Мария Андрощук — специалист по работе с соцсетями телеканала «ДОН 24», и сегодня она — крутой новостник. «Молот» попросил коллегу рассказать, как девушка с ДЦП стала одним из самых оперативных донских журналистов. Публикуем материал Ирины Варламовой (газета «Молот» от 27.02.2024)
Профессия, в которой никто никого не жалеет
Маша родом из станицы Багаевской и в детстве мечтала стать ветеринаром и выхаживать животных.
— У нас в пристройке возле дома жила свинья. Она была чахлой, поэтому дедушка ее временно переселил из холодного сарая и выхаживал, а я кормила из бутылочки. Для ребенка это было очень запоминающимся событием. А потом я попала в центр «Добродея», что в городе Шахты, и там у нас вела занятия журналист из «Шахтинских известий». Тогда мне захотелось писать статьи, как она. Я с детства сочиняла стихи, но сейчас не пишу, потому что ерунда выходит. В школе очень хотелось, чтобы мою заметку напечатали в газете, но в нашей районке было не принято привечать юнкоров. Может, поэтому газеты я не читала до 11-го класса. Очень любила смотреть передачу, которую вел Николай Сванидзе, мне нравилось наблюдать, как он говорит, как ходит. Я никогда не стремилась стать звездой, попасть на Первый канал, просто хотелось рассказывать о людях, общаться с ними. Всегда думала, что если буду работать в нашей районной газете, для меня это уже будет хорошо. Да, я хотела крутиться именно в новостях, но не хотела быть знаменитой.
— И не останавливали трудности, с которыми ты неизбежно столкнулась бы?
— Учителя отговаривали, мол, ничего не получится, я просто насмотрелась каких-то сериалов, а в реальной жизни все по-другому. Говорили «ну что ты выдумываешь, первую сессию завалишь и вернешься через полгода». Но родители знали, что со мною спорить бесполезно: если я что-то решила, всегда лучше попробую, чем не попробую.
В таком духе меня воспитал дедушка. Он заставлял учить историю, читать книги. Про роман «Как закалялась сталь» я узнала от него и классе в пятом его прочитала. Не помню, чтобы дедушка читал мне сказки про Золушку или Кота в сапогах, зато помню его рассказы про Кутузова, героев Первой и Второй мировых… Мне тогда было лет пять. Дедушка хотел, чтобы я была переводчиком с английского, но у меня не заладилось с изучением языков. Английский до сих пор не дается. Я даже недавно ходила на занятия, чтобы его подтянуть, но вообще мне это неинтересно.
— Во время учебы не хотелось все бросить и вернуться домой?
— Я училась очно, заочное обучение даже не рассматривала, и родители меня поддержали. Помню, сняли в Ростове квартиру в многоэтажке, а я выросла в частном доме, города не знала. И как увидела, на какую высоту надо забираться, дала слабину, говорю: «Мама, давай возвращаться». Она ответила примерно в том смысле, что захотела сама — вот, пожалуйста, и живи. Тогда мне показалось, что она поступает жестоко, но сейчас понимаю: все правильно мама сказала. Переломным моментом стал случай, когда я вышла из машины, споткнулась и рухнула на бордюр, а какой-то сердобольный дедушка сделал маме замечание, мол, что ж вы ее больную бросаете? Меня так это разозлило, что я уже никуда не хотела возвращаться. В бытовом плане я была не очень подготовлена, готовить не умела совершенно, но научилась через месяц. Я и журналистику выбрала потому, что думала: там точно никто никого не жалеет. Сейчас мой редактор Аня Глебова тоже говорит: если пришла работать — работай хорошо. Был момент, когда я назвала человека другим именем, 300 раз проверяла этот пост, и не пойму, как ошибка вылезла. В журналистике один из принципов — проверить информацию и, уж конечно, не путать имен и фамилий.
Мне нравилось, что и мои однокурсники не акцентировали внимание на том, что у меня инвалидность. Но могли помочь сумку донести, на руках даже носили. Мы опаздывали, а надо было с пятого этажа спуститься, и однокурсник взял меня на руки. Потом сказал: «Ты не обижайся, но я как представил, как ты будешь с пятого этажа спускаться…»
Напоминаю не оставлять детей со спичками
— У будущих журналистов практика начинается уже после первого курса. Какими были первые задания?
— Мне поручали писать про людей с инвалидностью, с какими проблемами они сталкиваются. Я брала интервью у своих знакомых, и они рассказывали, как поступали в университет, как искали работу. С третьего курса начала интересоваться исторической темой. Редактор нашего студенческого журнала сказала: попробуй. Но в газетах моей темой по-прежнему была социализация инвалидов в обществе.
— Как ты стала заниматься социальными сетями?
