Владикавказ и Владивосток стоят на одной широте, но именно здесь такое название первично. Его придумал Павел Потёмкин, двоюродный брат князя Таврического, в 1784 году заложивший крепость в 4 верстах от села, историю которого не рассказать без риска получить донос в прокуратуру: осетины называют его Дзауджикау, а ингуши - Заурово.
Ведь Терек был границей двух народов, и более того, в 16-17 веках ингуши впервые сошли с высокогорья именно в Тарскую котловину близ города. Вернее, галгаи ("башенники"), а ингушами их прозвали по крупнейшему селению Ангушт, где в 1770 году старейшины 24 фамилий присягнули на верность России. Одним из них был Гетта, живший в одинокой башне у Терека потомок Заура Мальсагова, который в 1730-х годах пришёл из Таргима и поставил первое село у реки.
Но в Осетии такие экскурсы - экстремизм, и другая версия гласит, что примерно в те же 1730-е башню за Тереком поставил Дзауг Бугулов из Куртатинского ущелья, скрывавшийся от кровной мести. Впрочем, даже эта деталь показательна: спускаться с гор осетинам было просто некуда, так как их ущелья раскрывались в Кабарду с её надменными князьями и их бесконечной войной.
В 1744-52 годах в далёкий Петербург ходило осетинское посольство Зураба Магкаева-Елиханова из Зарамага, и хотя первая со времён падения Алании встреча двух крещёных Византией народов прошла хорошо, геополитика не оставляли никакого шанса объединиться. Но Россия умеет играть в долгую: уже в 1757 году ниже по Тереку была основана крепость Моздок, куда шли с гор служить принимавшие русское подданство кабардинцы и осетины, с 1764 года даже имевшие возможность учить своих детей в школе европейского типа.
Как только Кючук-Кайнарджинский мирный договор 1774 года закрепил нашу сферу влияния на Северном Кавказе, в Моздок вновь явились уважаемые осетины и немедленно присоединились к России. Наконец, в 1783 году в Георгиевске князь Григорий Потёмкин встречал посланников грузинского царя Ираклия II, над государством которого по итогам той встречи был установлен протекторат.
Картина сложилась: вдоль реки - лояльные осетины, ингуши и грузины, а поодаль с разных сторон - кабардинцы и чеченцы, бунтовавшие каждые несколько лет. Ещё дальше - враждебные Турция и Персия, и с того же 1783 года от Екатеринограда (который Потёмкин видел будущей столицей Кавказа) начали прокладывать на юг колёсную Военно-Грузинскую дорогу, строителей которой тоже надо было охранять. Вынесенная далеко за Кавказскую укреплённую линию, к самому подножью гор, Владикавказская крепость замышлялась ключом от всего региона.
Однако не зря говорят, что дилетант изучает тактику, любитель - стратегию, а профи - логистику: строительство затягивалось, шах и султан точили сабли, и вскоре в Петербурге поняли, что в случае серьёзного конфликта русские батальоны за стеной Кавказа будут обречены. В 1786 году, найдя удобный предлог, Россия сняла с себя все обязательства перед Ираклием II, вывела войска и даже упразднила Владикавказскую крепость.
Возрождённую лишь в 1800-03 году, когда Военно-Грузинская дорога заработала, а в Тифлисе царские чиновники низложили царя. Присоединение и пересборка Закавказья, однако, растянулось ещё на полвека, и лишь в 1842 году Тифлис стал центром Кавказского наместничества, а Владикавказ - его аватаром по ту сторону гор. Даже со своей интеллигенцией - конечно же, декабристами, в кавказской службе отметившимися не меньше, чем в сибирской ссылке и точно так же оставившие след: например, Василий Толстой стал первым этнографом Осетии.
В 1846 году из Кавказской укреплённой линии выделился Владикавказский военный округ для охраны Военно-Грузинской дороги, на которой эшелон всё чаще встречался с караваном. Военный уклад размывался: к 1850-м годам в крепости жило 3,6 тыс. человек, причём - поровну мужчин и женщин. В 1860-м, через полгода после пленения Шамиля, власти признали очевидное: Владикавказ получил статус города и Терскую область от КавМинВод до Каспия.
Старый аул расселили и башню взорвали ещё в 1830-х годах. Крепость теперь не читается даже на плане, но её цейхгаузы и последняя башня успели попасть в объектив местного фотографа Григория Раева, а во дворе на Армянской улице остался огрызок стены, о котором я, увы, узнал лишь по возвращении.
