Две пожилые дамы рядом жили и ходили друг к другу в гости. В их возрасте дружба вряд ли возможна – эмоции объединяют.
У одной взрослый женатый сын у матери редко появляется, потому что семья и работа. А с невесткой почти не общаются. В связи с этим женщина говорит, что чужое своим не сделаешь. Сын – свой, а его жена – чужая.
У второй такая же картина, только у нее замужняя дочь. У дочери семья и работа, редко приезжает. И муж с густыми черными бровями и с тяжелым взглядом. Появится, поздоровается и угрюмо сидит на диване, словно минуты до ухода считает.
И матери кажется, что дочь мужа боится, поэтому и не приезжает.
Сидят женщины, ткут пряжу из тягучих печальных слов: вырастили детушек, а сейчас хлебаем горестное одиночество, судьба такая, терпеть надо.
Головой понимают, что надо терпеть, а сердцем нет – обидно: «Маленькими такими хорошими были, всегда рядом. Выросли – как отрезало, не нужны матери, что с них взять?
Когда нет других тем для разговора, то обида имеет свойство расти, усиливаться.
Встретятся в очередной раз, первая скажет: «Позвонила сегодня сыну, он даже не поздоровался, сказал, что некогда. И трубку положил. Не удержалась я, плакала, даже голова заболела. Не нужна мать, понимаешь? Не нужна».
Другая подхватит: «Своей вчера звонила, спросила о чем-то, а она резким голосом, кричит почти, что устала, не может разговаривать. Мы с тобой тоже молодыми были, а родителям не грубили. Что, не могла с матерью пять минут поговорить»?
На такие темы бесконечно можно разговаривать, хоть до утра. Вспоминать молодость, как сложно все было, сравнивать с сегодняшним днем. И слезки на колесиках.
Обиженные матери, не любят их взрослые дети.
Как-то сидели за чаем, любимую тему обсуждали. Приехал сын, за ним грузчики принесли какие-то коробки. Ушли парни, сын сказал: «У тебя шкаф скоро развалится, упадет еще на тебя».
Мать широко глаза открыла, а он достал инструмент и новый собрал: «Мама, можешь из старого вещи убрать? Разберу и выброшу».
Спохватилась женщина, быстро все сделала, новый помыла, вещи уложила. А сын старый частями вынес. Затем мать поцеловал и ушел: завтра на работу.
Вторая к себе вернулась, не успела переодеться, как дочь со своим мужем приехала.
Зять нахмурил черные густые брови и сел на диван, а дочь сказала: «Привезла тушеную печень, как ты любишь. Сейчас гарнир сделаю, все и поедим».
Быстро у нее получилось. На кухне втроем ужинали. И зять сказал: «Наташа по вашему рецепту печень готовит. Никто так не умеет».
И почему вдруг тепло на душе, почему спокойно? Никто не знает ответа, наверное.
Одна женщина не могла новым шкафом налюбоваться, а вторая мыла тарелки и думала о чем-то.
Затем дочь позвонила: «Мама, мы уже дома, не волнуйся, пожалуйста».
Эх, разговоры наши, разговоры.