Как говорил проклятый, по мнению гр. Бармалея, докторишка Айболит_66 - хвастаться стыдно! А по мне, так норм, особенно, если реально есть чем. Здрасьте вам через окно!
Я ведь неслучайно тут начал про хвастовство - трубка мне перепала по случаю весьма любовная и прельстивая, да и в потребительском смысле оказалась настолько хороша, чертовка, что вполне заслужила отдельной статьи. Но сначала, как водится, немного истории.
1812-й год оказался богат на события и появление знаковых для мира персонажей. Как, впрочем, и любой другой год - откройте хоть бы и википедию, убедитесь лично. Так вот, в 1812-м году миру явились светская львиха и блогерка Наталья Гончарова, известный стрелок куда не надо (по мужьям блогерок) Жорж Дантес, папаша Оливера Твиста Чарльз Диккенс и Александр Герцен, закадычный друг некого Коли Огарёва. В Российской Империи восемьсот двенадцатый год прошёл сами знаете как - Наполеон, который не торт, не бренди и не из 6-й палаты, спалил мой родной город. Испания кошмарила Южную Америку, а вот в американской Америке, например, случилась радость: Луизиана стала 18-м штатом в Союзе!
И все тут же стали объедаться супом Гамбо, устрицами Рокфеллер и моими любимыми раками по-луизиански. Рекомендую. Объедаться не рекомендую, а раки у них действительно вкусные получаются.
Год был непростой, високосный. Весь мир лихорадило войнами и чумой, но жизнь, как известно, продолжается. И вот в городе Лондоне, потомственный ювелир Бенджамин Барлинг, семья которого работала по золотишку аж с середины 1700-х годов, почувствовал непривычно острый зуд в руках. Цыпки, подумают многие. Это точно не волчанка - скажет доктор Хаус. Но только я (и пара миллионов интересующихся тематикой людей), а теперь ещё и вы, знаем, что зуд этот был ни чем иным, как желанием делать собственные курительные трубки.
С трубками-то у семьи Барлингов были давние отношения - ещё бы они упустили такой сочный пласт ювелирки, как отделка трубок серебром, но в отличие от многих, Барлинги делали это действительно тонко и изыскано, а не просто укрепляли конструкцию, влупив кольцо потолще на чубук и сварганив крышечку на чашу. На выставке "Великие лондонские эксгибиционисты" (London Great Exhibition), прошедшей в 1851-м году, их изделия взяли пару наград в номинациях "Ай, красота" и "Дорого-богато".
Барлинги очень гордились наградами, и, поскольку, с цитатой Айболита знакомы не были, без стыда вставляли фоточки медалек с той выставки в каждый каталог своих изделий. Ну а что, всё по делу, в общем-то. В том же году управление компанией перехватили сыновья Бенджамина - Уильям и Эдвин, а сама мануфактура стала называться «Benjamin Barling & Sons».
В трубочном мире того времени царила африканская пенка. Бриар только-только начинал робко стучаться в сердца трубокуров, а родоначальник Дома Комой, известный популяризатор бриара, вообще ещё только "пфя-пфя-агу" мог выговорить, в силу малолетства. И за 30 лет до того, как Анри Камюа раскрутит бриар до состояния массового продукта, Барлинги начали украшать фирменным серебром свои первые бриаровые трубки, вырезанные как ими самими - папаша Бенджамин чаял эту деятельность и чесал лапки ажник с Наполеоновских времён, так и вырезанные неизвестными французскими резчиками из Сен-Клода, города мастеров.
Барлинг и сыновья были одними из первых, кто добрался до бриара. Самыми первыми в бриаровых баталиях, кстати, были Loewe в 1856 году, буквально годом позже о себе громко заявили парни из GBD, но по качеству исполнения и методике подготовки бриара с Барлингами конкурировать не получалось ни у кого. Charatan, Sasieni, Dunhill - вся люксовая прослойка старой Англии (да и Франции тоже, как родоначальницы бриарового трубоделия) появилась много позже и с большой оглядкой на то, что творили Барлинги в своих мастерских.
