Кадровичка областного Управления почтовой связи бесстрастно изучала мои документы, а я сидел напротив и наблюдал за лицом этой усталой женщины. У меня сразу появилось ощущение, что кадровичка никого не видела на стуле по другую сторону её стола, хотя только что приняла от меня папку с бумагами. Она машинально пробегала взглядом по листкам: согласование администрации района назначения меня директором, характеристика, анкета, автобиография... Но содержание этих документов никак не отражалось на её лице. Мне даже стало немного обидно: всё-таки, мой жизненный путь и его география немного отличаются от большинства людей, работающих в почтовом ведомстве. Допустим, что дама всякого начиталась в кадровых бумажках, привыкла не удивляться зигзагам судьбы работников, но могла бы повнимательнее отнестись к кандидату на должность директора филиала почтовой связи. Увы, похоже на то, что директоров в Управлении слишком много, чтобы считать их номенклатурой и выделять. Привыкай, Толя, к новой реальности: ты у себя в районе будешь главным на почте, а здесь ты — один из полусотни директоров из каких-то далёких сельских районов.
На лице кадровички появилось выражение лёгкого недоумения, брови её поднялись. Опускаю взгляд на руки женщины и вижу, что она держит в руках раскрытый диплом об окончании военного училища. Я-то на гражданке уже привык гордиться своим военным образованием, а она держит эту синюю корочку с некоторой брезгливостью. Что она там может вычитать? Боюсь, что ей там знакомы только два слова: «лётчик» и «инженер». И то непонятно зачем их сцепили дефисом…
Но вот лицо кадровички посветлело — она открыла мой диплом об окончании Северо-Кавказской академии государственной службы. Вот оно, значит, как…
Прав был Володька Маяковский: «К одним дипломам — улыбка у рта. К другим — отношение плёвое.»
Знаю, знаю: у Маяковского про паспорт стихи были, а не про дипломы. Паспорта у него были — за границу выпускали, а про дипломы — не уверен.
Кадровичка, обрадованно схватив мои бумажки и бросив мимо меня: «Посидите тут!» - выскочила из кабинета.
Конечно, посижу. Шесть часов сидел, пока до Управления доехал, обратно — столько же, час-другой на стуле в кабинете посидеть — ерунда. Но женщина вернулась быстро, уже без моих документов и повела меня представляться к заму-куратору почтамтов северных районов нашей области. А я, пока сидел в отделе кадров, понял, что в Управлении большая текучка кадров: за двумя соседними столами специалисты отдела непрерывно принимали кандидатов на работу в городском центральном почтамте. В основном это были водители, сортировщики, сопровождающие и почтальоны. Трудная жизнь у кадровиков Управления! Если учесть ещё и возможные бытовые проблемы кадровички, которая меня теперь вела к заму, то надо ей посочувствовать, а не ждать от неё внимания.
А вот куратор оказался весьма словоохотливым и громогласным. Судя по ласковой фамильярности общения со мной, этот громадный мужчина пенсионного возраста был партработником в недавнем советском прошлом или вечным председателем профкома работников связи. У меня глаз намётан на таких специалистов и общение с ними энтузиазма не возбуждает. И рабочий стол, своей свободной от бумаг поверхностью, говорит о том, что начальник не утруждает своего зама излишней нагрузкой.
Зам был приветлив, подробно и с неподдельным интересом расспрашивал о моей службе, гражданской жизни, много шутил и раскатисто смеялся своим шуткам.
- Скажи, Анатолий, - отечески спросил зам, наклонившись ко мне через стол, - а почему ты ушёл из РайПО? Председатель РайПО в советские времена — фигура в районе!
Неожиданный вопрос! И смотрит на меня испытывающе, будто знает ответ, но хочет услышать его от меня. Проверяет на честность.
Этот весёлый начальник уже разговорил меня, но не настолько, чтобы делиться с ним сокровенным. И тема для меня больная, не зажила, сам до сих пор не смирился с тем своим решением, хотя и не пожалел ни разу об уходе . Что можно сказать этому городскому начальнику, если я и сам толком не могу точно и кратко сформулировать причину ухода из РайПО. Ответить, что смалодушничал? Неловко признаваться в добровольной ретираде будущему начальству. Уйти от ответа не получится — обидится после такого искреннего интереса к моей персоне. А мне с ним работать. Что же ему сказать?..
