Игорь Медведев: Добрый день, мы на проекте «Теория души большого взрыва», и у нас сегодня гость - Александр Рахленко. Этого человека, во всяком случае, я так думаю, что большинство населения нашей страны, вообще русскоговорящих людей, знают по голосу. И, как минимум, я услышал его голос гораздо раньше, чем встретил его вживую. Вживую он оказался не менее интересный, а где-то даже более интересный. Поэтому я хочу сегодня с ним побеседовать на разные темы, в том числе и затронуть его жизнь, как он шел по этому пути своему. Он прошел достаточно большой творческий путь. Он известен как голос многих, очень многих всемирно известных актеров. И сегодня мы с ним находимся здесь, в нашей студии, и хотим поговорить о разных вещах, в том числе и о духовности, и о материальных вещах, и об актерстве.
К/ф «Красотка»
«Простите, сэр?
- Да?
- Насколько неприличную сумму вы хотите потратить? Неприличную или вопиюще непристойную?
- Вопиюще непристойную.
-Какой мужчина!»
Х/ф «Логан»
«Черт. Это больно. Прости, Джин».
Х/ф «Война Миров»
«Давай потише.
- Они сосут ее.
- А ну, успокойся.
- Сосут нашу кровь, а затем распыляют, как удобрение.
- Успокойся.
- Они высасывают!
- Они за нами вернутся.
- Из нас соки, и выплевывают их на свои чертовы водоросли.»
Х/ф «Револьвер»
«Отличный цвет - фиолетовый. Аккуратно зажатый в цветовом спектре между синим и белым. Он приносит выигрыш».
Х/ф «Время ведьм»
«Что это тут у нас? Это и есть тот честный суд, который ты обещал, Бэймон?
- Ты сама решила свою судьбу».
Игорь Медведев: Добрый день, Саша.
Александр Рахленко: Добрый день. Здравствуйте всем. Всем здравствуйте.
Игорь Медведев: Да, если можешь в двух словах рассказать, как у тебя все было до сегодняшнего дня. Хорошо, не очень хорошо, как все получалось в этой жизни?
Александр Рахленко: Мы-то с тобой знаем, что все хорошо, в любом случае.
Игорь Медведев: Да, да.
Александр Рахленко: Да нет, ну, как все? Все быстро пролетело, как всегда. Кажется, что у тебя все впереди, в общем. Но оказывается, что уже... Это знаешь, как все позади? Это писатель Довлатов сказал замечательно, что у него будущее, как у рака, позади. Интересно.
Игорь Медведев: Хорошо, да.
Александр Рахленко: Будущее позади глубоко. Вот, собственно, все знаем, все понимаем, что надо, что не надо. Но это все с точки зрения какого-то ума. Как бы мы же все умные. Но когда касается нас лично, то, конечно, человек делает кучу ошибок. Проходит свой путь, живет, ошибается, потом смотрит - а уже, так сказать, все пролетело, и так далее, и так далее, и так далее. Все быстро проходит. И тем более сейчас говорят, что Земля еще быстрее вращается, что даже в детстве уже время бежит скорее.
Игорь Медведев: Как минимум, время, да, идет быстрее.
Александр Рахленко: Да, ты как физик-то это.
Игорь Медведев: Чуть-чуть увлекающийся физикой, да.
Александр Рахленко: Как физик, в смысле, человек с техническим таким хорошим образованием. Я поэтому говорю, что... Давай тебе зададим вопрос. Да, да, как ты...
Игорь Медведев: Как я дошел до того?
Александр Рахленко: Да, да, дошел до... С техническим образованием дошел до какой-то духовной составляющей. Потому что я гуманитарий, это вроде более логично. Логично, что ты перешагнул... То есть, тебя всегда интересовала какая-то духовная практика, это более понятно. А вот люди с техническим образованием, это очень интересно, кстати. Это вопрос для тебя тоже.
Игорь Медведев: Слушай, вот всегда интересовало, ты же реально, когда я тебя не знал, как человека, я видел очень много фильмов, где ты являешься голосом этих людей. Причем ты же человека воспринимаешь по голосу, по внешности и по голосу. Соответственно, сейчас, если я смотрю на Мела Гибсона, то у меня не воспринимается его голос, когда он по-английски говорит, у меня воспринимается твой голос. Или Хью Джекман, тем более Росомаха. А вот когда ты дублируешь, ты вживаешься в человека, есть какое-то у вас слияние такое, ты чувствуешь? Причем ты же говоришь очень много всяких таких, целая речь, целый фильм дублируешь.