А творили эти ребята знатно. Помимо того, что именно они разработали ряд трубочных форм, ставшими впоследствии английской классикой, благодаря их экспериментам с заготовкой сырья, на выходе получались трубки высочайшего качества и вот почему. То, что один из лучших регионов произрастания бриара - Алжир, смекнули тогда многие. И сезонировать, то есть, собирать бриаровые бёрлы в определённый период, различный для каждого региона, когда вереск запасает влагу и питательные вещества тоже умели. Именно сезонированный бриар отдаёт максимум вкуса табака, обогащая его собственными неповторимыми нотами, но, судите сами: застолбить регион добычи, добраться до него (Алжир так-то в Африке находится, а у нас тут Европа и до первого самолёта братьев Райт ещё дожить надо), причём, добраться в определённое время, которое тоже как-то нужно угадать, добыть, доставить обратно, а потом ещё несколько лет сушить на воздухе, заморозив таким образом, немалые средства на долгий срок - такое могли позволить себе лишь единицы производителей.
И Барлинг оказался в числе этих немногих, сразу распознав перспективу в алжирском бриаре и вообще, в бриаре, как в таковом, ну и не рассусоливая, сразу накопал себе первоклассного алжирика на много десятилетий вперёд. Добавьте сюда жесточайший отбор лучших резчиков Франции, зачастую из безымянных семейных мастерских, собственные прямые руки потомственных ювелиров, понимание инженерии трубок, контроль качества да и просто красоту изделий - эти трубки были обречены на успех.
И успех настал. К концу 19-го века царица трубочного бала - блочная танзанийская пенка просто кончилась в африканских шахтах и добывать её с глубин стало всё труднее и дороже. Турецкая пенка, как альтернатива была так себе - слишком мягкая, слишком пористая и не такая долговечная, как танзанийская, ценящаяся любителями и по сей день. Да и саму Танганьику, весь регион тогда изрядно моросило по политическим соображениям - отсюда срывы поставок, дорогая логистика и прочие прелести международной работы. В какой-то момент все производители массово решили перейти на бриар, а там уже здрасьте - недосягаемый Барлинг с сыновьями. Попробуй, догони. Догнали, как известно, немногие - Шаратан, Данхилл, а обогнать, по моему мнению, не удалось никому. Да и как обогнать легенду?
Бизнес есть бизнес, и Барлинг производил трубки не только для самостоятельной реализации, но и на сторону. Многие табакконисты, табачные лавки, дилеры и просто люди заказывали партии трубок на мануфактуре Барлинга или передавали собственные трубки для установки на них серебряных и золотых барлинговских колец, ставя собственное клеймо рядом с клеймом Барлинга. По этой причине, атрибутировать эти трубки зачастую головоломка, почище доказательства теоремы Ферма.
Тем не менее, фирменный стиль и качество исполнения на собственных трубках Барлинг сложно перепутать. Например, исполнение загубника на мундштуке общепризнано одним из лучших в мире, настолько он удобен и эргономичен, а инженерия - совершенна. Сторонние трубки, даже если на них стояли барлинговские кольца, не могли похвастаться такими свойствами.
Но, повторюсь, быстро атрибутировать Барлинга, что с сыновьями, что без них можно лишь по холлмаркам на кольцах из драгметаллов, а остальные признаки являются узкоспециальным интересом остро фанатеющих граждан. Однако, для общего представления о прекрасном и дабы не купить ненароком ерунду по цене антиквариата, полезно знать, что вся история производства этих трубок делится на три периода: pre-transition, transition и post-transition. Транзишн - суть есть переход. Давайте разберемся, кто там и куда переходил у них и почему это важно.
- Pre-transition
Пре-трансом называют период, когда Барлинг был семейной мануфактурой и всецело владел собственным делом, со всеми положительными вытекающими, такими как красота и качество. Ну и теперешняя антикварность, куда ж без неё? Длился этот период целых 150 лет, до 1962 года, когда семья Барлинг была вынуждена продать бизнес компании-дистрибьютору Finlay. Трубки этого периода наиболее востребованы, поскольку делались всё ещё из того самого бриара, когда-то накопанного в Алжире и всё с той же филигранной точностью исполнения. Однако, в районе 50-х годов ХХ века, запасы лучшего бриара на барлинговских складах практически подошли к концу и теперь он шёл лишь на малую часть трубок, а в Алжире к тому времени он ещё не вырос заново, ведь вересковый корнекап достойного качества формируется не менее 80 лет! С роскошным алжириком повторилась ситуация, как когда-то с танзанийской пенкой - был и нету. И с середины 50-х трубки Барлинга в массе выпускались из бриара попроще, но это по-прежнему были трубки отличного качества, хотя и не с таким красивым рисунком. А наиболее ценимые трубки - до 1946 года.