— Меня пригласила редактор Анна Глебова. Оказывается, ей про меня как-то раз рассказал преподаватель и известный журналист Алишер Ходжаев. Я человек газетный, и переход в соцсети вышел тяжелый, хоть профессия одна и та же. В газете я могла разгуляться, а здесь нужно вычленить главное из большого или из маленького сделать большое. Какой-то из пабликов уже опубликовал новость, и надо быстро придумать, как я могу эту информацию подать, с какими подробностями…
— Переживаешь, если кто-то оперативнее сработал?
— А какой смысл переживать? Если за каждую новость беспокоиться, мы сгорим. Аня меня всегда заставляет идти на выходные, говорит, что если не отдыхать, настигнет эмоциональное выгорание. Поэтому заставляю себя переключаться. Как-то поехала на выходные к подруге, и мы пошли в кинотеатр. Там я выключила телефон. Подруга удивилась: а как же ты будешь без новостей два часа, ты журналист или нет?
— И как ты находишь баланс между отдыхом и работой, между тем, что интересно лично тебе, и тем, что приносит больше просмотров?
— Журналисты всегда чуть-чуть на весах. Мне иногда в чат-бот обратной связи пишут, а почему вы об этом не рассказываете? И хотят узнать подробности жуткого ДТП. Но есть журналистская этика: это трагедия, а их и так хватает.
— И как ты для себя решила — вообще о трагедиях не писать?
— Я стараюсь не частить с плохими новостями, но если пишу про пожары, ДТП, то стараюсь даже в маленькой заметке еще раз напомнить о правилах безопасности: не оставляйте детей со спичками, да и вообще без присмотра. Если едете в автомобиле, пристегивайтесь ремнями безопасности; не садитесь за руль нетрезвыми. Я очень надеюсь, что если рассказываешь в таком ключе, читатель для себя что-то выносит, и таких трагедий станет меньше. Очень радуюсь, когда МЧС или ГИБДД молчат сутки, но стала замечать: как моя смена, что-то случается. Прослеживаю и другую тенденцию: люди тянутся к хорошим новостям, например, как бабушка и дедушка прожили вместе 75 лет, и это радует. Если мы пишем о том, что кто-то стоит на трассе несколько часов, даем адреса пунктов МЧС, где можно согреться, выпить горячего чая с печеньем. Мне потом не раз писали «спасибо, что дали координаты, они нам очень помогли».
Больше рассказывать об особенных людях
— Госпрограмма «Доступная среда» работает в Ростовской области с 2011 года. Ты чувствуешь сегодня какие-то изменения?
— Об этом стали больше говорить. Я занималась этой темой, еще когда училась в РИНХе, и тогда информацию для своего диплома еле наскребла. Газеты писали о доступной среде, но раз в месяц. Сейчас вижу, что об этом стали говорить, говорить и говорить. На телеканале «ДОН 24» мы каждую неделю рассказываем, как «Доступная среда» реализуется в разных городах.
Об изменении отношения в обществе к особенным людям говорит и Анна Глебова:
— Моя сестра — колясочница. И если раньше мы проезжали по улице, то бабушки крестились, дети показывали пальцем, а Кате всегда было некомфортно. Для нее прогулка на свежем воздухе была сродни походу на войну, потому что как сквозь строй едешь: дети обращают внимание, родители при этом ничего не могут объяснить, ну или находят какие-то дурацкие объяснения, что-то вроде «девочка поломала ножки». Сейчас этого значительно меньше, а Катя ведет свою страничку в соцсетях. У нее появились подписчики и почитатели, которые находят ее в том районе, где она живет, здороваются с ней, общаются. И это произошло в том числе и потому, что начали говорить о таких людях. Необходимо формировать общественное мнение. Надо преодолеть стереотип, что если человек с инвалидностью, значит, он не такой, он опасен, может что-то не то сделать… Нашему обществу надо учиться жить со всеми людьми. И очень хорошо, что у нас работает Маша, она крутая, один из самых оперативных журналистов. Важно и то, что ее пример вдохновляет других. У нас есть подписчик Кирилл, он здорово комментирует спортивные события. Я ему как-то написала: «Вам надо работать спортивным корреспондентом», он отмахнулся, мол, у меня голос плохой. А я думаю, какая же это мелочь по сравнению с тем, какие трудности есть у Маши! Пусть люди знают, что возможно многое.
Кстати
В Ростовской области государственная программа «Доступная среда» реализуется с 2011 года. За это время:
— более 70% инвалидов, обратившихся в министерство труда Ростовской области, обеспечены техническими средствами реабилитации;
— более 35 тысяч единиц технических средств реабилитации выдано;
— более 120 сурдопереводчиков прошли профессиональную подготовку.
Цифра
Более 154 млн рублей — общий объем финансирования программы «Доступная среда» в 2023 году, а на 2024-й запланировано 212 млн рублей.
Важно, что пример Марии Андрощук вдохновит других.
Автор: Ирина Варламова