Аглая. Повесть. Часть 50.
Все части повести здесь
-Вы думаете, что теперь меня это интересует?
-А вы жестоки, Аглая!
-А вы? Нет, я не жестока, просто реально смотрю на вещи. Но не вам, заметьте, обвинять меня в жестокости.
-Илью избили люди моего отца.
-Как здорово! Идеальное начало семейных отношений! Ну, а от меня-то вам что нужно?
-Не ёрничайте, Аглая. После того, как его маму увезли в больницу, он решил, что это ему кара такая за то, что он так поступает с вами и с ней. И решил, что вернётся в семью. Вы бы простили, он так был уверен в этом… Но мой отец… Он никогда не допустит того, чтобы внук или внучка росли в неполной семье, понимаете. Поэтому он сгоряча решил немного отрезвить Илью.
-Ему не стоило марать руки – я бы не приняла Илью обратно, зная про вас. Это нелогично с его стороны.
-Мой отец – человек крайне вспыльчивый, может спонтанно принимать решения…
-Меня это не интересует. Прощайте.
-Подождите! Я бы хотела предложить вам кое-что! Пусть мать Ильи останется с вами – мы будем ежемесячно пересылать вам небольшую сумму денег, в помощь…
-Вы и тут не дадите ему решать самому? – усмехнулась Аглая – он любит свою мать…
-Я собираюсь оставить здесь отца, который чересчур опекает меня, будет логичным, если Илья поступит также.
Аглая чуть не задохнулась от возмущения. Но взяла себя в руки.
-Интересно – произнесла она – кто породил такого монстра, как вы? Елизавете Ефимовне нужен уход, забота и любовь, а вы? Что делаете вы? Он единственный её сын, и она любит его! Вы подумали о том, как ей будет тяжело без сына? Хотя о чём это я – вы привыкли думать только о себе!
-Не нужно громких слов. Если Илья настоит на том, чтобы забрать в другой город свою мать, я не буду против, но ведь я знаю, как вы любите её. Тогда подумайте о том, в каких условиях ей придётся там проживать, учитывая, что я не собираюсь за ней ухаживать, мне не до этого совершенно!
После этих слов Аглае, конечно, больше не о чем было говорить с этой женщиной. Она посмотрела на неё так, что Октябрина молча уступила ей дорогу, не понимая, возымел ли этот разговор хоть какое-то действие.
Аглая повернулась:
-Никогда больше не подходите ко мне. И не разговаривайте со мной, понятно. Я не хочу иметь с вами ничего общего. Никогда.
Она быстро ушла, взяв за руки детей.
Олечка и Толик не понимали, о чём таком разговаривала мама с этой незнакомой женщиной, и почему после этого разговора её лицо так изменилось.
Елизавета Ефимовна и сама чувствовала, что что-то происходит вокруг её судьбы, она умоляюще смотрела на Аглаю, словно желая, чтобы та заговорила об этом первая, но когда узнала, что Илья после выписки из больницы съехал к ней в квартиру, сказала только:
-Дочка, прошу тебя! Не отдавай им меня, не отдавай.
И она коснулась сухими губами руки Аглаи. Та не смогла сдержать слёз.
-Мама, ну что вы… Он же ваш сын… Как же вы будете?
-Я видеть не хочу и не могу его и его зазнобу…
Но через несколько дней она всё-таки попросила Аглаю:
-Дочка, ты позови его мне… Поговорить хочу с этим иродом.
Аглае пришлось переступить через себя, и вечером отправиться в квартиру Елизаветы Ефимовны. Она надеялась, что застанет там Илью. Так и вышло – мужчина, похудевший на больничной еде, брился в ванной и когда открыл Аглае дверь, вид у него был ещё тот – половина щеки была выбрита, половина в белой пене.
На Аглаю внезапно нахлынули воспоминания – как он стоит в их ванной комнате и бреется, а она в дверях, смотрит на него, улыбаясь, потом подаёт ему полотенце, Илья умывается, смеётся, лезет к ней с поцелуями и, продолжая смеяться, кружит на руках по комнате.
Лицо её порозовело от этих внезапно нахлынувших воспоминаний, но она быстро взяла себя в руки.
-Тебя мать хочет видеть, Илья. И вообще, я пришла поговорить о судьбе Елизаветы Ефимовны.
-Проходи – он впустил её в квартиру – полей, пожалуйста, цветы, если тебе не сложно. Мама так их любит, они совсем завяли.