Александр Рахленко: Ну да.
Игорь Медведев: Реально, целое искусство, целый фильм, целую книжку прочитать, грубо говоря. Ты вживаешься, у тебя в голове это все остается, так или иначе. Ты же должен через себя это все провернуть. Или это все-таки такая более работа техническая?
Александр Рахленко: Это и техническая, и не техническая. Я просто сейчас вспомнил, одна актриса сказала, когда много озвучивали фильмов постоянно, закадровые тексты, это даже не дубляж, а когда просто сериалы какие-то, документалки, то есть постоянно, постоянно, постоянная такая текстовая работа. И кто-то сказал так: «Ты же актриса, Наташа, ты скажи что-нибудь». Она говорит: «Я без текста не могу». То есть вы дайте текст, я скажу. То есть такая шутка, но в каждой шутке есть доля шутки, потому что на самом деле важно себя не потерять, важно остаться собой.
Игорь Медведев: Да, ты как-то срастаешься с этим актером, с героем как-то.
Александр Рахленко: Ты понимаешь, вот это важно. Технически, конечно, это важно, потому что, например, ты играешь в кино, ты снялся в фильме, тебя взяли по определенной внешности, у тебя хорошая фактура, тебя взяли и все. И тебе даже навыков этих не надо, даже хорошо, что их нет.
Игорь Медведев: Меня могли бы взять в кино?
Александр Рахленко: Конечно, если ты подходишь, почему нет. Вот именно такая фактура.
Игорь Медведев: Дашь рекомендации?
Александр Рахленко: Да, безусловно. Можно даже проще, ты можешь заняться продюсерством, это вообще все проще. Возможно, что каждый человек может сняться, если он подходит. Именно как, знаешь, раньше люди, взять французское кино, «Новая волна» называлась в Европе, 60-е годы, 70-е, начало, наверное, уже конец. Это когда люди, режиссеры брали просто натурщиков, то есть им не надо было такой опыт, не надо было актеров, чтобы они не играли. И они просто существовали. То есть они были, они не казались, а были. И их можно переозвучить, если что, в кино.
Игорь Медведев: Извини. Вот сразу просто вопрос. Сейчас у нас искусственный интеллект, любой голос - на ура, какой хочешь, такой, твой, мой, любого человека на планете, и можно еще даже более оригинальный. А это убьет профессию, которой ты до этого занимался, как считаешь?
Александр Рахленко: Ну, конечно. Я думаю, если это все войдет, наверное, в серьезные какие-то вещи бесконтрольные, о чем, собственно, уже и пишут. Ведь Владимир Владимирович Путин сказал, что он уже сравнил искусственный интеллект с опасностью атомной войны, в своем интервью. Это очень интересно, на самом деле. Потому что это большая опасность. Вот, собственно, и все. Если войдет, значит нужен контроль.
Игорь Медведев: Когда делали первые прививки от чумы, тоже все люди боялись.
Александр Рахленко: Да, да, да. Но есть разные вещи.
Игорь Медведев: Все неизвестное всегда пугает людей.
Александр Рахленко: Нет, смотри, человека спасали, прививкой человек спасался. Он сохранял человека, чтобы люди не умирали.
Игорь Медведев: Кто-то не догадывался. Говорили: «Мы кольнем тебе немножко чумы или холеры, или чего-нибудь, столбняка какой-нибудь. Доза такая маленькая, что, скорее всего, там ничего с тобой не будет, никакой побочки. Наоборот, просто получим иммунитет, и все хорошо. И причем на всю жизнь, скорее всего».
Александр Рахленко: Конечно, все рядом.
Игорь Медведев: Искусственный интеллект, кстати, хорошая такая большая тема.
Александр Рахленко: Об этом речь, да, поэтому...
Игорь Медведев: Это зло или это добро?
Александр Рахленко: Ну, конечно.
Игорь Медведев: Хотя мы понимаем, что нет ни зла, ни добра, но в данном случае...
Александр Рахленко: Да, в данном случае, что значит нет? Нет, нет, но оно есть, тебя это касается, это личное. Когда ты сидишь, и у тебя чего-то нет, и тебе больно. Тебе же больно.
Игорь Медведев: Тело реагирует всегда.
