Прошло почти ровно два года с начала специальной военной операции на Украине. Несмотря на успешные наступления со стороны России, мирные жители Донбасса продолжают погибать под вражескими снарядами. Истории, которые рассказывают очевидцы этих событий, вызывают слезы на глазах и чувство сопереживания за наших соотечественников. Одновременно с этим невозможно не восхищаться мужеством и патриотизмом тех, кто, рискуя собственной жизнью, защищает свою Родину. Именно о таких людях, чья вера в победу нашей страны сильнее, чем удары врагов, в своих работах рассказывает барнаульский фотограф Даниил Жданов.
Регулярные артобстрелы, разрушенные жилые дома, большое число погибших – такие сообщения о ситуации на Донбассе мы слышим практически каждый день. Страшно представить, что, живя в одно время, одни хлопок за окном ассоциируют с фейерверком, а другие – с бомбежкой. Однако реальность такова, что для жителей Донбасса вой сирены воздушной тревоги уже стал чем-то привычным. Тем не менее, даже при таких опасных условиях они не бросают свою малую родину и продолжают надеяться, что вскоре обретут мирное небо над головой.
Увидеть все воочию отправился фотограф Даниил Жданов из Барнаула. Целью его поездки на Донбасс было не только собрать необходимый материал, но и рассказать другим, как и чем живут люди, которые подвергаются регулярным обстрелам. Однако, он не мог и представить, что спустя время такая задумка перерастет в масштабную фотовыставку. Его работы были представлены в Государственном музее истории литературы, искусства и культуры Алтая. Открытие экспозиции «По горячим следам СВО» состоялось 2 февраля этого года. Даниил Жданов поделился с «ЧС» своими впечатлениями от поездки на Донбасс, рассказал, как удалось организовать выставку, и предоставил нам свои фото и видеоматериалы.
— Даниил, для начала расскажите, чем Вы занимались до того, как стали фотографом?
— После окончания школы я поступил в Барнаульский юридический институт на уголовно-правовую специализацию. Получил диплом, но юридическую карьеру так и не начал. Вообще я всегда хотел стать военным, но не прошел по здоровью. Тем не менее, я тесно связывал свою жизнь с оружием: дважды работал в оружейном магазине, был однажды инструктором по стрельбе на барнаульском патронном заводе. Параллельно с этим я все время фотографировал, а уже в 2014 году сделал это своей карьерой. Я начал снимать технику, автомобили, оружейную тему, работал с производствами.
— Почему Вы начали фотографировать?
— Не знаю, меня просто всегда тянуло к красоте, я ее могу увидеть в интерьере, в автомобилях, в людях, в природе. Сначала я просто фотографировал то, что мне нравилось, а потом это переросло во что-то осознанное, я стал более активно внедрять это в свою жизнь. Стал фотографировать какие-то вещи, которые людям могут показаться неприглядными, а я старался раскрывать их полностью через фотографию. Я по большей части не коммерческий фотограф, многие заказы я делаю бесплатно, мне просто это безумно нравится.
— Почему у Вас возник такой интерес именно к оружию?
— Я не могу назвать точную причину. Был один случай, в детстве я пережил разбойное нападение вместе со своей мамой. Я долго это анализировал, но не могу с уверенностью сказать, что именно это стало каким-то переломным моментом, но отчасти возможно. Но среди моих родственников нет военных, от которых я бы мог перенять такой интерес к оружию.
— Есть ли у Вас, как у фотографа, какой-то источник вдохновения?
— Меня может вдохновить многое, даже сама вещь. Я сейчас фотографирую автомобили, и сама машина может меня вдохновить. У меня есть постоянный клиент, для которого я фотографирую производство. Я вижу трубу, из которой валит пар, и для меня это может быть красиво. Многие на это не обратят внимание, а я это сделаю так, что и я получу от этого удовольствие, и другим это понравится. Меня вдохновляет сам предмет, картинка в интернете или журналах, фильмы. Меня вдохновляет даже музыка. То есть я могу какую-то песню слушать и у меня в голове появляются картинки. Я ещё и видеоматериалы снимаю и могу представить, как бы я хотел это видеть, какое я бы видео снял под эту песню. Оно зарождается внутри меня и выходит через фотографии. Нет такого, что я должен это сделать, мне просто это нравится, я получаю от этого удовольствие.
— Вы довольно творческий человек, проявлялось ли это у Вас как-то в раннем возрасте?
— Да, постоянно. В детстве, например, был такой момент: я нарисовал в шкафу белым карандашом танк. Меня, конечно, за это сильно отругали, как и за многие мои такие эксперименты. Я много чего творил, что-то даже поломал, но всё это я делал, разумеется, из добрых побуждений, чтобы узнать мир. Рисовал на уроках на листочке, такое тоже было.
— Публикуете ли Вы где-то свои фотографии?
