Как бы ни странно это звучало для моего ума, всё ещё не отвыкшего от земных реалий, пришло время выполнить миссию, к которой меня старательно готовили . А именно – снести драконье яйцо, а потом «довести до ума», чтобы из него вылупился маленький дракончик. Меня такая перспектива немного пугала, однако альниэрра Виоринн, которой приходилось это делать уже не раз, а заодно и ниэрра Нарисс, заверили меня, что в этом нет ничего страшного. В общем, говорили то же самое, что и до этого Эйрин, но с большей уверенностью.
- Хотя, если хочешь, то можешь сделать это так, как люди, эльфы или гномы, - прибавила Нарисс. – В любом случае, мы поможем.
- Нет уж, - я решительно встала с кровати и погладила выпирающий живот. – Я уже решила. И потом… мне очень интересно испытать на себе, каково это – производить потомство как типичный дракон.
Решение было одобрено всеми, включая Бастиана. В качестве моей спутницы и няни для маленького Тристана же была выбрана любезно приглашённая в гости племянница моего дорогого супруга – Эресс.
- Дело в том, что мы все – замужние дамы, - объясняла мне королева Виоринн, - а Эйрин пока ещё не нашла свою пару, но у неё маленький сын. В качестве няни и помощницы мы обычно выбираем молодых особ, которые ещё не вступили в брачный союз и не обзавелись потомками.
- Странно… Я думала, главное во всём этом опыт, а не семейное положение и наличие собственных детей.
- Само собой, Мари. У Эресс в этом имеется неплохой опыт и она знает, как что делать.
- Тогда я согласна.
В качестве гнездилища мы выбрали небольшую уютную пещеру в горах, в центре которой находился источник природного тепла и бил фонтан горячей воды. Устроившись в самом уютном, по моему мнению, углу пещеры, я, по наставлению мачехи и родственниц Бастиана, воззвала к внутренней магической Силе и обернулась драконом по прозвищу Бриллианс. После чего послушно улеглась в выбранном углу, расчищенном от камней и обломков, и принялась слушать дальнейшие инструкции от Эресс. После чего меня оставили в пещере одну, принеся заранее вполне достаточно еды, и дружно удалились, окружив пещеру защитным заклятием от вторжения посторонних.
Однако скучать в пещере мне не приходилось: каждый вечер ко мне прилетал Бастиан, приносил мне пищу, рассказывал последние новости или просто развлекал, оставаясь на ночь до утра. А днём меня навещали его родственницы. Когда же, на третьи сутки моего пребывания в заветной пещере, наконец, моё драконье чрево исторгло из себя величайшую драгоценность, о какой я только могла мечтать – моей главной помощницей и советчицей стала Эресс.
- Теперь нужно всё время согревать его огнём, - говорила она. – Если перестать это делать, детёныш замрёт и, чтобы его пробудить, заставить вновь расти внутри яйца, понадобится куда больше пламени и драконьей силы. Будем греть его по очереди.
Она покосилась на яйцо размером приблизительно с человеческого младенца, которое я сжимала в своих лапах, и, приняв драконий облик, улеглась рядом со мной.
Однако не было бы смысла заострять внимание на какой-либо истории, если бы в ней всё было гладко и просто. На шестой день моего любопытнейшего приключения, которое, никак не вписываясь в рамки земного человеческого бытия, было здесь вполне обыкновенным и привычным делом, произошло событие, которое можно было назвать выходящим за рамки разумного даже здесь. Началось всё с того, что, проснувшись однажды утром, я не обнаружила яйца. Немало обеспокоившись, я обшарила всю пещеру и заглянула даже в горячий фонтан. Но яйца в пещере не оказалось. Для чего Эресс вздумалось утащить его? Или же это был кто-то другой? Но где же тогда Эресс?
Зарычав от бессильной ярости, я покинула пещеру. Лететь, расправив крылья, над горами, озарёнными восходящим солнцем, ловить тёплый летний ветер и созерцать буйную зелень, покрывающую склоны гор и долины, любоваться излучинами чистых горных рек, ручьёв и водопадов было истинным наслаждением, особенно если до этого долгое время не удавалось вот так просто взять и полетать. Однако всё это омрачалось удачным фактом – яйцо было украдено. И поэтому следовало его найти, чего бы это мне ни стоило, и наказать вора, кем бы он ни оказался.
Облетев окрестности и никого не заметив, я свернула к высоким хребтам, простиравшимся на юго-востоке. И там, среди высоких пиков и ущелий, увидела несущегося вдаль золотого с пурпурным оттенком дракона. Прибавив скорость, я догнала её у южной оконечности лесистого горного хребта, переходящего в равнинный степной край. Это действительно была Эресс, стремительно улепётывающая за пределы Эрдарийского королевства с моим яйцом в когтистых лапах.
Я мгновенно вступила в мысленный контакт с похитительницей.
«А ну стой! Зачем ты унесла яйцо? Ты же знаешь, что…»
«Знаю, - раздался в моей голове ответ. – Это ваш с Бастианом будущий сын и наследник эрдарийского трона, или, может быть, правитель какого-нибудь нового королевства. Но в то же время это будет лучший подарок Ордену магов для того, чтобы виверны из Дейвинора и двух соседних с ним королевств не начали войну».
