Сказ о том, как быть продвинутым коллекционером, любить французских модернистов и иметь в наличии особнячок для утоления живописной жажды.
Коллекционер Сергей Щукин - наша гордость и достояние в мире искусства. Человек, собравший невероятную коллекцию живописи, человек, обеспечивший безбедную жизнь французскому художнику Анри Матиссу.
В 1908 году Щукин заказал у Матисса три панно, два из которых появились на свет и добрались до адресата, и которыми коллекционер украсил холл своего московского особняка. «Танец» - одно из них.
Пять фигур кружат в безудержном хороводе на вершине холма. Минимум цвета и деталей, максимум энергии. Матисс пишет не танцующих людей, он пишем сам Танец!
От женского «Танца» Матисса переходит к мужской «Музыке».
Сергей Иванович Щукин имел двухэтажный особняк, чем «не угодил» Матиссу, потому как тот намеревался к «Танцу» и «Музыке» написать третье панно «Купание».
Задумка была великолепной. Человек, входящий с улицы на первый этаж особняка, встречался с неудержимыми танцовщицами, поднявшись на второй этаж он успокаивался музыкальной композицией, а довершали его благоденствие расслабленные и отдыхающие люди на полотне «Купание».
Третьего этажа у Щукина не завалялось, пришлось довольствоваться двумя гигантскими панно размерами 2,6х3,9 метра.
Пикантности истории добавляют закрашенные впоследствии гениталии, которые Матисс не постеснялся выставить на всеобщее обозрение, презентуя свои творения на Парижском салоне в 1910 г. Щукин, также был повержен в шок от таких откровений, и после некоторых колебаний, взяв всю свою волю в кулак, довершил покупку, но с условием прикрытия срамоты.
На соседнем холме, рядом с безудержными танцовщицами, в обстановке цветовой гармонии музицируют пятеро обнаженных юношей, один из которых скрипач, второй играет на свирели, а остальные - певцы.
В отличие от безликих танцовщиц, музыкантов Матисс наделяет индивидуальностью. В изображении скрипача художник использует свой личный опыт игры на скрипке. Он сознательно упрощает формы и не облекает музыкантов в одежды, концентрируясь на цвете и ограничиваясь всего тремя: «небесной лазурью, розовой свежестью тел и зеленью холма».
Композицию Матисс выстраивал долго и далась она ему нелегко. Присмотревшись, вы заметите, что все фигуры на полотне художник переписал. Контуры их прежних положений проступают сквозь финальный слой. Метания в поиске идеальной композиции также заставили художника «выгнать» собаку, которая находилась у ног скрипача (отсылка к Орфею?), и сделать состав группы полностью мужским, заменив единственную даму в правом верхнем углу на юношу.
Матисс не давал никаких особых указаний на счет трактовки ни Музыки, ни Танца, но почему бы не представить музыкантов в виде разбросанных нот на нотном стане, а скрипач может олицетворять скрипичный ключ. Кто остановит нашу фантазию?!
Танец и Музыка выступают, как очень удачный тандем. Вместе они показывают иной замысел художника. Матисс противопоставляет мужское начало и женское, постоянство и движение, простоту и сложность, единство и разделение. Противоположности притягиваются, как это было испокон веков!