— Когда с 2014 года это стало перерастать уже в профессию, я начал активно развивать свои соцсети. Но Instagram* очень многое банит, причем такая цензура действует в основном на русских. Я подписан на многие группы, где видно не только оружие, но и военную технику, но это никак не цензурируется, потому что это западное. А если я что-то выставляю, то получаю блок, предупреждение. Такая история началась, кстати, после моей поездки на Донбасс, когда я начал публиковать оттуда различные материалы. Для удобства я создал свою группу «Фото СпН» в социальной сети «ВКонтакте». В плане контента эта платформа более лояльная.
— Как Вы приняли решение поехать на Донбасс?
— Я на тот момент работал в Москве, выполнял обычный заказ. Тут мне раздается звонок, человек говорит: «Нам тебя порекомендовали, мы предлагаем тебе поездку в качестве фотографа на Донбасс». Я был очень этому рад. Я патриот, и мне хотелось сделать что-то значимое. Спрашивали, сколько денег я хочу за это получить, но я сказал, что поеду туда бесплатно и сделаю все в лучшем виде.
— Как на это отреагировали Ваши близкие?
— В первую очередь я сообщил об этом своей жене. Я ее очень уважаю, поэтому понимал, что обязан ее об этом оповестить, хотя знал, что все равно туда поеду. Я ей позвонил и все рассказал. Она спросила, что я об этом думаю, я ответил, что очень хочу поехать, после чего она сказала: «Тогда езжай, ты знаешь, что мы будем тебя ждать. Я понимаю, что для тебя это важно, но просто будь осторожен».
Надо было ещё сообщить об этом своим родителям. В первую очередь я почему-то решил позвонить отцу. Он у меня человек немногословный, и после того, как он об этом узнал, просто сказал: «Молодец, отзванивайся».
Все конечно переживали, и друзья, и семья, но я старался не давать для этого повода. Многие вещи, которые я там пережил, я просто не рассказывал. Некоторые публикации выставлял уже после того, как вернулся домой, потому что там было очень много напряженных моментов.
— Где Вы смогли побывать во время этой поездки?
— Донецк, Мариуполь, Северодонецк и их окрестности, объездили огромное количество поселков. Мы общались с населением и могу сказать, что 95 процентов из них говорят, что они очень рады, что мы там (Россия). Когда мы заезжали в город Северодонецк, который был в ужасном состоянии, мы увидели надпись на стене: «Россия, спасите нас от нацизма».
— Были ли какие-то надежды, которые Вы возлагали на эту поездку?
— Я туда ездил за материалом, моя задача была такой, и я его получил. Я надеялся лишь на то, чтобы всё прошло нормально, вернуться оттуда целым, чтобы моя техника не пострадала, и чтобы у меня никто не отнял материал. От этой поездки я получил всё, чего ожидал.
— Что Вас потрясло на Донбассе больше всего?
— Во-первых, колоссальная разница ценностей. Если в тех местах, где мирное время, ребенку не подарили приставку, то ему от этого становится плохо. Когда я был на Донбассе, я видел, как дети радуются маленькому мешочку с конфетами и не могут поверить в свое счастье. Вы не представляете, на что там могут пойти люди ради обычного обогревателя, они радуются даже теплым носкам. А здесь человек впадает в депрессию, если не может купить второй автомобиль. Мы стремимся к хорошей жизни, и это неплохо, но не нужно возводить это в культ. В погоне за комфортом люди начинают забывать о таких действительно важных вещах, как доброта, помощь ближнему, семья.
Если говорить о военных, то, когда мы приехали на полигон, то спрашивали у бойцов, что им привезти, на что они отвечали: «Привезите нам кубики «Maggi». Потому что у них там нет разнообразия в еде, и вот достаточно добавить в нее этот кубик, и получается очень вкусное блюдо. Радуются таким мелочам, как сгущенка. Такой вот разрыв ценностей.
Был ещё один момент, который мне очень запомнился. Мы как-то заходили в кафе, и там висела табличка, на которой было написано: «Посетителей с оружием не обслуживаем». Представьте, мирный город, общественное место, и такое вот предупреждение.
— Запомнилось ли Вам оттуда что-то хорошее?
— Когда я туда приехал, я был окружен невероятной заботой. Вокруг, несмотря на то, что военное время, собирается большое количество добрых людей, и они друг за друга горой. Подходили ко мне, говорили: «Не переживай, мы тебя, если что, прикроем».
— Повлияла ли эта поездка на Ваше внутреннее состояние? Понадобилось ли Вам потом время, чтобы прийти в себя?