«Вот как?! Ты решила преподнести моего будущего сына в подарок… даже не королеве Дейвинора, а Ордену Тёмных магов – охотникам на драконов?»
«Именно так, Ваше будущее Величество. И именно потому, что глава Ордена, архимаг Гааронд, пообещал сохранить ему жизнь, а три юго-восточных королевства не начнут войну с Эрдарией.»
«Я никому из вас не верю, тем более Гааронду и его Ордену! Отдай мне яйцо, Эресс!»
«Нет! Я тебе его не отдам!»
«Тогда пеняй на себя.»
С этой мысленной фразой я рванула вперёд, подрезая ей путь и загоняя обратно в горы. Эресс металась туда и обратно, каждый раз выбирая для себя новое направление, но я оказывалась проворнее. И к тому же главную роль здесь играл материнский инстинкт, развитый у драконов больше, чем у людей. По крайней мере, я так ощущала – то, что было заключено в яйце, покрытом толстой золотисто-перламутровой бронёй, было неотъемлемой частью моего существа и моей души, и потерять это означало для меня лишиться очень и очень многого, в том числе и самого смысла существования.
Между нами завязался нешуточный бой. Эресс упорно не желала выпускать из своих лап яйцо, несмотря на мои яростные атаки, изрыгала встречное пламя и яростно нападала. Однако я всё же оказалась не только проворнее, но и несколько сильнее. Предвидя поражение, Эресс издала протяжный рык и ринулась в глубокое ущелье между двумя высоченными пиками, на дне которого протекала река, увлекая с собой драгоценную ношу. Я последовала за ней, но она в этот раз оказалась быстрее. В отчаянии и зарычала и, подняв голову, выпустила ввысь столп огня, который взметнулся высоко в небо, рассыпаясь мириадами искр.
И тут, словно из ниоткуда, в небе возник ещё один силуэт. Это был так же, как я поняла, дракон, но не совсем обычный – он был пернатым, похожим на птицу. Причём по-настоящему, как птица, а не как я в образе Бриллианс, с удлинёнными чешуями, отдалённо напоминающими перья. У этого дракона ДЕЙСТВИТЕЛЬНО были перья… хотя, приглядевшись, я всё же увидела, что это были вовсе не перья, а так же – длинные полупрозрачные чешуи на крыльях и по бокам туловища, покрытые мягкими выростами наподобие пёрышек. Дракон этот был очень большой, молочно-белого цвета, с длинной шевелюрой на голове, небольшими изящными рожками и длинными тонкими выростами по бокам головы и морды. И удивительными синими глазами, по которым я узнала сразу, чья драконья ипостась это была.
Аннели Райгон, бывшая возлюбленная аварондэ Дайэрона и родная мать Бастиана.
Величественно взмахнув огромными пернатыми крыльями, она устремилась в пропасть, вслед за похитительницей. В одно мгновение я увидела своим многократно обострённым зрением, как Аннели поднырнула под летящую вниз Эресс, перевернулась в воздухе брюхом вверх и махнула хвостом, сбивая её. Та от неожиданности выпустила яйцо и оно, пролетев немного в воздухе, упало прямо в передние лапы белого дракона. В тот же миг, прижав яйцо лапами к груди, Белая Волшебница взмыла высоко в небо, а я – вслед за ней. Обратный путь до пещеры мы продолжили уже вместе с ней.
Наконец, мы добрались до моего временно логова, где обнаружили Бастиана, одиноко стоявшего около входа. Он был в человеческом образе – так же в женщин преобразились и мы, ступив на камни.
- Я ждал тебя, Мари, - стараясь скрыть своё немалое удивление. – Что здесь произошло?
- Эресс похитила нашего Тристана…
И я вкратце поведала ему о приключившемся.
- Да уж, - нахмурившись и гневно сверкая глазами, ответил будущий король. – От своей племянницы я такого точно не ожидал.
- Никто не ожидал… и я не ожидала… я доверилась ей, как меня и просили, какая же я глупая…
Дальнейших моих слов никто не мог разобрать, даже я сама – они потонули в рыданиях.
- Успокойся, Мари, - он сочувственно прижал меня к себе и погладил по растрёпанной шевелюре. – Наш будущий сын в безопасности, а Эресс ждёт суд. Её обвинят в предательстве, запечатают магические силы и отправят в пожизненную ссылку в отдалённые суровые края, вместе с королевой Дейвинора и её дочерью.
- Может быть… она была под чарами Тёмных магов и сама не знала, что делает?
- Не оправдывай её! – внезапно вспылил Бастиан. – Она прекрасно знала, что делает, ни один даже самый сильный маг из рода людей не способен запудрить мозг дракону и заставить подчиняться его воле! Эресс сознательно пошла на этот шаг, чтобы якобы избежать войны, и знала, что это может закончиться гибелью нашего наследника…
Я отшатнулась от него – в гневе младший Эдарри был страшен. Как, впрочем, и старший. И вообще все Эдарри. И, наверное, все драконы во вселенной.