Тем проще – он хотя бы не будет видеть выражения её лица. Она взяла маленькую леечку и стала ходить по комнате, поливая растения.
-Как ты намерен поступить с мамой, Илья? Ты ведь говорил, что очень любишь её.
-Я очень люблю мать, но Октябрина… Мне нужно думать о нашем ребёнке.
Аглае нечего было сказать ему – от гнева всё в её душе перевернулось, она повернулась к мужчине, подошла к нему, взглянула прямо в глаза:
-Илья, почему ты позволяешь этой женщине собой командовать? Что с тобой? Ты же никогда таким не был! Почему не написал заявление о избиении?
-А смысл? – невесело усмехнулся Илья – вряд ли этих людей найдут… Да и потом – я знаю, что это отец Октябрины устроил. А что мне от этого знания…Октябрине нельзя волноваться – беременность протекает тяжело. Я в другом городе постоянно буду на работе. Она вряд ли станет следить за мамой…
-Илья?! Илья, ты себя слышишь?! А если я вдруг откажусь забрать к себе Елизавету Ефимовну, что ты будешь делать тогда? Поместишь её в эту квартиру и оставишь здесь одну?
Он замялся.
-Ну, нет… Найму сиделку, буду ежемесячно переводить ей деньги…
-Илья, а почему ты решил, что твоей маме будет хорошо с посторонним для неё человеком – какой-то сиделкой?! Что за отношение к собственной матери? Ты же никогда не был тряпкой! По крайней мере, пока не попался на удочку к этой Октябрине!
-Аглая, послушай, я правда… ничего не могу с этим поделать… Ничего. Если Октябрина наотрез откажется, я… Я не смогу забрать маму.
-Илья, ты имеешь право требовать от неё уважения к себе! Если она действительно так тебя любит, она полюбит и твою маму, и будет ухаживать за ней!
-Я не могу… не могу, Аглая, требовать этого от неё… Не могу…
Она пошла к двери, бросив уничтожающий взгляд на Илью. У двери ещё раз внимательно посмотрела ему в глаза.
-Я надеюсь, Илья, что твой ребёнок в будущем не поступит с тобой и Октябриной так, как вы хотите поступить с Елизаветой Ефимовной.
Она вышла на улицу и присела на скамейку у подъезда. Видимо, что-то такое было в её глазах, что старушка, которая вошла было в подъезд, вернулась, присела и тронула её за руку.
-Милая! У тебя всё в порядке? Тебе плохо? Пойду, «скорую» вызову.
-Нет-нет, бабушка, не надо, спасибо.
Тепло и участие старушки настолько поразили её, что слёзы сами брызнули из глаз. Какими же участливыми бывают иногда посторонние и какими равнодушными – самые близкие!
Как ей теперь сказать Елизавете Ефимовне, что от неё хочет отказаться самый близкий человек?! Как такое можно сказать матери единственного сына?!
Она расплакалась дома – хорошо, не было детей, они ушли с Костиком в кино. Но когда в замке повернулся ключ, Аглая постаралась взять себя в руки, наскоро вытерла слёзы и вышла в прихожую.
-Костя? А дети где?
-Они вон, на улице, с друзьями остались. Глаша, а что случилось?
Вот такой он был, Костик! Чуткий, с душой настоящего художника, он замечал малейшие перемены в настроении близких людей.
-Ты плакала…
Ну, конечно, он привык видеть свою сестру сильной, а тут – тушь по щекам размазана, глаза красные, как у рыбы, и носом шмыгает.
-Аглая – начал Костя – ты поделись со мной… Что произошло?
И ей пришлось рассказать Костику всё о Елизавете Ефимовне. Рассказывая, она снова расплакалась, Костя принялся метаться в поисках валерьянки и носового платка, успокаивать её. Он потом несмело обнял сестру:
-Это я во всём виноват… С меня началось. Прости…
И здесь он был похож на Аглаю – привык виноватить себя, брать любую вину на свои плечи.
-Да при чём тут ты, Костя! – сквозь слёзы улыбнулась Аглая – всё это, как нарыв, назревало уже давно.
