ТОЛСТОЙ "АМЕРИКАНЕЦ". ЧАСТЬ 3 - ДУЭЛИ.

14 февраля 202414 фев 2024

20 мин

Дуэль – поединок, происходящий по определенным правилам парный бой, имеющий целью восстановление чести, снятие с обиженного позорного пятна, нанесенного оскорблением. Таким образом, роль дуэли социально-знаковая. Дуэль представляет собой определенную процедуру по восстановлению чести и не может быть понята вне самой специфики понятия «честь» в общей системе этики русского европеизированного послепетровского дворянского общества. Естественно, что с позиции, в принципе отвергавшей это понятие, дуэль теряла смысл, превращаясь в ритуализованное убийство.

Из воспоминаний Толстого Фёдора Петровича.

Двоюродный брат.

Русский архив. Историко-литературный сборник. 1898. Выпуски 1-4 – стр.437:

«В числе постоянных посетителей, большей частью молодых литераторов и поэтов, из близких моих родных бывал у меня еще двоюродный брат, поручик Преображенского полка. Ещё живши с родителями, я его очень любил, и он мне платил тем же; приязни нашей не мешало совершенное различие характеров. Я всегда был тихого нрава и любил занятия, а он, хотя и обладал весьма умной головой, но был большой кутила, первостатейный повеса и дуэлист, так что почти не выходил из-под ареста. При всём том (как это согласить!) граф Толстой (прозванный в последствии американец), был чрезвычайно добр, всегда был готов отдать последнюю копейку бедному, честен и ни за что не согласился бы обмануть, либо солгать. В то же время он обыграл бы вас в карты до нитки! Множество дуэлей было у него из-за карт.».

Из воспоминаний Марии Каменской.

По словам самого Федора Ивановича, первым его делом, когда он явился в Москву, было заказать большой образ св. Спиридония, скорого помощника, и надеть его себе на грудь. Про св. Спиридония Толстой рассказывал целую легенду, как во время пребывания его в Америке, в одну темную ночь, когда он был на шаг от пропасти, ему явилось лучезарное видение святого, осадило его назад, и он был спасен. Тогда же Федор Иванович заглянул в устроенный им самим из чего-то календарь, который носил всегда при себе, и увидел число 12-го декабря; значит, святой, который предстал ему в видении, был не кто иной, как св. Спиридоний, патрон всех графов Толстых. С этой минуты Федор Иванович сделался мало того что богомолен, а просто ханжой. И все-таки эти новые религиозные чувства не помешали ему завести в Москве страшную картежную игру и сделаться ярым дуэлистом. Убитых им он сам насчитывал 11 человек. И он, как Иоанн Грозный, аккуратно записывал имена их в свой синодик.

С этим связана ещё одна история. В браке у Толстого родилось 12 детей, 11 из которых умерли. Он вычёркивал в синодике убитого и против умершего ребёнка. В конце написал «Теперь мы квиты».

«Федор Иванович расчувствовался и женился на Пашеньке. От этого брака у них было 12 человек детей, которые все, кроме двух дочерей, умерли в младенчестве. Довольно оригинально Американец Толстой расплачивался со своими старыми долгами: по мере того, как у него умирали дети, он вычеркивал из своего синодика по одному имени убитого им на дуэли человека и ставил сбоку слово «квит». Когда же у него умерла прелестная умная 12-тилетняя дочка, по счету одиннадцатая, он кинулся к своему синодику, вычеркнул из него последнее имя и облегченно вскрикнул: «Ну, слава тебе, Господи! Хоть мой курчавый цыганеночек будет жить!» Когда я видела у дедушки Андрея Андреевича в Царском Селе дядю моего Федора Ивановича, у него в Москве подрастала обожаемая им дочка Пашенька» (Прим. «Полинька»).

Дуэли XIX века.

Весьма наглядно показано общество и отношение к дуэлям в романе А.С.Пушкина «Евгений Онегин». Здесь приведены выдержки из работы Ю.Лотмана «Роман А.С.Пушкина «Евгений Онегин» (Изд. Просвещение, 1983). Ярко показано, в какой атмосфере и на каких принципах формировался характер Фёдора Толстого и модель его поведения. Кроме того, Ф.И.Толстой и А.С.Пушкин длительное время находились в конфликте и готовились драться на дуэли.