Александр Рахленко: Да, да, с точки зрения... На зло, на добро, на боль. Мир может быть уничтожен, но по плану творения, может быть, так и должно быть, с точки зрения той силы, которая там над нами, и управляет. С точки зрения какого-то конца, который написан, он нормальный. Но нам-то от этого не легче. Может быть, наша-то задача бороться с этим? Наша задача, моя... Твоя - быть за, моя - быть против, понимаешь?
Игорь Медведев: Может быть, не бороться, а готовить людей к изменениям? Помогать людям принять все изменения. Изменения будут, они идут, они все равно будут. Что бы там ни говорили, к чему бы ни готовились, изменения все равно идут. Это эволюция человечества.
Александр Рахленко: Ну да, нужен контроль.
Игорь Медведев: Эволюция человечества показывает, что все равно изменения идут, все равно прогресс будет, и так далее, и тому подобное.
Александр Рахленко: Нужен контроль. Путин об этом и сказал, например.
Игорь Медведев: Давай, наверное, не будем дискутировать, Саша, с нашим президентом.
Александр Рахленко: Нет, но нужен контроль. Я поддерживаю в этом смысле.
Игорь Медведев: Он гораздо больше и лучше понимает какие-то реалии.
Александр Рахленко: Нет, это понятно, что нужно контролировать эти вещи, потому что они очень серьезные. Это серьезное управление, то есть это и спасает одновременно, и может вредить. И полное управление человека, и, кстати, главное, вот мы говорим о профессии, ты задал вопрос, с чего начали: «Как ты это делаешь? Вживаешься или не вживаешься?» И ответ на вопрос про искусственный интеллект, он может озвучивать на данном этапе только какую-то незначительную часть, то есть техническую больше, и может даже делает ее точно, если человек – робот. Если ты становишься не актером, а просто диктором, сейчас так называют – «диктор», то есть человек просто выполняет свою роль, не подключаясь внутренне, как актер не подключаясь. Не играя, не проживая, он не включает эту эмпатию, не эмпатичен, то тогда как? Тогда тебя и нет. Просто как ты это делаешь? Попробуй озвучь, ты же это озвучиваешь, ты же видишь человека, ты должен его прожить, ты не просто технически говоришь за него, еще надо, отвечаю тебе на вопрос, надо еще технически выговорить слова обязательно, потому что это сложно, именно в дубляже, если говорить о профессии.
Игорь Медведев: Да, там же нужно еще, чтобы губы двигались примерно там.
Александр Рахленко: Ну да, просто органично существуешь, потом тебя переозвучили, в крайнем случае, а твоя фактура - она подходит, что я говорил, очень даже здорово. А здесь ты подходишь к микрофону, ты должен это выговорить, а если ты не можешь выговорить, у тебя технически не работает аппарат, ты просто уже ничего не сможешь, даже сыграть не сможешь, даже если у тебя есть чем поделиться со зрителем, ты не можешь этого сказать, потому что технически ты не оснащен. Соответственно, если ты технически оснащен, следующий этап, это уже актерский, ты должен прожить. Ты должен почувствовать этого человека, почувствовать. Какой искусственный интеллект может почувствовать? На данный момент, слава богу, пока непонятно. У него, наверное, другая функция. Он должен...
Игорь Медведев: Одна особенность есть у искусственного интеллекта - он обучается.
Александр Рахленко: Он обучается.
Игорь Медведев: И, скорее всего, гораздо лучше, чем человек.
Александр Рахленко: Смотри, я тебе такую фразу приведу.
Игорь Медведев: Но что будет? Как показать эмоции, не знаю. Наверное, можно. Наверное, изобразить точно можно все.
Александр Рахленко: Изобразить. Но изобразить тебе же тоже хорошие качества нужны. Ты же, грубо говоря, не будем называть какие-то лейблы. Рекламу или антирекламу не буду делать. Ты, грубо говоря, продукты хочешь, одежду покупать.
Игорь Медведев: Хочу.
Александр Рахленко: Не на рынке, грубо говоря. А хочешь покупать, и хочешь, чтобы это было...
Игорь Медведев: Красиво.