- Transition
Транзишн - это относительно короткий период с 1962 по 1968 год. Barling в составе Finlay переходит в собственность и под управление Imperial Tobacco, табачного гиганта. И на старых дрожжах Барлинг производит трубки ничуть не хуже, просто меняется маркировка, видоизменяются и чуть погрубее становятся клейма, появляются секонды, чего раньше отродясь не было. Самое печальное, что в этом периоде окончательно иссяк старый бриар и мастера, работавшие на Барлинга в период семейной мануфактуры, покинули компанию. Барлинг перестал быть тем самым Барлингом именно тогда.
- Post-transition
Пост-транс - с 1968 года и до наших дней. Офис Барлинг переместился на остров Мэн, а производство трубок передали в аутсорсинг, в Данию. Ничего интересного или выдающегося. Любопытно, что в какой-то момент трубкам вернули старые каталожные обозначения, вероятно, хитрый маркетинговый ход. Но лучше бы вернули старых мастеров и поискали тот самый шикарный алжирский бриар.
Собственно, на этом и заканчивается история одной из самых уважаемых британских мануфактур, а моя история отношений с ней, можно сказать, только начинается.
Поисковая удача и какие-никакие представления о британском трубоделии позволили мне накопать вот такую трубочку:
По левому борту арочное клеймо Barling’s make, по правому - T.Stewart Newcastle. Совершенно очевидный пре-трансовый Барлинг, сделанный на мануфактуре, но по заказу из Ньюкасла.
По каталогу 1914 года находится легко и непринуждённо, вон он, второй сверху.
Холлмарки на кольце указывают на 1916 год, город Лондон. E.B.-W.B. (сыновья Барлинга) в комплекте. Шикарный бульдог, но несколько загаженный за сотню лет.
Тут и в камере костры разводили, и мундштук седой, серебро потускнело, но перспективный рисунок бриара видно даже под вековой грязью. С плохо скрываемой радостью я принялся осторожно поднимать собаченцию с колен.
Ну, не такой уж и грязный. С 1916 года можно было и интереснее запоганить. У меня была трубка в работе, которую на моих глазах три года курили каждый день, изредка шебурша веточкой жимолости в камере и легонько дуя в дымканал по четвергам. И когда в камеру не пролез мизинец, а дымканал, жалобно пискнув, перестал пропускать воздух в принципе, я отобрал трубу. Вот в тот раз у меня ушла пачка ватных палочек, литр патентованной контрабанды и два литра слёз. А этот бульдожек вполне себе рабочий.
Куда больше опасений вызывала камера, что там обнаружится под километровым нагаром - совершенно непредсказуемо, вплоть до полного здрасьте. В смысле, прогара, опалившего стенки или дно до состояния «возьми и выкинь». Но нет, камера ровная, даже геометрию нигде не повело, курили умело, но очень уж редко чистили. Запаха пепельницы или бабкиных духов, кстати, не было совсем. Видимо, последний раз бульдожка курился до исторического материализма.
Нежно-нежно, как с тухлым яйцом, отшлифовал ему бока. Хоть клейма и глубокие, но геометрию завалить никак нельзя, всё-таки Барлинг, а не бриар гаранти. Смотрите, какой рисуночек кошерный проступил. Мода того времени предписывает морить его в тёмную, но не хочу. Пусть будет блондином, слегка законтращу тонировочным слоем и идём на полировку.
Ну не красавчик ли? В свои 108 лет - да шоб я так выглядел! Срочно нужны испытания, а главное, очень хочется сравнить его с ровесницей от Comoy’s, помните такую? Тоже ведь хухры-мухры! И пусть меня хватит никотиновый удар от двух трубок подряд, истина дороже.
Докладываю, испытания прошли успешно, от никотинового удара я увернулся. Так как же он курится? Божественно. Прикуривается с одного чирка зажигалкой. Даже необкуренный, не гаснет, а загубник действительно очень удобный. Свисты, хлюпы - не, не слышал. Хорошим тоном среди трубок считается, если после затяжки из мундштука льется дымок не менее шести секунд. Из этого Барлинга он льется в принципе, я сначала подумал, избыточная тяга, но нет, он вообще не греется! Инженерия, которой уже нет и не будет. И вкус интересный, немного маслянистый, но хорошо размятый Capstan узнаваем с верху до низу.
А Comoy’s? Несмотря на мою безграничную любовь и многолетнюю преданность этой марке, вынужден признать давно уже признанное: Barling на голову выше в инженерном смысле. Комой не гаснет, не хлюпает, но на зуб вешается не так удобно, а главное, его нужно курить. Барлинг же курится сам. Вкус - особой разницы не заметил, всё-таки в Доме Комой тоже понимали в сезонированном бриаре.
Такие дела.