Русский дворянин XVIII - начала XIX в. жил и действовал под влиянием двух противоположных регуляторов общественного поведения. Как верноподданный, слуга государства, он подчинялся приказу. Психологическим стимулом подчинения был страх перед карой, настигающей ослушника. Как дворянин, человек сословия, которое одновременно было и социально господствующей корпорацией, и культурной элитой, он подчинялся законам чести. Психологическим стимулом подчинения здесь выступает стыд. Идеал, который создает себе дворянская культура, подразумевает полное изгнание страха и утверждение чести как основного законодателя поведения. В этом смысле значение приобретают занятия, демонстрирующие бесстрашие. Так, если «регулярное государство» Петра I рассматривает поведение дворянина на войне как служение государственной пользе, а храбрость его - лишь как средство для достижения этой цели, то с позиций чести храбрость превращается в самоцель. Особенно ярко это проявляется в отношении к дуэли: опасность, сближение лицом к лицу со смертью становятся очищающими средствами, снимающими с человека оскорбление. Сам оскорбленный должен решить (в принятии им правильного решения проявляется степень его владения законами чести), является ли бесчестие настолько незначительным, что для его снятия достаточно демонстрации бесстрашия - показа готовности к бою (примирение возможно после вызова и его принятия: принимая вызов, оскорбитель тем самым показывает, что считает противника равным себе и, следовательно, реабилитирует его честь) или знакового изображения боя (примирение происходит после обмена выстрелами или ударами шпаги без каких-либо кровавых намерений с какой-либо стороны).

Если оскорбление было более серьезным, таким, которое должно быть смыто кровью, дуэль может закончиться первым ранением (чьим –не играет роли, поскольку честь восстанавливается не нанесением ущерба оскорбителю или местью ему, а фактом пролития крови, в том числе и своей собственной). Наконец, оскорбленный может квалифицировать оскорбление как смертельное, требующее для своего снятия гибели одного из участников ссоры. Существенно, чтобы оценка меры оскорбления – незначительное, кровное или смертельное – соотносилась с оценкой со стороны окружающей социальной среды (например, с полковым общественным мнением): человек, слишком легко идущий на примирение, может прослыть трусом, непропорционально кровожадный –бретером.

Дуэль как институт корпоративной чести встречала оппозицию с двух сторон. С одной стороны, правительство относилось к поединкам неизменно отрицательно. В «Патенте о поединках и начинании ссор», составлявшем главу 49-го петровского «Устава воинского» (1716), предписывалось: «Ежели случится, что двое на назначенное место выедут, и один против другого шпаги обнажат, то Мы повелеваем таковых, хотя никто из оных уязвлен или умерщвлен не будет, без всякой милости, такожде и секундантов или свидетелей, на которых докажут, смертию казнить и оных пожитки отписать <...> Ежели же биться начнут, и в том бою убиты и ранены будут, то как живые, так и мертвые повешены да будут» (цит. по: Памятники русского права. М., 1961. Вып.8. С.459-460).

Характерно высказывание Николая I: «Я ненавижу дуэли; это – варварство; на мой взгляд, в них нет ничего рыцарского» (Пушкин. Письма. 1826-1830. M.-Л., 1928. Т.2. С.185).

С другой стороны, дуэль подвергалась критике со стороны мыслителей-демократов, видевших в ней проявление сословного предрассудка дворянства и противопоставлявших дворянскую честь человеческой, основанной на Разуме и Природе. С этой позиции дуэль делалась объектом просветительской сатиры или критики. В «Путешествии из Петербурга в Москву» Радищев писал: «Вы твердой имеете дух, и обидою не сочтете, если осел вас улягнет, или свинья смрадным до вас коснется рылом» («Крестьцы»).

«Бывало хоть чуть-чуть кто-либо кого по нечаянности зацепит шпагой или шляпою, повредит ли на голове один волосочик, погнет ли на плече сукно, так милости просим в поле <...> Хворающий зубами даст ли ответ в полголоса, насморк имеющий скажет ли что-нибудь в нос... ни на что не смотрят!.. Того и гляди, что по эфес шпага!.. Также глух ли кто, близорук ли, но когда, Боже сохрани, он не ответствовал, или недовидел поклона... статошное ли дело! Тотчас шпаги в руки, шляпы на голову, да и пошла трескотня да рубка!» (Страхов Н. Переписка моды... М., 1791. С.46). Ср. басню А.Е.Измайлова «Поединок» (Сочинения Измайлова. СПб., 1849. С.34-35).

