Все знают Фултонскую речь Черчилля. Но мало кто знаком с подробностями этого выступления. Попробуем приоткрыть «железный занавес».
После Второй мировой войны мир был разделен пополам. С одной стороны – капиталистическая идеология, с другой – коммунистическая. Стало понятно, что мирным такой раздел остаться не может. Кто-то должен был первым бросить камень. И это произошло в Фултоне.
Немного предыстории. Был такой известный адвокат Джон Грин — выпускник Вестминстерского колледжа в Фултоне. После его смерти вдова организовывала ежегодные лекции в память о супруге. Выступать каждый раз должен был «человек с международной репутацией, который сам бы избирал тему своей лекции и прочитал бы ее в духе христианской терпимости и благожелательности». Такой современный TED на минималках. До Черчилля было шесть лекторов, их Фултонские речи никто не запомнил. Политик тогда еще не собирался «опустить железный занавес», но уже задумался, для какой темы использовать такую серьезную площадку. Тем более, что его приглашал сам президент Трумэн, который хотел прославить родной Фултон. Надо отметить, что гонорар лектора составлял пять тысяч долларов. Неплохая мотивация для публичного выступления. Но Черчилль все же отказался от вознаграждения.
4 марта 1946-го Черчилль и Трумэн сели в его президентский поезд. На следующий день премьер-министра ждали тысячи людей, они сопровождали его машину, из которой он показывал свой фирменный знак V («победа»). В спортивном зале колледжа еле умещались все зрители, чтобы послушать «выдающегося гражданина мира», как о нем говорил Трумэн.
Интересно, как Черчилль выбирал название для своей речи. Он изменил английский фразеологизм sinews of war. Это выражение означает «средства для ведения войны», буквально «мускулы войны». Однако Черчилль решил добавить мира в эту тревожную речь и заменил слово «война». Так он пришел к названию «Мускулы мира» (sinews of peace).
О чем же говорилось в роковой речи?
Очевидно, что Черчилль понимал, какое заявление делает и к чему оно приведет. Он сразу начал с того, что поделил мир на хороших и плохих. Американцы с британцами – единая сила против советского правительства. Политик не побоялся сорвать всех собак на СССР. Черчилль с такой страстью говорил о «железном занавесе», который опущен Советским Союзом на невинные государства. Нужно сказать, что «железным занавесом» скорее была эта речь:
«От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на континент опустился железный занавес. По ту сторону занавеса все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы – Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София. Все эти знаменитые города и население в их районах оказались в пределах того, что я называю советской сферой, все они в той или иной форме подчиняются не только советскому влиянию, но и значительному и все возрастающему контролю Москвы»
Кстати, саму фразу «железный занавес» придумал не Черчилль. Есть несколько источников, где звучат эти слова. Самый ранний — роман Герберта Уэллса «Пища богов» (1904 год), где дважды употребляется это выражение. Политик точно читал это произведение, но не признавался, откуда взял фразу:
«Нет, я не слышал это выражение раньше, хотя, как и все, был знаком с «железным занавесом», который опускается» на театральную сцену во время пожара»
Премьер-министр отметил, что главная угроза для мирового сообщества – это коммунизм, и, чтобы не повторить кровопролитной войны, «нужно под эгидой Объединенных Наций и на основе военной силы англоязычного содружества найти взаимопонимание с Россией. Тогда главная дорога в будущее будет ясной не только для нас, но для всех, не только в наше время, но и в следующем столетии».
Немного статистики. Черчилль только по одному разу использовал слова «Британия» и «Великобритания». Зато шесть раз употребил фразу «англоговорящие народы», а слово «родственные» — восемь. Этим он подчеркивал, что речь посвящена интересам всего англоговорящего мира. Помимо «железного занавеса», политик использовал много устрашающих слов для внушения мысли о том, что СССР — самый опасный агрессор: «тень, опустившаяся на континент», «пятые колонны» и «полицейские государства», «полное послушание» и «безусловное расширение власти». Такие эпитеты обычно употреблялись только к фашистской Германии.
Удивительно, что Черчилль восхищается русским народом и лично Сталиным. Он явно чувствовал, что эти семена раздора будут посеяны не только между странами, но и между лидерами государств:
«Я лично восхищаюсь героическим русским народом и с большим уважением отношусь к моему товарищу по военному времени маршалу Сталину. В Британии, как я не сомневаюсь, и у вас в Америке тоже, — с глубокой симпатией и искренним расположением относятся ко всем народам Советской России. Невзирая на многочисленные разногласия с русскими и всяческого рода возникающие в связи с этим проблемы, мы намерены и в дальнейшем укреплять с ними дружеские отношения. Мы рады тому, что Россия заняла принадлежащее ей по праву место среди ведущих стран мира»
Пришло время перестать быть друзьями и стать настоящими врагами. Сталин в долгу не остался. Через 9 дней в газете «Правда» опубликовали интервью, где вождь обвиняет Черчилля в нацизме и сравнивает с Гитлером:
«Черчилль стоит теперь на позиции поджигателей войны. Следует отметить, что господин Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей. Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира».
После произнесения Фултонской речи Черчилль пожал руку президенту Вестминстерского колледжа и сказал: «Надеюсь, что я дал старт размышлениям, которые повлияют на ход истории». Так и случилось.
Еще больше историй про ораторов и полезных советов для успешного общения в моем телеграм-канале "Чувства аудитории".
Подписывайтесь.