— Когда я приехал с Донбасса в Москву и снова вернулся в свое окружение, меня спрашивали, что со мной случилось. Говорили, что со мной невозможно разговаривать, что я как призрак. Мне, наверное, потребовалось чуть меньше месяца, чтобы адаптироваться к мирной жизни. Потому что, когда я туда приехал, я увидел, какие у людей проблемы. К счастью, я не побывал в каком-то боевом столкновении. Конечно, люди, которые переживают бомбежку, у них это отпечатывается на всю жизнь. Правда, у нас был один очень пугающий момент во время поездки. Нам устроили ночлег в одной гостинице в Донецке, это был невероятный уровень комфорта. Мы спали не в каких-то мешках, а в люксовых номерах. И вот ночью за окном мы видим, как прилетают снаряды. Донецк — это не военный город, там живут обычные люди, которые ходят в кафе, гуляют по парку. И в восемь утра мы видим из окна эту бомбежку. Снаряды ложились примерно в 400 метрах от нас. И это, конечно, многое меняет в голове.
— Как пришла идея организовать фотовыставку «По горячим следам СВО» в Барнауле?
— Мне это предложил мой друг. У меня не было такой цели, я просто хотел получить материал, поделиться им с людьми, но не в таком глобальном плане. Народу на открытии в музее было много. Я сказал пару слов на выступлении, но это было очень тяжело, потому что в голове всплывали воспоминания о том, что я пережил, видя боль других людей.
— На выставке было представлено 15 Ваших лучших фотографий, есть ли у каждой из них какая-то своя история?
— У любой фотографии есть своя история, потому что это какой-то момент жизни. На выставке была фотография, которая называется «Девочка в детдоме». Когда я ее делал, мне было очень больно от того, что этот милый и красивый ребенок оказался в таком страшном месте. Когда мы туда приехали, она просто молча смотрела на нас и стояла в окружении мужчин в бронежилетах. Мне очень хотелось ее оттуда забрать, чтобы она могла гулять не по заминированным паркам, чтобы у нее в жизни больше не было никаких воздушных тревог. Когда я рассказывал об этом в социальных сетях, я просто не мог сдержать слез.
Есть ещё одна фотография, которая очень тяжела для меня в эмоциональном плане. Она называется «Послание ребенку». Мы тогда шли по Северодонецку, видим эти разрушенные дома, вроде ничего такого примечательного, и вдруг я замечаю эту надпись на стене. Так как я сам являюсь отцом, я себя почувствовал в шкуре этих родителей, которые писали сообщение своему ребенку. Возможно, это были даже не они, а кто-то писал за них. Я не знаю какие тогда были обстоятельства, может начались активные боевые действия, может людей выгоняли военные. Я этого не знаю, и именно это заставляет твой внутренний мир сворачиваться в бараний рог. И параллельно с этим я почувствовал себя на месте этого ребенка, который читает эту надпись. Я будто и родитель, и ребенок одновременно.
Представьте каково это, ведь каждый родитель хочет, чтобы его ребенок был в безопасности, а тут такая ситуация. Они отошли от своих квартир по каким-то причинам, а ребенка на месте не было, либо он потерялся. Или, если я ребенок, то я вижу это послание, и ощущаю облегчение, потому что вижу этот адрес и знаю, где мои родители.
Эта фотография наиболее эмоциональная, потому что я снимал на Донбассе и взрослых, и военных, им, конечно, всем очень тяжело, но тут речь совсем о другом, здесь речь о детях. Потерять ребенка – это самое страшное. На этом фото пересекаются сразу две жизни, и родителей, и детей.
— Есть ли какие-то вещи, которые Вы переосмыслили после поездки на Донбасс?
— Выступая перед людьми на открытии выставки, я рассказал им о своем понимании патриотизма. Оно пришло ко мне как раз тогда, когда я был на Донбассе, и состоит из трех частей.
Во-первых, это любовь к Родине. Для меня это означает, что не нужно никуда уезжать, когда происходит что-то плохое. Родину нельзя поменять в любом случае, ты здесь родился, вырос. Это может быть не вся страна, а твой край, не нужно его предавать.
Во-вторых, нужно всё брать в свои руки. Есть такие люди, которые жалуются, что им ничего не дают, что они ничего не получают. А ты возьми и сделай всё сам. Я бы тоже мог сидеть сложа руки и говорить: «Организуйте кто-нибудь выставку». Человек должен сам проявлять инициативу.
И третье, нужно всё делать максимально хорошо. Представьте, если бы все выполняли свою работу хотя бы на 95 процентов, и стремились к этим ста. Всё всегда должно быть выполнено качественно.
Недаром говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Фотографии Даниила Жданова являются тому подтверждением. В них раскрывается вся боль и одновременно с этим отвага тех, кто сейчас находится на Донбассе. Будем надеяться, что Даниил когда-нибудь сможет посетить и другие города России, где расскажет всем эту захватывающую историю о своей поездке.
* Instagram принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещенной на территории РФ.
Автор фото и видео Даниил Жданов