- Это я виноват, - продолжал он уже тише. – Я оставил вас в пещере на ночь и отлучился по делам. Обещаю – впредь такого не повторится.
Он вновь притянул меня к себе, уже успокоившись.
- Не стоит винить себя, сын мой, - вмешалась в разговор госпожа Аннели, всё это время молча стоявшая рядом с нами с увесистым драконьим яйцом в руках. – Порой мы слишком доверяем тем, кто нам дорог, и не ожидаем подвоха. Но мы на то и держимся вместе, чтобы помогать друг другу и вовремя предотвратить беду, откуда бы она ни пришла. Теперь я останусь здесь вместо Эресс и помогу нашей Мари. За свой замок я могу не переживать – там всё в порядке.
Из- за произошедшей неприятности яйцо, по словам Аннели, охладилось и нам втроём, вместе с Бастианом, пришлось разогревать его, пробуждая заключённое в нём оцепеневшее живое существо. Поэтому время нашего пребывания в гнездилище удлинилось на шесть дней.
Однако наши труды не пропали даром: на исходе двадцать первого дня прочная скорлупа яйца, сотрясаемого последние несколько дней и ночей мерными ударами изнутри, то сильными, то более слабыми, наконец, треснула. И из него, тараща любопытные янтарные глазёнки, показалась голова маленького дракончика. А затем кожистые крылышки, лапки и хвостик. Мы все трое, особенно я, были в безумном восторге от случившегося, а дракончик, тем не менее, фыркал, расправляя крылья, и выпускал из ноздрей искры.
Бастиан, пребывая в облике Бронзокрыла, ласково облизал нововылупленное дитя, норовившее цапнуть его за язык маленьким беззубым ртом.
- Что будем делать дальше? – спросила у него я, подивившись тому, насколько мой голос в ипостаси Бриллианс отличается от привычного человеческого и мысленного, походя больше всего на рык.
- Для начала, - ответила нам Аннели Райгон, пребывавшая, в свою, очередь, в образе белого пернатого дракона, но её голос при этом всё же показался мне более приятным, чем мой собственный, - нам всем нужно обратиться людьми. И заодно дать человеческий облик маленькому Тристану.
- А потом?
- А потом мы снова обернёмся драконами – все, кроме Тристана – и полетим в Иарресхарский дворец, где снова примем человеческий облик.
- А для чего нам тогда сейчас обращаться людьми?
Аннели выдохнула несколько колечек дыма.
- Это нужно для того, чтобы можно было применить магию. Дело в том, что колдовать мы можем лишь в образе магов, контролирующих свою драконью суть. Для этого нам нужно принять образ человека, эльфа или другого подобного существа, кто чему был научен с рождения. А драконья ипостась является физическим выражением этой самой силы, мага, который ею управляет, здесь нет, она сама по себе.
- А для чего нам обращать Тристана человеком прямо сейчас?
- Очень много вопросов, Мари-Бриллианс. Чем дольше мы остаёмся в своей драконьей ипостаси, тем больше хочется в ней быть и тем меньше охота становиться человеком. Если пробыть в обличье дракона слишком долго, можно забыть о своей ипостаси мага и остаться навсегда крылатым зверем. А что касается ребёнка… ему необходимо жить и расти в человеческом обличье и учиться внутренней дисциплине, чтобы вырасти и стать магом-драконом, таким как все мы. Иначе он так и будет необузданным шалуном и контролировать его растущую драконью силу будет всё труднее. Теперь-то ясно?
- Пожалуй, да.
С последовавшей за этим мыслью «Ну и отлично!» она приняла человеческий облик. А затем это сделали я и задремавший и поэтому не принимавший участия в нашем разговоре Бастиан Эдарри. Остался крошка-дракончик.
- Ну? Давайте это сделаю я.
Верно. Ведь я была ещё пока что слабовата в драконьей магии, да и в любой другой, а Бастиан, похоже, устал. Да и Волшебница была, очевидно, более сильна и могущественна.
Приблизившись к обломкам скорлупы, она взяла на руки мирно сидевшего на них дракончика и несколько раз провела пальцами по покрытому тёмными, ещё не совсем твёрдыми и плотными чешуями тельцу, улыбаясь и шепча известные ей заклинания. Я с замиранием сердца наблюдала, как присмиревшего кроху охватило мягкое золотое сияние, а потом увидела на руках у Аннели человеческого младенца, которого она тут же завернула в кусок белой ткани, служивший до этого шейным платком.
- Вот и всё, - она отдала мне младенца, которого я тут же взяла на руки и поцеловала в лобик. – А теперь не будем медлить и отправимся во дворец.
Ни я, ни мой муж не стали перечить Белой Волшебнице и, приняв вновь крылатый облик, покинули пещеру. Я старалась лететь не слишком быстро, осторожно прижимая к себе младенца, которого держала в передних лапах. Любопытства ради я обнюхала его - он пах очень удивительно и по-особенному, это ощущение нельзя было спутать ни с каким другим.
Мой первенец. Мой наследник. Мой Тристан.
А что вы ещё, дорогие читатели, знаете о драконах? ))