- Можешь не отвечать, - с довольным видом откинулся на спинку кресла начальник, - я и так знаю.
- …
- Не получилось из тебя торгаша, - убедительно пророкотал зам и засмеялся.
- Точно, - выдохнул я с облегчением, - вы абсолютно правы!
- Ещё бы! Известная история: не каждому дано быть торгашом, бизнесменом. Не ты - первый, не ты — последний. Окончательно и бесповоротно испорчен советской системой, как и я. Ничего! На почте с этим делом попроще, справишься. Если что — звони мне, не стесняйся, всегда готов оказать помощь. И твои соседи-директоры давно работают, поделятся опытом...
Зазвонил телефон, зам поднял трубку, послушал и опустил.
- Иди к начальнику Управления, ждёт. Мы с тобой ещё увидимся — приеду представлять тебя коллективу.
Начальник Управления был краток: поздравил с назначением, объявил дату представления меня коллективу своим замом, пожелал успехов на новом поприще и отпустил. Стол завален бумагами, сразу видно — занятой человек! Не то, что его зам.
Я получил в отделе кадров выписку о назначении, новенький пропуск на территорию Управления и вышел через проходную с бдительным охранником на улицу города. Меня удивила строгая пропускная система во двор Управления. Может позабыл как это было в гарнизонах, но там было проще пройти через КПП. Утром, когда я приехал к проходной, работала ещё одна калитка, чтобы ускорить проход работников, бегущих на работу и сующих вахтёрам открытые пропуска. Мне пришлось подождать на проходной, пока принесут временный пропуск из отдела кадров, наблюдал пару случаев, когда вахтёр не пропустил работников, забывших пропуск. Я равнодушен к красным удостоверениям, но теперь был рад новому пропуску и с удовольствием предъявил его на проходной, чтобы беспрепятственно покинуть служебную территорию. Домой!
Представление нового директора коллективу почтамта получилось коротким и деловым. Заместитель начальника Управления федеральной почтовой связи подъехал к появлению в почтамте областной почты, что говорило о его раннем выезде из Ростова. Аппарат управления почтамта, свободных работников и почтальонов собрали в кабинете директора. Аппарат расселся за столом, а почтальоны стояли у выхода вдоль стены.
Зам поблагодарил нашу начальницу за работу, представил меня коллективу. Вера Павловна не преминула высказаться, мол, знаем мы такого уже давно, и отвернулась от Михайловны, грозящей ей кулаком из-под стола. Я от речи отказался, отпустил всех по рабочим местам, и вместе с Михайловной и бывшей начальницей проводили куратора к его машине. Куратор не преминул обнять на прощание бывшую начальницу и Михайловну, поручкался со мной и поторопился в соседний почтамт, хотя Михайловна приглашала его отобедать у нас. Отказался, чему я был рад. Эти китайские церемонии с застольем мне не по нутру, а без них не обойдёшься. Хорошо, что почтамт наш далеко от Управления, начальники не часто приезжают, хотя соседей это же расстояние не спасает. Как говорит Михайловна, начальство любит в Вёшенской ночевать, там условия для отдыха имеются на самом почтамте. Дон, рыбалка, уха и всё такое… Им, соседям, и карты в руки!
А я переселился в просторный кабинет директора, занял то самое кресло, которое когда-то не донесли до моего кабинета оператора ПКД. 25 августа 2003 года начался мой рабочий день в качестве директора одного их сельских филиалов УФПС Ростовской области.
