-Хотите яблоко? - предложила я ему.
Моя дочь завтракала в купе фирменного двухэтажного поезда "Казань-Москва" и кивала мне головой, мол, надо бы его угостить обязательно.
Он вежливо отказался. Заулыбался с верхней полки. Такой искренней улыбкой, почти детской. Я только пару минут назад внимательно наблюдала, как он ловко помогал нашему соседу.
Такой внимательный, бросился незнакомому на помощь. Там, на верхней полке что-то начал ловко перекладывать, снимать. Лицо приятное, глаза умные.
Мы подъезжали к Москве. Теперь у меня было время его рассмотреть.
Он сел ночью. Станция Шумерля. Все уже спали.
Проводница открыла дверь, поправила постель и пропустила нового пассажира.
-Добрый вечер! - уверенно произнес и быстро-быстро очутился наверху.
-Добрый, - почему-то ответила я, хотя лежала спиной к двери. И как будто бы спала. Но что-то было доброе в его голосе. Что-то искреннее, настоящее.
Ранним утром я увидела на вешалке военную форму. С рукава на меня смотрел Лик Спасителя, а еще я заметила эмблему летучей мыши. Военная разведка.
-Вы оттуда или туда? - снова спросила я, - у нас настоятель ( отец Александр Нарушев примеч.автора) часто к вам ездит, увидела вот знакомый образ Христа на рукаве. Он нам присылает фотографии такие. С вашими ребятами. Рукава такие.
-Туда, - ответил он, - вот, дома был, в отпуске. Десять дней . Я из семьи священника, нас 11 детей. Я самый старший. Пошел добровольцем.
Меня захлестнула волна глубокого уважения к нему от этой информации.
-А зовут вас как? - снова интересуюсь.
-Владимир.
Вот так и завязался наш с ним разговор. Теперь уже говорил он, а я слушала его под стук колес и пыталась что-то записать в темноте в телефон. А еще я надеялась на свою память.
Начали мы с летучей мыши) Военной разведки.
Я поделилась с ним, что мой троюродный брат Василий тоже был военным разведчиком в зоне СВО, правда, погиб. Орден мужества посмертно.
"Мама Васи только на похоронах узнала, что он разведчик - вспоминала я детали семейной трагедии, - он ей говорил, что все тихо-спокойно, сидит в бункере да рыбу ловит редко.
-Да, - вздохнул мой попутчик, - маму надо беречь. Мамы такие, очень переживают. Вот папа мой, священник, спокойнее реагирует на мои приезды-отъезды, а мама, конечно, плачет.
Речь Владимира красивая. Плавная.
"Кто ясно мыслит, тот ясно излагает! - мелькнуло в моей голове. - Интересно, где он учился?"
-Сначала я окончил КАИ (авиационный институт, Казанский Национальный Исследовательский Технический Университет им. А.Н.Туполева) , факультет нанотехнологий и военной разработки, - он словно прочитал мои мысли, - а теперь вот в Казанской духовной семинарии учусь . Третий курс. Заочно, правда.
Под Артёмовск он едет второй раз.
ПРИЧАСТИТЬСЯ НА ВОЙНЕ
Артёмовск , он же Бахмут до 1924 года- , на слуху, кажется, у всех. Страшный город. Страшные истории. Но сейчас
я слушаю его семейную историю, в которой переплелись род священника по отцу и род военных по матери. Иду с ним мысленно причащаться в Луганский храм, Владимиру изредка удается съездить туда даже в таких условиях.
Представляю, как он при случае отдаёт батюшкам иконы. Да-да, их ему приносят военные. На войне к найденным святыням отношение еще более трепетное. Никто не хочет, чтобы святыню попрали. И про пояс "Живый в помощи Вышняго" он мне так серьезно рассказывает, а я слушаю и думаю, только бы слезы не полились.
Осторожно интересуюсь, кем он себя видит дальше,
и тону в горькой фразе о том, что жизнь священника - это , по большей части, всегда драма, а у него под Артемовском сейчас своя драма.
И он пока еще ничего не загадывает. Хотя кто знает?А еще священником надо быть по-настоящему. Нельзя носить маску. Для Владимира это неприемлемо.
Соглашаюсь, что быть священником - большая ответственность.
А пока военные суровые будни, линия фронта, обучение новеньких ,их много.
ЖИЗНЬ, ПРОПИТАННАЯ ПРАВОСЛАВИЕМ
Учеба в семинарии дается ему легко, он все понимает. Он вырос в этом. Привычный святой мир.
Я иду заплетать косички дочери в коридор. С вокзала мы поедем в школу. До Москвы считанные минуты. Плету их и думаю, что бы мне еще спросить у него. Интересные истории? Мечта? Успеть бы.
ЭТО МИНИМУМ, ЧТО Я МОГУ ДЛЯ ТЕБЯ СДЕЛАТЬ
Возвращаюсь , а он мне и рассказывает, что однажды у наших был штурм лесопосадки. Непростая ситуация. Пришлось отступать. Одного не досчитались. Пошли его искать и нашли под каким-то железным листом (?). Если я правильно поняла.
Он был ранен, и скорее всего бы умер или попал в плен, что еще хуже. Но его нашел на поле украинский военный врач.
Он обработал раны и сделал ему быстро перевязку. Уходя, шепнул: "Сынок, это минимум, который я могу для тебя сделать!" и накрыл его вот этой железкой.
По -украински (!) шепнул, но тот всё понял.
Он слышал, как врач сказал, что здесь никого нет. Все мертвы.
- И вот я теперь часто вспоминаю эту историю, - люди ошибаются, если думают, что они все жестокие, нет, это не так, - говорит мне Владимир в дверях купе, мы въезжаем в Москву. Поезд медленно идет по перрону, - мы ведь братья, славяне,православные, - да сейчас и украинцев меньше, там чаще услышишь польскую речь, английскую.
-А мечта мирская есть? - спрашиваю его .
-Есть, - мгновенно отвечает молодой красивый разведчик, - я очень хочу жениться.
Хочу вернуться и жениться.
Но невесты пока у меня нет.