В 1875 году во Владикавказ пришла из Ростова железная дорога, и лишь в 1900-м альтернативная ей ветка протянулась вдоль Каспия до Баку - эту четверть века, когда город стал перевалкой с вагонов на фаэтоны, можно считать его расцветом. Откровенно говоря, даже тогда Владикавказ был невелик... но впечатляюще поликультурен: из 50 тыс. его жителей 69% были русские, 7% - осетины, а остальное - весь Кавказ и пол-мира.... Вот просто подборка храмов разных вер того времени:
Типичный пейзаж Старого Владикавказа:
Облик его - странно неповторим и прост. Основной материал - голый красный кирпич:
Основные стили - эклектика и рациональный модерн, и всё - в буйной зелени Юга:
Так же выглядит и Ольгинская женская школа (1874), основанная в 1861 году и названная в честь Ольги Фёдоровны, жены Кавказского наместника Великого князя Михаила Николаевича. Теперь его занимает физмат Северо-Осетинского университета, учреждённого здесь же в 1920-м.
Ну а 1-8 мая 1917 года в этих стенах прошёл I съезд Союза Горцев Северного Кавказа, ровно за год проделавшего путь от борьбы за автономию в составе России до провозглашения независимой Республики Союза Народов Северного Кавказа под турецким крылом.
И хотя по итогам постсоветских войн "единый Кавказ" звучит ещё утопичнее, чем "мир без ненависти", всё той же горской интеллигенции лишь предстояло это понять. Идея съезда родилась на кухонных посиделках у балкарца Басията Шаханова, вёл его даргинец Талгат Башир, Горской республикой в разное время руководили чеченский нефтяной магнат Тапа Чермоев, кумык Рашитхан Капланов и кабардинец Пшемахо Коцев, а спонсировали всю эту движуху азербайджанцы из Баку.
Республика претендовала на весь Северный Кавказ - это 125 тыс. км², на которых Союз Горцев как-то насчитал 4,2 миллиона жителей, включая 77% кавказцев, 21% славян и 2,5% прочих народов (в первую очередь армян, евреев, греков и эстонцев). Под началом Горского правительства и Союзного Совета (парламента) РСНСК позиционировалась федерацией 7 штатов: Абхазия, Черкесия (включая Кабарду), Карачай и Балкария, Осетия, Ингушетия, Чечня, Дагестан (с Закаталами по ту сторону гор) и Ногайские степи.
Всё это уживалось с шариатом в основе законов и весьма оригинальным способом дискриминации: для жителей плоскости (любого народа) налоги были вдвое выше, чем для жителей гор. Можно вообразить, к каким коллизиям бы это всё привело, если бы республика состоялась, но...
В том же марте 1917 года во дворце Наказаного атамана провели съезд казаки во главе с атаманом Михаилом Карауловым, а в той же Ольгиснкой гимназии - коммунисты под началом грузин Самуила Буачидзе и Иванэ Орахелошвили. В декабре две силы объединились против третьей в Терско-Дагестанское Временное правительство, но уже 10 дней спустя Караулов был убит случайным дезертиром.
Тем временем в Моздоке и Пятигорске при участии Сергея Кирова прошли свои Съезды Народов Терека, породившие Терскую Советскую республику - тоже подчёркнуто многонациональную и даже более русофобскую: большевики сманили горцев обещанием выгнать казаков за Терек. Уже в марте 1918 года Терские областной народный совет и совнарком начали работу во Владикавказе, в здании училища (1911) у вокзала.
К лету 1918 года вся эта гремчуая смесь рванула Терским восстанием, начавшимся близ Моздока. Теоретически - казачьим, да не совсем: осетины (Георгий Бичерахов и Эльмурза Мистулов) и возглавили его, и единственные из горских народов поддержали массово. В августе в охваченном уличными боями Владикавказе казалось, что повстанцы вот-вот возьмут верх, но исход решили призванные красными ингуши.
Вообще, силы в тех сражениях участвовали весьма парадоксальные: кабардинские шариат-коммунисты, молокане-большевики, китайские добровольцы... К ноябрю восстание было подавлено, но многие повстанцы вернулись сюда в феврале 1919 года с армией Деникина. Лишь в марте 1920-го (когда белые думали передать город Горской республике), по итогам уже советского восстания, которое поддержали местный гарнизон, Красная Армия заняла Владикавказ окончательно.
Но полдела присоединить Кавказ - а ты попробуй его ещё и размежевать национально! В 1921 году на карте Советской России появилась Горская АССР площадью 74 тыс. км² и населением 1,2 млн. чел. состоявшая из Карачаевского, Балкарского, Кабардинского, Осетинского, Ингушского, Чеченского и Сунженского Казачьего округов - ядром последнего стали красные казаки из предгорий Ингушетии.
