кабину, пронзив стёкла снопами лучей – и затопив её ослепительным светом…
***
На трибунах воцарилась мёртвая тишина. Тысячи людей, задрав головы, смотрели ввысь: кто с восторгом, кто с ужасом, кто-то с недоумением.
Смотрел ввысь распорядитель состязаний, забыв объявить победителя и удивлённо раскрыв рот. Смотрел ввысь рыжебородый маг на трибуне под трепещущими флагами – и в глазах его было отчаяние, а кулак сжимал выдранный клок бороды. Смотрел ввысь мальчишка Митрик; слёзы ручьями текли из его глаз и срывались каплями на бумагу в руках, которую он, не выдержав, достал из конверта:
«Я, Ильзе тан Вёльфин, в случае непреодолимых обстоятельств завещаю всю сумму своего выигрыша Званской лечебнице Святого Лива для пострадавших от Светлой магии…»
Все они смотрели туда, где клубящийся реактивный след уходил вверх. Всё выше и выше, в невообразимую вышину; перечёркивая радугу, невесть откуда загоревшуюся на небосклоне безо всякого дождя.
Истончался в иглу – и пропадал совсем.
...Иногда всё, что хочешь – сохранить за собою имя,
Слишком много желать уже поздно – итог известен.
Посмотри, мы летим! Ничего, что летим вторыми,
Даже так можно стать героями сплетен и песен,
Светлым нос утерев… Мы поймали кураж и ветер.
Все что было – под нами, а будущее – в полёте.
Но мольба о победе – в ней привкус мольбы о смерти…
Семь секунд на форсаже. И вой на высокой ноте,
И огонь изнутри, и не надо ему наружу…
И победа усилием воли, движка и нервов…
Посмотри, мы летим! Мы-то думали, будет хуже,
Так легко уходить не забытым, не лишним – первым.
Ускользающий мир – он не черным и белым вышит,
В нём так много всего от прощения до прощанья…
Да ты прав, все теперь хорошо. Только нужно выше.
Может даже удастся, как в сказке, уйти в сиянье.
(С) Ирина Зауэр
Автор: Goosev
Источник: https://litclubbs.ru/articles/46310-kak-pochinit-drakona.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: