Аккорды песни ложатся сами,
Как мы служили с тобой в Афгане.
Я расскажу друзьям своим
Про те шальные, стальные дни.
Так уж вышло, что судьба забросила Блинова Валерия Юрьевича – токаря ремонтно-механического цеха Минского моторного завода – в далекую восточную страну с крутым, как горы, нравом – Афганистан.
«В мае 1986 года была сформирована мотоманевренная группа Тихоокеанского пограничного округа. Сначала нас направили в город Пяндж (Таджикистан) – в пянджский погранотряд, где мы находились на протяжении месяца. После этого нас перебросили в Рустак (Афганистан), где дали два дня на передислоцирование. Там мы дождались Дальнереченскую мотоманевренную группу, которая выходила из Афганистана, и пошли в Тути. Наша погранзастава была отправлена на точку (площадка в горах) для прикрытия советских колонн. Две недели мы находились на высокогорье. Потом снова прилетели в Тути, и через три дня вся застава, усиленная минометным взводом в количестве 65 человек (я был старшиной заставы – комсоргом), передислоцировалась в Шахри-Бузург. Это была высокогорная точка – около 1500 м над уровнем моря – и прибыть к нам могли только борты вертолетов. Там мы прикрывали караванные пути: от Рустака на Шахри-Бузург, с Шахри-Бузурга на Файзабад и с Шахри-Бузурга на Тути».
Как мы лежали в окопах ночью,
Кишлак держали и цели точно,
Вертушек гул прижимал к земле.
Все, не скрывая, расскажу тебе.
О том, как проходили будни разведчиков в Афганистане, Валерий Юрьевич отчетливо помнит до сих пор.
«Когда из отряда раз в месяц-полтора давали команду, мы в количестве 25-30 человек выдвигались в заданный квадрат на удалении до четырех км от гарнизона и располагались на высокогорье. Что такое в Афгане безлунная ночь? Два-три метра – и человека уже не видно, только слышно. Можно сказать – человек растворился в кромешной тьме. Пересечение какого-то хребта – это всегда переползание либо перекатывание, но ни в коем случае не движение в полный рост. Впереди всегда шел авангард: командир подразделения, пулеметчик ПК, гранатометчик и двое автоматчиков, потом ядро и группа прикрытия – пулеметчик, гранатометчик и еще двое автоматчиков. Такой состав группы прикрытия был обязателен. В бой мы не должны были ввязываться. Нашими задачами были разведка, сбор данных. Мы смотрели, не идут ли в нашу сторону группировки боевиков. Если нет – мы спокойно возвращались на точку. Если что-то обнаруживали, то передавали данные и уходили».
Особенно запомнился главарь одной из группировок, который потом перешел на сторону советских подразделений – Самад.
«Кишлак Шахри-Бузург был родиной Самада. Он открыл там, а также в Рустаке две школы для детей, помогал в операциях, и с нами ходили его подразделения. В Шахри-Бузург наши начальник и замполит заставы ездили к Самаду на переговоры и потом говорили, что он был весьма грамотным человеком».
А мама дома с надеждой ждет,
Что сын отслужит, домой придет.
Придет мужчиной, не пацаном,
И все, как прежде, споем о том.
«Помню ли я день, когда узнал, что еду в Афганистан? Да. Мне тогда был 21 год. Я служил в погранвойсках, должен был готовиться к поступлению в военное училище. А тут нарисовался Афган. В апреле 1986 года начальник кадров отряда вызвал меня и поставил перед выбором: или я еду в Афган и потом иду в училище, или служу дальше, но в училище меня точно не пустят, и я останусь в звании прапорщика. Мотогруппа шла в Афганистан на два года, найти старшину в этой ситуации было сложно, а я был холостой.
Мои мать с отцом узнали, что я в Афгане, только через три месяца. Я им «писал сказки Андерсена» – говорил в письмах, что перевелся в Среднюю Азию. Через некоторое время мать уже что-то заподозрила. Да и мне самому надоело обманывать, не хватало фантазии, и я признался. Тогда многие солдаты признавались своим родственникам, что были в Афгане, лишь после возвращения домой».
В Афганистане Валерий Юрьевич пробыл почти год. Вернулся в мае 1987-го. Говорит, что за год службы на Востоке, к счастью, не довелось пережить что-то действительно страшное. Хотя опасных ситуаций, несомненно, хватало.
«Войны не боятся только дураки. При мыслях об опасности на ум приходят походы за водой в ущелье, по пути к которому мы почти каждый день находили растяжки. Но всегда обходилось без эксцессов – удача была на нашей стороне.
Помню еще один случай: враги обстреляли наш гарнизон и попали в расчет минометчиков. В итоге миномет разорвало. Двое наших солдат погибли, еще двое сильно пострадали. А еще в начале апреля 1987 года на территорию СССР не пустили Муланадыра – это был боевик-легенда, ведь сколько ни пытались его взять, он всегда уходил. Так вот, тогда, в апреле, он тоже хотел скрыться и шел в нашу сторону, а вместе с ним – порядка 500 боевиков. А нас было всего 65 человек. Вот тогда, в течение трех дней, было страшно.
Были у нас и свои маленькие радости: душевая с горячей водой, собственная небольшая хлебопекарня. Вместе с Самадом мы отмечали и Новый год, и 7 ноября. Помню еще момент, когда жена Самада в белом шелке, без паранджи проходила в Шахри-Бузурге мимо нас. Красивая восточная женщина. И ни один самадовец не поднял голову – мужчины там не имели права смотреть на женщину, особенно жену хана. Дни рождения тоже часто отмечали, концерты проводили, в общем – жили достаточно интересно, несмотря на войну».
Валерий Юрьевич вспоминает, что в боевых условиях находилось место смекалке.
«Наш повар придумал, что делать с советской лапшой, которая быстро разваривалась, и ее невозможно было потом есть. Он добавлял в нее яичный порошок и жарил из этого всего оладушки. Также у нас была своя мясорубка, при помощи которой из тушенки делались котлеты».
Опыт Афгана сильно пригодился Блинову, когда через 10 лет он готовился к службе в Чечне в должности командира роты отдельного батальона оперативного назначения ВВ МВФ РФ Сибирского округа.
«Я смог поделиться наработанным опытом с солдатами. Чечня – это война в зданиях, в городе. Здесь уже специфика немного другая. Поэтому и обучение было более жестким, более напряженным».
На Моторном течет размеренная трудовая жизнь. Казалось бы – ничто не должно напоминать о тех опасных днях, которые до сих пор вызывают трепет в душе и вдохновляют на написание стихов… Но на ММЗ трудятся и другие участники войны в Афганистане. Им и всем своим сослуживцам Валерий Юрьевич посвятил эти прекрасные строки…
Мои ребята, мои друзья!
Мне позабыть вас никак нельзя.
Поем с гитарою о той войне,
Что нам досталась – тебе и мне.
Диана Хвалько
В материале использованы стихи героя публикации
Пресс-служба ММЗ
Мы в соцсетях:
ВКонтакте
Telegram
TikTok
#mmz #ммз #интервью #промышленность #войнавАфганистане #людиММЗ #Афганистан