Александр Рахленко: Да-да, все равно красиво. Здесь можно сказать, что это техническая сторона, но не совсем. Потому что человек вкладывает в душу. В моду, например. Это человек. Это проводник. Если мы говорим о духовной составляющей. То есть, что значит искусственный интеллект? Его создает человек. Он обучаемый. В этом и опасность. Но он может быть каналом. Я, не знаю, задаю вопрос. Может быть, искусственный интеллект неким каналом. Машина – это канал? Канал, мы когда говорим, что любой гений – это канал. Когда мы говорим о духовной практике, мы говорим о каналах. Микеланджело был каналом? Каналом. Моцарт был каналом? Каналом. Пушкин был каналом. То есть, он считывал информацию для людей, а не для себя. Он был каналом. Он себе не принадлежал в этот момент. И многие трагически кончали – художники и композиторы. Многие трагически. Почему? Потому что у них... Знаешь, мы знаем человека, который сказал, чем отличается гений от таланта, мне это очень понравилось, очень глубоко. Гений, он только делится, он канал, ему ничего не надо, поэтому он в этой жизни, кстати, несчастен, в материальном, потому что он как бы ненормален, он оторван от гравитации, у него нет гравитации, ему ничего не надо, он просто выполняет вот эту штуку, не штука, а этот, знаешь, вот этот свет, который от него... Он просто передает информацию людям. И, как правило, не информацию дважды два – четыре, азбуку Морзе, он передает другую информацию, которая за словами, которая рождает слова, которая остается после сказанных слов. То, что необъяснимо, и это каналы. Моисей, которому была дарована Тора на горе Синай, он же канал был. Все люди, все святые, пророки - это каналы. И вот, и поэтому вот отвечаю на вопрос.
Игорь Медведев: Здесь я с тобой соглашусь, это, кстати, очень правильное замечание.
Александр Рахленко: Да, и приведу тебе еще один пример, это связано с профессией актерской, потому что она уходит сейчас. Поэтому очень легко заменить роботами. Если я говорю технически, и это поддерживается, это становится трендом, то как? А где как? Говорят: «Говори ровно». Как ровно? Я же не робот. А когда я говорю ровно, ровно, а потом раз - меня убирают. И робота. А люди уже, поколения не слышат разницы. Робот даже лучше. Потому что я, как робот, так робот лучше, чем я, как робот. И ты безработный, это бизнес.
Игорь Медведев: Как минимум, менее вредный, с меньшими запросами.
Александр Рахленко: Да, это вот такая тема. То есть я тебе ответил на вопрос, понимаешь, ты задал этот вопрос, я тебе вернулся, к тому, что по профессии, чтобы не просто, знаешь. Потому что люди часто, когда ты слушаешь интервью, хотелось все-таки возвращаться, я поэтому вот вернулся. Да, и в результате еще хотел сказать, просто процитирую хорошего художника, Ренуара, французского художника. Он жил в 19 веке, наверное. Ренуара спросили, что важнее: форма или содержание? Что или как? Он ответил: «Кто». Вот это, мне кажется, хороший ответ, но как он, может быть, не очень бы прозвучало, когда вот поговорили уже долго на эту тему, то вот это - кто? И вот когда ИИ, это кто? Это искусственный, кто это? Кто несет ответственность?
Игорь Медведев: Скорее всего, пока это - что. Пока мы, наверное, мы должны...
Александр Рахленко: И как, в результате? А должно быть - кто?
Игорь Медведев: Пока у нас еще ничего другого.
Александр Рахленко: И все равно это человек, который его создает, это его какое-то подобие. Поэтому мне кажется, если просто сказать гуманитарно, духовно…
Игорь Медведев: Как физик физику.
Александр Рахленко: Ну, да, да, физику.
Игорь Медведев: Как лирик физику тогда.
Александр Рахленко: Что важно кто? Мне важно, кто берет интервью. Мне важно, что за вопрос. Мне важно, кто. Это есть обратная связь. Мы ищем человека. То есть, понимаешь, мы ищем, как Диоген искал человека. Помнишь, ходил с лампой, искал человека. Кто-то сказал, кстати, из наших писателей, не помню имени, фамилии, мне понравилась фраза, что у меня нет времени быть человеком. Понимаешь? А человек это кто?
Игорь Медведев: Это из современного что-то.
Александр Рахленко: Да.
Игорь Медведев: Сейчас это похоже на нашу жизнь.
Александр Рахленко: Да, у нас нет времени просто быть человеком. И мы часто говорим о каких-то очень глубоких вещах, пытаемся говорить, естественно. Мы просто какие-то простые вещи. Ты знаешь, как я часто почему-то стал вспоминать Вольтера, его фразу, в которой сказал, что нужно. У него три таких пункта: надо знать, что дважды два - четыре, верить в Бога и быть честным человеком.
Игорь Медведев: Хорошо. Это хорошо. Я предлагаю это тоже там пометить нашим зрителям, как хороший такой рецепт для жизни. А вот еще все-таки, вот смотри. Ты много ролей озвучил. Именно озвучил, что немаловажно.
Александр Рахленко: Много, много, очень много.
Игорь Медведев: Очень много ролей, причем... При этом это конкретно...
Александр Рахленко: Я могу назвать, например, Стэйтем, «Револьвер» - это культовый фильм, «Адреналин», Николаса Кейджа.
Игорь Медведев: Росомаха.
Александр Рахленко: Да, Росомаха.
Игорь Медведев: Ну, скажи, что это Росомаха.
Александр Рахленко: Да, Росомаха.
Игорь Медведев: Ну, скажи, «Логан».
Александр Рахленко: «Логан»
Игорь Медведев: Вытащи свои кинжалы из пальца.
Александр Рахленко: Трудно сказать другим голосом, потому что...
Игорь Медведев: Текст нужен?
Александр Рахленко: Текст нужен, и нужна картинка. Я же могу от тебя сказать, то есть надо остаться самим.
Игорь Медведев: Понимаю.
Александр Рахленко: Если ты делаешь какой-то мультфильм там надо менять голос, это какая-то яркая характерность. А, в принципе, когда ты героев дублируешь, они же говорят нормальными голосами. И я должен почувствовать тебя, но остаться собой. Почему я всегда привожу такой пример? Допустим, ты можешь голос точно снимать, вот музыкальный слух у актёра шикарный, замечательный. Он может точно сказать тембрально даже музыку, повторить интонацию, всё. А когда актёр плачет, тот же Хью Джекман, он же плачет подлинными слезами. А как ты здесь будешь повторять? Значит, ты повторяешь, ты имитируешь даже очень хорошо, но есть же разница. А плакать ты должен своими слезами, если ты актер. Понимаешь разницу?
Игорь Медведев: Ты ещё меня перебил, потому что я как раз хотел сказать такую мысль, что, наверное, никогда и до этого, и думаю, что и впредь мне не удастся побеседовать с таким количеством всемирно известных людей одновременно.
Александр Рахленко: Да, с Ричардом Гиром.
Игорь Медведев: Да, одновременно, практически. Но я очень рад, что я беседую сегодня с тобой. Потому что именно как раз к тебе вопрос другой, что ты озвучивал много...
Александр Рахленко: Я просто ещё скажу, как справку, я закончил высшие режиссёрские курсы, как режиссёр.
Игорь Медведев: Ты, по-моему, актёром был какое-то время?
Александр Рахленко: Да, и снимался в кино раньше, просто сейчас так сложилось жизнь, бывает, знаешь, надо хотеть, видимо, нет такого запроса во Вселенную по какой-то причине, вот. Но я также занимался, наверное, 10 лет на Мосфильме режиссёром дубляжа был одновременно, то есть дублировал полностью фильма на русский язык для больших кинотеатров. И как режиссёр театральный сам поставил несколько спектаклей, сам был себе и режиссёром, и продюсером, и сценаристом, то есть я сделал несколько проектов, такой большой труд, когда ты сам, сам по себе, тебе никто не помогает. И, в общем, для себя, себе это доказал, сделал, в общем, удовлетворил свои, так сказать, творческие амбиции. На этом остановился.
Игорь Медведев: Я же понимаю, скорее всего, не ты говорил: «Я хочу быть Росомахой»? Так получилось.
Александр Рахленко: Я вообще не хочу. Хороший вопрос. Я хочу быть собой. Собой.
Игорь Медведев: В смысле, дублировать Росомаху. Это был кастинг, не кастинг.
Александр Рахленко: Да, да.
Игорь Медведев: А ты выбирал, как-то понимал, что тебе этот человек или там роль как-то близка где-то, по натуре?
Александр Рахленко: Я понял вопрос.
Игорь Медведев: Как это у тебя происходило? Я понял вопрос.
Александр Рахленко: Есть просто роли, которые тебе легче даются, скажем. Есть роли, которые труднее даются. Как в жизни, тебе с кем-то приятнее общаться, с кем-то менее приятно. Это то же самое. И вопрос вот здесь сопротивления. Иногда ты то, что тебе легко...
Игорь Медведев: Я, кстати, понимаю, почему ты Ричарда Гира сыграл, в смысле, озвучил в «Красотке».
Александр Рахленко: Это для меня, кстати, Ричарда Гира я всегда дублировал с удовольствием и с радостью. Потому что у меня не было сопротивления. Он приятный, обаятельный, он такой интеллигентный, он такой лиричный герой. Я как бы лирик по своей природе. Лирик. Я мог очень спокойно, у нас есть такая терминология, «лечь на актера». То есть совпасть с ним, такой сленг. А, допустим, того же Хью Джекмана в «Росомахе» - это сложно дается. Потому что он очень... Да, Росомаха, он такой нечеловек.
Игорь Медведев: Но ты хотел, да?
Александр Рахленко: Нет, ну как я хотел? Мне было сложно, но хотел, чтобы получилось. И здесь было больше сопротивления.
Игорь Медведев: Я даже не представляю сейчас другого голоса.
Александр Рахленко: Ну да. Видишь, сопротивление работает.
Игорь Медведев: Ты же вживаешься.
Александр Рахленко: Да, иногда, когда ты делаешь то, что тебе легко получается, где-то тоже потом нет роста. Слушай, Стетхема нравилось дублировать в ролях «Револьвер», потому что это такая культовая картина. Это раздвоение личности, добро-зло в одном человеке. Вы же видели эту картину. То есть интересно то, что есть, что играть. Вот и все. Там, где есть «кто», к этому я возвращаюсь. Вот когда нет «кто», человека, нет его амплитудности, а есть просто вот такая вот ровная линия, то это неинтересная игра. Вот я бы так сказал.
Игорь Медведев: И вот теперь вот чуть-чуть сюда, в духовность. Ты очень глубокий человек. Мне всегда приятно.
Александр Рахленко: Чуть-чуть духовности, больше не надо.
Игорь Медведев: Мне всегда приятно с тобой общаться. Всегда чему-то учусь.
Александр Рахленко: Взаимно, взаимно. Правда, я не знал. Ой, надо почаще.
Игорь Медведев: Мне кажется, ты как-то чувствуешь многие вещи, которые кажутся поверхностными, на первый взгляд. Ты их чувствуешь через себя как-то. Может быть, это как раз...
Александр Рахленко: Это актерская часть. Это ответ на твой вопрос.
Игорь Медведев: Я знаю, как раз твой опыт именно вот этого проживания вот этих ролей, именно находясь за кадром. То есть ты через себя пропускал эту роль, не находясь при этом, можно сказать, в открытом состоянии. Мне кажется, вот это у тебя как-то уже профессионально, эта деградация в хорошем смысле, эта произошло. И ты сейчас, когда... Вот я почему приятно общался, потому что если с Сашей поговорить, точно найдешь мудрость.
Александр Рахленко: Спасибо. Это очень важно. Это обратная связь. Собственно, вся профессия актеров, актерская профессия, да и не только. Это что? Это обратная связь. Это зритель. Когда ты получаешь, и ты чувствуешь, что ты получаешь обратно то, что ты дал. Ты поделился и получил. И с тобой поделились. Это одновременно происходит. Вот это, собственно, и главное. И в любой беседе, и везде, мы хотим этого. Человек стремится к человеку. Опять «кто». Мы для этого живем. И нам люди нужны для исправления, для работы, трансформации.
Игорь Медведев: А когда у тебя первые мысли о духовности пошли?
Александр Рахленко: Рано, я думаю. Всегда было стремление быть лучше. Мы понимаем, что это вопрос сложный: быть лучше, но я хотел всегда. Хотел всегда. То есть, какое-то было всегда несоответствие. Хотел всегда быть лучше. Это, наверное, с детства. Всегда это я чувствовал. Всегда чувствовал в себе, что мир амбивалентен. Всегда чувствовал. В 17 лет уже, в 20, я это чувствовал, понимал, что мир амбивалентен. Хотелось быть всегда адвокатом. Актер и должен быть хорошим адвокатом любого человека, даже негодяи, наверное. Как ты его сыграешь, если ты его не оправдываешь где-то для себя? Всегда был адвокатом. Адвокатом быть - это не прокурором, то есть ты адвокат и понимаешь, что законы Вселенной, видимо, работают, все имеет право на существование. Как-то я это чувствовал. А потом, к 30 годам, это как-то стало явно выражаться. У меня была такая моя маленькая «Болдинская осень», я писал какие-то стихи, была какая-то маленькая проводниковость в этой области. У меня были такие слова: «Написано богом - все объединимо, и несоединимое соединимо». Все от творца, все от бога. И Ницше читал, все это читал, не то что там глубоко, и, конечно, что было доступно в те годы. Знал, поверхностно знал, и «Тантру» читали переводную, когда мне было 20. Все было знакомо, все было на слуху. Понимал, чувствовал. И профессия предполагала это раньше, потому что профессия изучала человека. Это Достоевский, это вот эта амплитудность, когда нет плохого-хорошего, как есть выражение «Плохой хороший человек». Это же все из классики нашей, русской, это Толстой, это Чехов, это глубина, это человек опять. И поэтому это как-то близко к пониманию духовности, к какому-то стремлению к трансформации, понимаешь. И даже если ты понимаешь, что ты падаешь... Слушай, мне всегда нравились слова из группы «Машина времени». Сейчас не будем называть.
Игорь Медведев: Иноагентов, да.
Александр Рахленко: Просто дело не в этом. Но слова были, которые меня и сейчас, в общем, я их могу повторить, и я их сейчас воспоминаю. «Хоть сотый раз начни сначала». Была песня, не помню даже какая, но... Вот, поэтому вот надо хоть сотый раз начать сначала.
Игорь Медведев: Ты сорвал прямо с языка мой первый вопрос блица. Большое спасибо за встречу, за беседу. Мне очень понравилось.
Александр Рахленко: Не очень, видишь, времени мало.
Игорь Медведев: Мне очень понравилось, точно. Мы должны будем продолжить.
Александр Рахленко: Слушай, мне интересно было, я в какой-то момент, да и тебе тоже…
Игорь Медведев: Я бы хотел три вопроса. Два-три вопроса. Последние.
Александр Рахленко: Не последние, а крайние.
Игорь Медведев: Сорвал вопрос. Что бы ты хотел начать сначала? Короткий вопрос. Коротко отвечай. Как блиц. В сотый раз, в сто первый.
Александр Рахленко: Что бы хотел начать сначала? Трудный вопрос. Не знаю. Ты знаешь, я, наверное... Не знаю. Я бы ничего бы не хотел, наверное, начать сначала. Я каждый раз начинаю сначала что-то. Как-то не могу ответить. У меня нет такого, что я что-то сильно жалею. Я, наверное, как ни странно, доволен. То есть не то, что доволен, но как бы там внутри, наверное, где-то я доволен. И я, наверное, все-таки надеюсь, что я принимаю то, что мне дается. Хотя, конечно, это не значит, что я не хотел бы что-то изменить. Ну, понимаешь, хотел и не хотел бы. В принципе, не знаю, у меня нет такого ответа. Я бы вот это хотел… Нет…
Игорь Медведев: Твоя лучшая роль дубляжа за карьеру? Самая-самая лучшая? Самая вкусная для тебя?
Александр Рахленко: Сейчас знаешь как говорят? «Моя лучшая роль еще впереди».
Игорь Медведев: Это тоже принимается. Так это может быть и есть начало, новое начало.
Александр Рахленко: Я и говорю, что я каждый день, вот сейчас чувствую, что это начало. Вот мы с тобой разговариваем хорошо – и это начало. Начало, что я хочу изменить. Что-то мы говорим, и я получаю обратную связь, и я хочу изменить. Что хочу изменить? Хороший вопрос вот этот первый, блиц. Блиц – коротко, но тем не менее, получается не коротко. Потому что что я хотел бы изменить? Я бы хотел, чтобы не менялось ощущение и желание трансформироваться.
Игорь Медведев: Ты как всегда глубок. И тогда небольшая мудрость для наших зрителей. Пожелание, мудрость. Для зрителей нашего проекта.
Александр Рахленко: Я бы сказал, наверное, так, мне очень нравится фраза Пастернака, нашего большого русского поэта, который сказал: «Надо быть самим собой в той степени, в какой ты не можешь им не быть». Это такая глубокая фраза, будьте самими собой, старайтесь быть самими собой, а это обязательно путь к трансформации. Потому что стать самим собой без трансформации – никак не возможно. И поэтому, и удачи на этом сложном пути. Всем счастья и хорошего дня.
Игорь Медведев: Спасибо большое.