Ивану приснился странный сон. Будто бы он служит в должности пастуха у одного богатого хозяина из бывшей дружественной республики. Стадо овец и баранов, которое было в ведении Ивана, насчитывало где-то 490-500 голов и точному подсчёту не поддавалось. Иван всегда докладывал, что в стаде 500 баранов. Хозяин хмурил брови и строго спрашивал:
- Ты, Иван, точчно пощщитал? Не ошиппся? – Хозяин испытующе смотрел на Ивана хитрыми раскосыми глазами.
Иван огрызался:
- А, ты, иди, сам посчитай!
Хозяин снова хмурился:
- Не груби, Иван, иначче уволю. Вон, на твоё место люди в оччередь стоят…
Однажды хозяин пришёл в отару с новым приказом, который сразу и огласил:
- В обшем, оццыфровывать будэм. Всэх!
Иван не упустил возможности съязвить:
- С кого начнём?
Хозяин не понял шутки и продолжил:
- На каждый баран заведдёшь отдельный лист. В листе укажжешь имя, воззраст и вэс!
Иван захохотал:
- А на фига? Что от этого, мяса больше будет? Или шерсть гуще станет?
Хозяин снова насупился:
- Когда ты, Иван, тут у нас хозяйниччал, мы тебя не спрашивали, ччто надо, ккому надо…
Иван не стал обострять ситуацию:
- Ну, раз надо, так надо…
А сам про себя подумал: «Доигрались мы с вами в толерантность! Ишь ты – «тут у нас»… Да, доигрались до…до… Тьфу! Прости, Господи!». Иван с горечью вспомнил, что его, начиная со школы учили этой грёбаной толерантности – терпимости, иначе говоря. Сначала построили всеобщий дом терпимости. Общаг…Терпели, терпели… Братья всё-таки. Ну, вот, дотерпелись. Сейчас опять терпим, только уж с другой стороны…»
Пересчитывая овец, давая им русские имена, определяя на глазок возраст и «вэс», Иван вспомнил, как он неожиданно для себя из исполняющего обязанности хозяина превратился в исполнительного пастуха.
Долго размышлял Иван, пока последнего барана не оцифровал. Осталось внести дополнительные данные в отарный компьютер. Самое трудное было впечатать сведения в Рабочую Программу Пастуха (РПП), разработанную Высшей Школой Экономики, которая диктует всей стране, как надо работать и как нужно жить на западный манер. Что касается почасового расчёта рабочего дня по меркам составителей РПП – здесь особых заморочек не было. Раздражение началось у Ивана, когда он попытался сформулировать Профессиональные Компетенции Пастуха (ПКП). «Какая всё-таки эта Ваша вонючая рыба в шубе!»
Иван думал: «Как мы докатились до такого, что в одночастье превратились из «старших братьев» в… (Иван затруднился подобрать нужное выражение и остановился, на том, что первое пришло ему в голову) …в «братьев меньших». В памяти всплывали самые непристойные моменты его жизни. Он вспомнил, как однажды его пригласили на торжественное мероприятие то ли общества «Мемориал», то ли сообщества «Хабад», посвящённое «величайшему русскому поэту Осипу Мандельштаму». Хвалебные речи лились рекой с трибуны. Во время выступлений в прениях Иван не выдержал и спросил:
- Скажите, пожалуйста… Если у нас в стране, кто-то пишет стихи или прозу на русском языке, то он в обязательном порядке должен считаться русским? Почему же Чингис Айтматов, замечательный, талантливый романист, не считается тогда «русским писателем»?
Докладчик потерял дар речи от такой «наглости». Ведущий уважаемого собрания быстро объявил, что частные вопросы можно обсудить в кулуарах.
Не успел Иван во время перерыва покинуть своё место, как его окружили люди в широкополых шляпах, и он понял, что попал на «ПЛАХУ». Подумал: «Сейчас начнут подталкивать на острую дискуссию, чтобы выбить меня из состояния толерантности, а потом возмутиться и обвинить во всех национальных грехах в глазах общественности». Так оно и началось, как ожидалось:
- Так Вы, батенька, антисемит?
- То, что Вы сказали, это сплошная юдофобия. Вы это понимаете?
- Вы же христианин, не правда ли? Забыли-таки, кто был по национальности Иисус?
Иван, молча выслушал всех, кто его хотел вывести из себя, потом через силу улыбнулся и сказал:
- Видите ли, я ничего не имею против христианства и против других религий… Но я в основном против монголо-татарского ига, которого не было.
Окружающие его шляпы закачались в недоумении:
- Что Вы говорите?
- К чему Вы клоните?
- Вы хотите сказать, что в нашей стране, какое-то другое иго?
Иван пытался отшутиться, чувствуя, что скоро попадёт в сионистскую ловушку:
- Не понял я, о какой стране вы говорите. О чьей стране?
Один носитель широкополой шляпы победно рассмеялся:
- О нашей многонациональной стране. Надеюсь, Вы помните название нашей страны или-таки забыли?
Иван ответствовал, едва сдерживаясь:
- Конечно-таки, помню! Я живу в стране, которую вы называете «страной безродных Иванов». В общем – в «Иванланде» живу…
- Так Вы хотите сказать, что…
Иван перебил:
- Я ничего не хочу сказать! Я ничего не хотел говорить!
- Браво, Иван, браво! Так зачем же Вы-таки начали разговор о том, что Мандельштам…
Иван замахал руками:
- Всё-всё-всё! Я согласен! Мандельштам – величайший русский поэт!
……………………
Иван снова вернулся в мыслях к своим баранам и, довольный проделанной работой, сказал вслух:
- Ну, вот и всё, мои барашки! Оцифровал я вас всех. Сколько нас по счёту получилось? Точно, как в аптеке! Ровно 500 баранов!
Тут Иван заметил, что из стада в сторону Ивана направляется самый крупный баран. «Что бы это значило?» - с опаской подумал Иван.
Баран вплотную подошёл к Ивану и взглянул на него янтарными глазами. Потом сказал на прекраснейшем русском языке:
- Ты ошибся, Иван! Нас не 500, а 501! Ты-таки забыл приплюсовать себя!
Иван проснулся в холодном поту. «Приснится же такое! Ну, прямо как наяву!»