Отрицательно относились к дуэли и масоны (см., например: О поединках. Моск. ежемесячн. соч., 1781, ч. III. Пер. с англ. А.Брянцева).

Таким образом, в дуэли, с одной стороны, могла выступать узкосословная идея защиты корпоративной чести, а с другой – общечеловеческая, несмотря на архаические формы, идея защиты человеческого достоинства. Перед лицом поединка придворный шаркун, любимец императора аристократ и флигельадъютант В.Д.Новосильцев оказывался равен подпоручику Семеновского полка, без состояния и связей, из провинциальных дворян К. П. Чернову.

Прежде всего следует подчеркнуть, что дуэль подразумевала наличие строгого и тщательно исполняемого ритуала. Только пунктуальное следование установленному порядку отличало поединок от убийства. Но необходимость точного соблюдения правил вступала в противоречие с отсутствием в России строго кодифицированной дуэльной системы. Никаких дуэльных кодексов в русской печати, в условиях официального запрета, появиться не могло, не было и юридического органа, который мог бы принять на себя полномочия упорядочения правил поединка. Конечно, можно было бы пользоваться французскими кодексами, но излагаемые там правила не совсем совпадали с русской дуэльной традицией. Строгость в соблюдении правил достигалась обращением к авторитету знатоков, живых носителей традиции и арбитров в вопросах чести.

Дуэль начиналась с вызова. Ему, как правило, предшествовало столкновение, в результате которого какая-либо сторона считала себя оскорбленной и в качестве таковой требовала удовлетворения (сатисфакции). С этого момента противники уже не должны были вступать ни в какие общения – это брали на себя их представители – секунданты. Выбрав себе секунданта, оскорбленный обсуждал с ним тяжесть нанесенной ему обиды, от чего зависел и характер будущей дуэли –от формального обмена выстрелами до гибели одного или обоих участников. После этого секундант направлял противнику письменный вызов (картель).

Роль секундантов сводилась к следующему: как посредники между противниками, они прежде всего обязаны были приложить максимальные усилия к примирению. На обязанности секундантов лежало изыскивать все возможности, не нанося ущерба интересам чести и особенно следя за соблюдением прав своего доверителя, для мирного решения конфликта. Даже на поле боя секунданты обязаны предпринять последнюю попытку к примирению. Кроме того, секунданты вырабатывают условия дуэли. Если примирение оказывалось невозможным, как это было, например, в дуэли П с Дантесом, секунданты составляли письменные условия и тщательно следили за строгим исполнением всей процедуры.

Условия, подписанные секундантами Пушкина и Дантеса, были следующими (подлинник по-французски):

«1. Противники становятся на расстоянии двадцати шагов друг от друга и пяти шагов (для каждого) от барьеров, расстояние между которыми равняется десяти шагам.

2. Вооруженные пистолетами противники, по данному знаку, идя один на другого, но ни в коем случае не переступая барьеры, могут стрелять.

3. Сверх того, принимается, что после выстрела противникам не дозволяется менять место для того, чтобы выстреливший первым огню своего противника подвергся на том же самом расстоянии.

4. Когда обе стороны сделают по выстрелу, то, в случае безрезультатности, поединок возобновляется как бы в первый раз: противники становятся на то же расстояние в 20 шагов, сохраняются те же барьеры и те же правила.

5. Секунданты являются непременными посредниками во всяком объяснении между противниками на поле боя.

6. Секунданты, нижеподписавшиеся и облеченные всеми полномочиями, обеспечивают, каждый за свою сторону, своею честью строгое соблюдение изложенных здесь условий».

Условия дуэли Пушкина и Дантеса были максимально жестокими (дуэль была рассчитана на смертельный исход), но и условия поединка Онегина и Ленского, к нашему удивлению, были также очень жестокими, хотя причин для смертельной вражды здесь явно не было. Поскольку Зарецкий развел друзей на 32 шага, а барьеры, видимо, находились на «благородном расстоянии», то есть на дистанции в 10 шагов, то каждый мог сделать 11 шагов. Однако не исключено, что Зарецкий определил дистанцию между барьерами менее чем в 10 шагов. Требования, чтобы после первого выстрела противники не двигались, видимо, не было, что подталкивало их к наиболее опасной тактике: не стреляя на ходу, быстро выйти к барьеру и на предельно близкой дистанции целиться в неподвижного противника. Именно таковы были случаи, когда жертвами становились оба дуэлянта. Так было в дуэли Новосильцева и Чернова. Требование, чтобы противники остановились на месте, на котором их застал первый выстрел, было минимально возможным смягчением условий. Характерно, что когда Грибоедов стрелялся с Якубовичем, то, хотя такого требования в условиях не было, он все же остановился на том месте, на котором застал его выстрел, и стрелял, не подходя к барьеру.

Основным механизмом, при помощи которого общество, презираемое Онегиным, все же властно управляет его поступками, является боязнь быть смешным или сделаться предметом сплетен. Следует учитывать, что неписаные правила русской дуэли конца XVIII – начала XIX в. были значительно более суровыми, чем, например, во Франции, а с характером узаконенной актом 13 мая 1894 г. поздней русской дуэли (см. «Поединок» А.И.Куприна) вообще не могли идти ни в какое сравнение. В то время как обычное расстояние между барьерами в начале XIX в. было 10-12 шагов, а нередки были случаи, когда противников разделяло лишь 6 шагов, за период между 20 мая 1894 г. и 20 мая 1910 г. из 322 имевших место поединков ни одного не было с дистанцией менее 12 шагов, лишь один – с дистанцией в 12 шагов.

Основная же масса поединков происходила на расстоянии 20-30 шагов, то есть с дистанции, с которой в начале века никто не думал стреляться. Естественно, что из 322 поединков лишь 15 имели смертельные исходы (см.: Микулин И. Пособие для ведения дел чести в офицерской среде. СПб., 1912, ч.1. С.176-201). Между тем в онегинскую эпоху нерезультативные дуэли вызывали ироническое отношение. При отсутствии твердо зафиксированных правил резко возрастало значение атмосферы, создаваемой вокруг поединков бретерами – хранителями дуэльных традиций. Эти последние культивировали дуэль кровавую и жестокую. Человек, выходивший к барьеру, должен был проявить незаурядную духовную самостоятельность, чтобы сохранить собственный тип поведения, а не принять утвержденные и навязанные ему нормы. Поведение Онегина определялось колебаниями между естественными человеческими чувствами, которые он испытывал по отношению к Ленскому, и боязнью показаться смешным или трусливым, нарушив условные нормы поведения у барьера.

Любая, а не только «неправильная» дуэль была в России уголовным преступлением. Каждая дуэль становилась в дальнейшем предметом судебного разбирательства. И противники, и секунданты несли уголовную ответственность. Суд, следуя букве закона, приговаривал дуэлянтов к смертной казни, которая в дальнейшем для офицеров чаще всего заменялась разжалованием в солдаты с правом выслуги (перевод на Кавказ давал возможность быстрого получения снова офицерского звания). Онегин, как неслужащий дворянин, вероятнее всего, отделался бы месяцем или двумя крепости и последующим церковным покаянием. Однако, судя по тексту романа, дуэль Онегина и Ленского вообще не сделалась предметом судебного разбирательства. Это могло произойти, если приходской священник зафиксировал смерть Ленского как последовавшую от несчастного случая или как результат самоубийства. Строфы XL-XLI шестой главы, несмотря на связь их с общими элегическими штампами могилы «юного поэта», позволяют предположить, что Ленский был похоронен вне кладбищенской ограды, то есть как самоубийца.

Условная этика дуэли существовала параллельно с общечеловеческими нормами нравственности, не смешиваясь и не отменяя их. Это приводило к тому, что победитель на поединке, с одной стороны, был окружен ореолом общественного интереса, типично выраженного словами, которые вспоминает в романе Л.Н.Толстого Каренин: «Молодецки поступил; вызвал на дуэль и убил». С другой стороны, все дуэльные обычаи не могли заставить его забыть, что он убийца. Так, В.А.Оленина вспоминала о декабристе Е.Оболенском: «Этот нещастной имел дюэль, – и убил – с тех пор, как Орест, преследуемый фуриями, так и он нигде уже не находил себе покоя» (Летописи Гос. лит. музея. [Вып.] 3. M., 1938 с.488). В.А.Оленина знала Оболенского до 14 декабря, но и воспитанница М.И.Муравьева-Апостола, выросшая в Сибири, А.П.Созонович, вспоминает: «Прискорбное это событие терзало его всю жизнь» (Декабристы. Материалы для их характеристики. М., 1907 с.165). Ни восстание, ни суд, ни каторга не смягчили этого переживания. То же можно сказать и о ряде других случаев.

