Хочу коснуться наиважнейшей темы, а именно «масонского следа» в романе «Мастер и Маргарита».
Тема эта запрещенная. Доказательством тому служит судьба самого Булгакова.
Есть мнение, причем мнение весьма распространенное, что в романе наличествует весьма злая и неприкрытая пародия на масонство.
Если предположить (предположить – хотя все и так очевидно, но ступать мы будем по-прежнему весьма осторожно), что это так - какие тому доказательства мы найдем в романе?
Доказательств сколько угодно. Приведем лишь несколько примеров, выбранных свободно.
Одна из возможных расшифровок МАССОЛИТА – Масонский союз литераторов, а заседание правления союза – пародия на заседание масонской ложи.
Еще пример: история похождения головы Михаила Александровича Берлиоза весьма вероятно была навеяна легендой о черепе последнего гроссмейстера ордена тамплиеров Якова Моле, сожженного в 1314 году. Череп его якобы чудесным образом уцелел и был отправлен в Шотландию, а в XIX веке был перенаправлен в Америку и широко использовался в массонских обрядах.
Якобы уцелевший череп, часто изображался украшенным драгоценными камнями и был обычно укреплен на деревянном или золотом фаллосе. Вспомним теперь голову бедного Михаила Александровича Берлиоза с изумрудными глазами и жемчужными зубами, закрепленную на золотой ноге. В ранних редакциях романа в качестве подставки выступал именно фаллос.
Скрытых отсылок к массонской обрядности предостаточно.
Можно упомянуть и золотой портсигар Воланда с алмазным треугольником на нем (алмазный треугольник – один из важных символов массонства), и посещение буфетчиком Андреем Фокичем Соковым «нехорошей квартиры»: на спинке стула - «траурный плащ, подбитый огненной материей», на подзеркальном столике – «длинная шпага с поблескивающей золотой рукоятью». И здесь же почти голая девица в белом кружевном фартуке и белой наколке на голове. Да и сам мессир, на теле которого имелось «только черное белье и черные же востроносые туфли». Какая нехорошая и весьма неуважительная диспозиция для главных символов масонства!
А бал у сатаны? Маргарита, отчасти исполняющая некий масонский ритуал? А ведь женщины категорически не допускались в масонские ложи.
Опять нехорошо!
Но была ли это та Маргарита, которую повстречал Мастер на пустынной московской улице? А ведь это уже вопрос, ответом на который будет «нет».
Очень символично, что на балу присутствует только Маргарита, мастер не принимает участия в этом шабаше нечистой силы.
Писатель не имел намерения поместить своего Мастера в масонские реалии.
Что же касается Михаила Афанасьевича, он даже слишком серьезно относился к своему герою для того, чтобы ставить его в гротескные и пародийные ситуации.
Впрочем, стоит согласиться с мнением дьякона Андрея Кураева, который в своей книге «Мастер и Маргарита»: За Христа или против?» правильно отмечает, что Булгаков был далек от идеализации образа Мастера.
Пожалуй, он не являлся для него положительным героем. Здесь уместно еще раз вспомнить о самоиронии так присущей писателю.
Разбирая следующие строки романа: «Память Мастера, беспокойная, исколотая иглами память, стала потухать. Кто-то отпускал на свободу Мастера, как сам он только что отпустил им созданного героя», Андрей Кураев верно замечает: «А кто, кстати, отпускал Мастера? – Воланд, а отнюдь не Иешуа. Но отпустить может только тот, кто раньше держал в своей власти. Значит, и в самом деле, Воланд водил судьбой и пером Мастера до этой финальной сцены».
Но не были ли эти игры на гране фола опасны для Булгакова, не заступил ли он за грань дозволенного в своих ироничных экспериментах?
Скорее да, чем нет. И доказательств тому превеликое множество – «имя им легион!»
А ведь Михаил Афанасьевич был предупрежден об опасностях, которые поджидают каждого вступившего на этот тернистый путь.
Предупрежден он был ни кем иным, как собственным отцом, весьма пристально занимавшимся темой масонства и опубликовавшим еще в 1903 году статью под названием «Современное франкомасонство».
Отец Булгакова относился к масонству весьма настороженно и писал о том, что оно «и до настоящего времени остается по-существу неизвестною историческою величиною, определение которой может быть сделано только приблизительно».
Более того, для Булгакова сам замысел романа и его мистическая составляющая сформировались под влиянием статьи отца. Можно даже сказать, что Михаил Афанасьевич единственно доступным для него способом продолжил дело отца.
Тема эта волновала Булгакова (равно как и его отца) в последние годы жизни и ушли они оба в 48 лет вследствие одной и той же болезни.
Неприятие Булгаковым, вслед за отцом, масонства понятно и безусловно, однако и само наличие этой темы в романе и попытка доказать еще и еще раз, хоть и устами Воланда, существование Высшей силы, очевидно в равной степени. Если есть зло и оно даже слишком реально, то и добро, главным выразителем которого является Бог – тоже, конечно, живет на земле, иначе кому бы противостояло зло (в отличии, кстати, от добра, которое существует само по себе, и не нуждается в наличии зла), поставщиком которого соответственно служит антихрист, и доказать его существование было для Булгакова столь же необходимо.
И стоит ли вменять Булгакову грех написания романа, где одним из главных героев является сатана?
Намерения автора были благи и безупречны. Это то, что касается эмоциональной, чувственно-духовной стороны вопроса.
Другое дело – сама библейская история, рассказанная Булгаковым, как бы это помягче выразиться, на свой манер. В этом вопросе претензии православной церкви обоснованны.
Однако это не предмет данного повествования. Это скорее удел литературоведения в чистом виде и, конечно же, теологии.