О ней и ныне кое-что напоминает - например, проспект Мира замыкает не абы какой, а Горский сельхозинститут 1960-х годов постройки. На том же проспекте размещались ЦИК и Партком - первый на кадре выше в красном здании Общества Взаимного кредита (1903), второй на кадре ниже ближнем доме Ходякова (1908), где в 1918 году находился штаб Красной Армии под началом Михаила Левандовского.
Но большевик лёгких путей не ищет, и республику продолжили межевать. К концу 1922 года от неё осталось ядро - Ингушетия и Осетия, которые логичнее всего было бы разграничить по Тереку... вот только чей тогда Владикавказ?! В 1924 году он стал городом подчинения РСФСР и центром обоих регионов. Горком разместился в 3-этажном Новом корпусе гостиницы "Париж" (1908; в центре), а роскошный (особенно внутри) особняк Оганова заняли органы Северо-Осетинской автономной области. Правда, так и не понял, до 1929 года или после, когда Иосиф Дзугаев (он же Джугашвили, он же Сталин) передал ей Владикавказ.
С адресами органов СОАО вообще как-то сложнее, чем ИнгАО: ведь то - краеведение, а это - политика. Ещё 5 лет Владикавказ/Орджоникидзе оставался столицей 2 регионов, и в соседнем квартале, в доходнике Киракозова (более известном как здание Окружного суда) в 1924-34 годах заседал исполком Ингушетии:
В тихой улочке неподалёку стоит дом мелкого нефтепромышленника Александра Замкового (1905), служивший резиденцией главы Ингушетии и заодно обкомом. С 1924 тут жил Идрис Зязиков, в честь которого назван теперь главная улица Магаса - он отстаивал автономию для своего народа, но в 1929 был снят с поста и вскоре казнён. Над горцами поставили белорусского еврея Иосифа Черноглаза, но тот уже в 1930 наломал дров с чтимым муллой и за это поплатился жизнью. В 1934-м Северная Осетия стала республикой, а Ингушетия - районами Чечено-Ингушской АССР.
И вроде два народа всё-таки размежевались, но... Как верно заметил один мой читатель, идея баланса между национальными и экономическими критериями размежевания абсурдна сама по себе. Экономика требовала включить в один регионом с Владикавказом пржитую им к горам Тарскую котловину, что и было сделано в 1944 году с депортацией вайнахов. В 1957 году ЧИАССР возродилась - но в иных граница: за Тереком к ней добавились русские районы, а вот Тарская котловина осталась Восточной частью Пригородного района СОАССР. Её успели заселить выходцы из Южной Осетии, и их стычки с пытавшими вернуться на малую родину ингушами понемногу начали собираться в этнический конфликт.
Его предвестием стали беспорядки в Орджоникидзе 21-24 октября 1981 года, начавшиеся с убийства осетинского таксиста в ингушском селении Плиево. Похоронная процессия резко свернула к обкому и превратилась в митинг, главным требованием которого было - "долой ингушей!". Попытки увещевать толпу лишь её разозлили - митингующие разгромили обком, а глава республики Билал Кабалоев чудом избежал расправы. Единственной жертвой остался солдат, выброшенный из окна обкома, и это удивительно: ещё несколько дней около 6000 человек с арматурой и камнями атаковали то одно, то другое здание, а счёт побитых и раненых шёл на сотни.
Дальше наступила тишина, но сколь зловещая - можно понять хотя бы потому, что прежде стабильно росшая русская община Владикавказа резко пошла на спад. Почуяв ветер перемен, ингуши в Тарской котловине всё чаще брали своё силой, изгоняя осетин и расправляясь с приехавшими милиционерами. С осени 1992 года два народа, наплевав на российские законы, начали готовить вооружённые отряды, впервые схлестнувшиеся 30 октября. К 4 ноября, когда подошла армия, Тарская котловина осталась за осетинами.
В скоротечной войне, для большинства россиян так и оставшихся в тени грузинских и чеченских войн, погибло 27 солдат, 154 осетина и 598 ингушей. В Тарской котловине было сожжено 13 сёл, разрушены мечети и погибли архивы крупнейшего ингушского писателя Идриса Базоркина, а порядка 30 тысяч человек стали беженцами, по наступающей зиме пешком уйдя через границу регионов.
Взаимная неприязнь двух народов тлеет и ныне, но - ассиметрично. Ингуши ездят во Владикавказ отовариваться и развлекаться (в том числе харамно) и без них сложно представить вокзал и аэропорт, где в один с нами рейс целая процессия встречала кого-то. Но ингуши были и основными исполнителями бесчисленных терактов в Осетии, включая Беслан. Осетины же (кроме гидов в турах по республикам) не ездят в Ингушетию вовсе.