Варианты проведения дуэлей.

Вариант 1.

Противники становились на дистанции от 15 до 40 шагов друг от друга и, оставаясь неподвижными, поочередно стреляли по команде (интервал между командой и выстрелом должен был быть не менее 3 секунд, но не более 1 минуты). Если оскорбление было средним или тяжелым, то оскорбленный имел право стрелять первым (но только с дистанции в 40 шагов, т.е. максимальной), в противном случае право первого выстрела решал жребий.

Вариант 2 (сравнительно редкий).

Противники становились спиной друг к другу на дистанции 25 шагов и, оставаясь неподвижными на этом расстоянии, непрерывно стреляли через плечо.

Вариант 3 (едва ли не самый распространенный).

Противники вставали на расстоянии до 30 шагов друг от друга и по команде шли к барьерам, расстояние между которыми было не менее 10 шагов, по команде же первый на ходу стрелял, но ответного выстрела ожидал стоя на месте (стрельба без команды допускалась в случае, если барьеры отстояли на 15-20 шагов друг от друга, а противники в исходном положении - до 50 шагов; но это сравнительно редкая разновидность). При такой дуэли время на ответный выстрел не превышало 30 секунд, для упавшего - 1 минуты с момента падения. Переступать барьеры запрещалось. Осечка тоже считалась за выстрел. Упавший мог стрелять лежа (как стрелял раненый Пушкин в Дантеса). Если при такой дуэли -после четырех выстрелов ни один из противников не получал ранения, то ее можно было прекращать.

Вариант 4.

Противники становились на расстоянии 25-35 шагов, располагаясь по параллельным линиям, так что каждый из них имел своего противника справа от себя, и шли по этим линиям к барьерам, отстоявшим друг от друга на 15 шагов, по команде останавливаясь и стреляя.

Вариант 5.

Противники располагались на расстоянии 25-35 шагов и, оставаясь неподвижными, стреляли одновременно - по команде на счет «раз-два-три» или по сигналу в три хлопка. Такая дуэль была наиболее опасной, и нередко погибали оба противника (дуэль Новосильцева с Черновым). По окончании противники подавали друг другу руки.

Кулинский А Н - Статья «Дуэли: мифы и статистика».

Пушкинский музей. Выпуск № 7.

Федор Иванович Толстой Американец (1782–1846). Участник Отечественной войны 1812 года, отставной офицер л.-гв. Преображенского полка, авантюрист, человек «необыкновенный, преступный и привлекательный» — так охарактеризовал его Л. Н. Толстой, его двоюродный племянник. По преданиям, Ф. И. Толстой имел более тридцати дуэлей и убил на них одиннадцать человек (по другим, еще менее достоверным сведениям, — семнадцать). О Толстом Американце писали все, кто исследовал историю русской дуэли. И почти все называли только три фамилии соперников Толстого — убитого им. А. И. Нарышкина, «простреленного» им капитана генерального штаба Брунова и полковника Дризена, причем итог этой последней дуэли неизвестен, как, впрочем, неизвестно, с каким именно Дризеном и когда стрелялся Толстой. Те, кто писал о Толстом, считали что он дрался с Дризеном до того, как отправился в кругосветное плавание с экспедицией И. Ф. Крузенштерна, то есть до августа 1803 года2. При этом иногда ссылаются на публикацию журнала «Русский архив» 1898 года, в которой говорилось следующее: «Американец граф Толстой наплевал на полковника Дризена. Была дуэль, и Толстого разжаловали. Тогда он отправился в кругосветное плавание под командой Крузенштерна »3. Сам Грудев , умерший в 1895 году на сотом (!) году жизни, не оставил никаких письменных воспоминаний, и в «Русском архиве» были напечатаны «некоторые его рассказы, записанные жившей с ним его родственницей». Какая уж тут может быть точность в событиях и датах?

Между тем в период предполагаемой дуэли Толстого с Дризеном , то есть в самом начале XIX века, до 1808 года, ни один из Дризенов , служивших в русской армии, не имел чина полковника. Быть может, Грудев имел в виду одного из двух братьев Дризенов , служивших в л.-гв.. Преображенском полку?