Хорошо быть начальником, если имеется хороший заместитель. Можно придуриться и только представительствовать от имени организации на разных мероприятиях, а в кабинете важно надувать щёки и подписывать разные бумаги. Тут, главное, чтобы заместитель не мечтал о месте начальника. А Михайловна у меня — отличный заместитель: работу знает от и до, а на должность не претендует. И отношение ко мне стало подчёркнуто уважительным. Я не строю из себя начальника-всезнайку, советуюсь с Михайловной, прежде, чем принять какое-то решение в области, где я не сведущ. Знаю, что я быстро наберу нужный опыт и надобность в постоянных консультациях с замом отпадёт сама собой. На первой планёрке так и сказал своим специалистам аппарата управления, чтобы не стеснялись меня учить, чем быстрее войду в курс дела, тем проще всем будет жить. А я многого не знаю про свою организацию, хотя и проработал 3 года на почтамте. Во-первых, у меня узкий участок работы был, обособленный, а во-вторых, не приветствуется на почте излишнее любопытство делами за пределами твоих функций. Тайна связи и безопасность того требуют. Я и не лез никуда, начальнице это нравилось. Теперь придётся осваивать тёмные для меня области функционирования почтовой связи.
Начал свою деятельность с изучения личных дел работников. Законы и Почтовые правила я и до этого хорошо проштудировал, ориентируюсь уже легко в содержании, а вот с работниками надо ознакомиться всесторонне. Первое свое распоряжение подписал о разграничении полномочий с заместителем. Мы с Михайловной обсудили проект и немного подправили старую редакцию: внешние связи остались за мной, эксплуатация - за ней, себе забрал всё, что касалось развития технологий в почтовой связи, чем сильно порадовал Михайловну. Ей трудно разбираться в новых технологиях, связанных с компьютеризацией почты. А мне это интересно. Но и функциональную часть Михайловны не собирался бесконтрольно оставить на её попечении. Я мечтал вникнуть в эксплуатацию, последовательно поработать на каждом рабочем месте, по которому проходят почтовые отправления и денежные средства, ознакомиться с документацией, сопровождающей письма и посылки, пройтись по маршруту с почтальоном. Наивный…
Забавно наблюдать за реакцией специалистов и работников на моё назначение директором. Вчера коллега был рядовым работником, запросто с ним общались или дела до него не было, а сегодня он оказался в кресле директора. Мне-то это не в диковинку: не первый должностной зигзаг в моей жизни. А некоторые специалисты с трудом перенесли эту метаморфозу работника, перепрыгнувшего сразу в кресло директора. Первое время кое-кто даже терялся, зайдя в кабинет и обнаружив за столом директора хмурого мужчину вместо приятной дамы. Меня это забавляло, я ещё и предположить не мог, что такие затурканные работой специалисты доставят мне лишние хлопоты.
С директорского кабинета хорошо просматривается внутренний двор. Прибыла почтовая машина из соседнего почтамта, перебросившая нам почту из области и соседних районов. Областная машина доходит только до Кашар, северные районы съезжаются туда, чтобы забрать свою почту, а нашу привозят сами кашарцы. Мне ещё предстоит разобраться с этим казусом местной почтовой логистики.
Я взглянул на часы — прибытие по графику, молодцы кашарцы, и вышел во двор, чтобы посмотреть как выгружают почту.
- Привет, Александрович! С новым назначением тебя, - весело поздоровался сопровождающий, ловко перебрасывая посылки и мешки из машины на ленту транспортёра.
Я давно общаюсь с водителями и сопровождающими соседнего почтамта, есть общие знакомые в их районе, мне интересно чем живёт соседний райцентр.
- Спасибо, Платонович, - отвечаю знакомцу, - и вы уже в курсе событий.
- Не забывай где мы работаем, Александрович, - смеётся Платонович, - на почте! Ну что, планы по искоренению бардака уже подготовил? Все новые начальники мечтают навести порядок на почте.
- Нет у меня такой мечты, Платонович, - отвечаю бодрячку с соседнего почтамта, - не тот уровень зарплат, чтобы навести порядок. Тут хоть бы поддержать то, что имеется.
- Вот это мудро, - становится серьёзным Платонович, - правильный у тебя подход. Народ почтовый и так замордован, чтобы на нём эксперименты ставить, и тебе меньше разочарований будет. Ну, удачи тебе. Бывай, поскакали дальше, график, сам знаешь.