Первый из них — Фридрих-Вильгельм (Федор Васильевич) Дризен (1781 или 1782–1851) с 17 августа 1797 года в чине прапорщика служил в л.-гв. Преображенском полку, участвовал штабс-капитаном в кампании 1805 года. В полковники был произведен 11 февраля 1808 года и 12 апреля того же года назначен командиром Виленского мушкетерского полка, с 1810 года — шеф Муромского мушкетерского полка. В 1812 году был тяжело ранен в Бородинском сражении (оторвало ядром левую ногу). В генерал-майоры был произведен 15 сентября 1813 года. Впоследствии генерал от инфантерии. Если противником Толстого был он, то дуэль с «полковником Дризеном » могла состояться не ранее 11 февраля 1808 года и не позднее 15 сентября 1813 года. Тогда где между ними мог произойти конфликт?

Более вероятная кандидатура на место противника Толстого на дуэли — Георг-Вильгельм (Егор Васильевич) Дризен (1780–13.09.1812), 17 августа 1797 года зачисленный вместе со своим братом прапорщиком в списки л.- гв. Преображенского полка. Впоследствии флигель-адъютант, полковник, в этом чине был назначен на должность командира л.-гв. Преображенского полка 14 сентября 1810 года. Фактически Дризен полком долго не командовал в связи с болезнью.

Ф. И. Толстой состоял в списках л.-гв. Преображенского полка с 9 сентября 1798 года по 5 марта 1799 года, затем с 19 марта 1799 года по 10 августа 1805 года и, наконец, после целой череды приключений 31 октября 1808 года был снова зачислен в полк.

Действительно состоявшаяся, смертельная для А. И. Нарышкина дуэль с Толстым была через год, в начале ноября 1809 года (12 ноября в связи со смертью А. И. Нарышкин был исключен из списков л.-гв. Егерского полка). Дуэль, скорее всего, произошла в окрестностях Петербурга, причем, как сообщают мемуаристы, буквально за несколько дней до этого (т. е., видимо, в конце октября 1809 г.) Толстой «прострелил» на дуэли капитана Генерального штаба Брунова. Вообще-то формально Свита его императорского величества по квартирмейстерской части стала назваться Генеральным штабом значительно позднее, но офицеров этой Свиты часто называли офицерами Генерального штаба.

После дуэли с Нарышкиным Толстой через некоторое время был заключен в Выборгскую крепость, 2 октября 1811 года был уволен от службы и исключен из списков л.-гв. Преображенского полка. Сколько времени Толстой пробыл в крепости, неизвестно, но фактически, видимо намного раньше своего формального увольнения, он поселился в Москве, «ведя крупную карточную игру и предаваясь всяким излишествам». Так что наиболее вероятное время дуэли с Е. В. Дризеном — конец октября 1808 года — конец октября 1809 года.

В любом случае, дуэль с полковником Дризеном никак не могла состояться ранее 1808 года. Или же дуэль у Толстого действительно была с одним из двух Дризенов, но тогда, когда они еще не имели полковничьего чина.

Ну а кто же были остальные дуэлянты, убитые им или выходившие с ним к барьеру? Ведь не могли же они исчезать бесследно? Загадка…

Кстати, репутацию задиры и лихого дуэлянта, но опять же только по воспоминаниям современников, имел и родственник Ф. И. Толстого, Андрей Андреевич Толстой (1771–1844), младший брат И. А. Толстого, деда великого писателя.

Примечание.

Позволю себе заметить, что используя воспоминания пожилого человека – «Грудев, умерший в 1895 году на сотом (!) году жизни», услышанные и позднее записанные его родственницей, опубликованные по прошествии столь длительного времени (в «Русском архиве» опубликованы аж в1898 году), надо быть осторожным в однозначных выводах. По прошествии стольких лет, воспоминания могут трансформироваться и исказиться.

Память неточная субстанция. Изучая мемуары и сопоставляя их с документами, я неоднократно встречал «наложения» воспоминаний, когда в памяти один факт наслаивался на другой (стыковались разновременные события), что приводит к неточному воспроизведению событий вроде бы очевидцами. Возможно, дуэль была в 1803 году с Дризеном, который впоследствии стал полковником, а пожилой Грудев по привычке назвал его полковником, хотя на момент дуэли он мог им и не быть.

Липранди И.П. «Замечания на Воспоминания Ф. Вигеля» (Стр.15, 71).

Дуэль с Нарышкиным и Бруновым.

Часть 4. Морской шляхетный кадетский корпус (продолжение следует)...