-Сестра, ты только знай – я всегда помогу тебе, только скажи…
-Видимо, мне действительно придётся забрать Елизавету Ефимовну – задумчиво сказала Аглая – не могу же я её оставить в такой ситуации. Если Илья не решит этот вопрос со своей… гм… мегерой, я не позволю отдать маму в дом престарелых или интернат, или, как он хочет, нанять ей сиделку…Как мы все расположимся в этой квартире? Ладно, это сейчас не так важно – важно не оставить Елизавету Ефимовну наедине с её бедой. Костя, я хотела просить тебя тоже переехать ко мне. Я постараюсь не дёргать тебя, поскольку ты учишься, но… твоя помощь с детьми была бы очень нужна мне…Ну, и потом, что тебе в том общежитие, и не ешь путём, вон, худющий совсем, а здесь всегда всё готово…
-Слушай, Аглая, а почему бы тебе не поговорить с дядей Володей?! Он бы мог что-то придумать по поводу жилплощади. Если дядя Илья уедет – у него освободится квартира. И у вас двухкомнатная… Две эти квартиры можно как-то, наверное, поменять на квартиру с более приемлемой площадью.
-Нет-нет, Костя, о чём ты говоришь? Володя и так очень многое сделал для меня. Я не хочу ещё и этим его загружать. У меня уже совсем совести нет – чуть что, бегу к нему за помощью.
-Но если он реально может помочь, почему бы и не обратиться к нему?
-Нет, Костик, не стоит, Володя постоянно помогает. Я не должна этим пользоваться.
-Ну, как знаешь. Конечно, я перееду, сестра. На неделе. Вещи надо собрать, да и вообще.
-Спасибо тебе, Костик.
На следующий день она пришла к Елизавете Ефимовне сразу после работы. Нянечка весело сообщила ей, что сегодня мама кушала сама – в руках у неё была ещё слабость, в том числе и в правой, но тем не менее, ложку она держала. Когда Аглая вошла, свекровь ела мелко порезанное на кусочки яблоко. Лицо её посветлело, когда она увидела Аглаю. Та присела с ней рядом. Голос у женщины уже практически восстановился, она нормально говорила, и Аглая очень радовалась этому – она знала, какие последствия могли быть после инсульта.
-Нет-нет, девочка, не уговаривай меня, я больше не буду – она попросила Аглаю поставить блюдо с яблоком на тумбочку и погладила невестку по голове – одни проблемы тебе с нами, милая моя.
-Ну что вы, мама! – Аглая поймала её руку, прижалась к ней щекой – какие проблемы? Я нормально ем, сплю, хожу на работу, занимаюсь детьми. Да и друзья мне помогают. Костя, вон, скоро обратно переедет к нам…
Она видела, что свекровь так и хочет что-то спросить у неё, но не решается. Опередила её:
-Я была у Ильи, сказала, что вы хотите видеть его. Он обещал, что придёт сегодня-завтра.
Не успела она договорить, как дверь в палату открылась, и вошёл Илья с букетом розовых роз. Аглая горько усмехнулась – не цветы дарить надобно матери в таком положении, а любовь и заботу.
Она тут же встала, когда Илья подошёл к матери и осторожно поцеловал её в щеку.
-Я оставлю вас.
Вышла и подумала про себя – о чём же будет говорить с ним Елизавета Ефимовна? Наверное, будет требовать вернуться в семью… Хотя вряд ли – она ведь прекрасно понимает, что после того, как она, Аглая, узнала про измену, она не сможет быть с Ильёй и верить ему.
Минут через пятнадцать Илья вышел из палаты – лицо его горело, уши пылали, словно Елизавета Ефимовна хорошо надёргала за них. Он ничего не сказал, быстро пошёл к лестнице, а Аглая кинулась в палату.
Елизавета Ефимовна была абсолютно спокойна. Она молчала, когда Аглая присела рядом, и только через некоторое время произнесла:
-Он дал мне понять, что уезжает с этой Октябриной… И возьмёт меня с собой. Но я… Ох, Аглая, не хочу я быть тебе в тягость! Но и с этой его… жить не хочу… Что делать нам, Аглая?
-Ну что вы, мама, успокойтесь! Вы и не будете мне в тягость, о чём вы говорите! Устроится всё как-нибудь, вы только не переживайте, вам нельзя!
Несколько дней Костя так и не мог решиться. Он потихоньку собирал вещи, в огромные тубусы упаковывал свои работы, каждую бережно сворачивая, и всё думал и думал, может ли он поступить так, как собирался.
Потом всё-таки решился, и в один из вечеров спустился к коменданту и попросил у него разрешения позвонить. Набрал нацарапанный на тетрадном листке номер телефона, и когда на том конце раздался бодрый Грунькин голос, сказал:
-Тётя Груша, здравствуйте. Это Костя. Скажите пожалуйста, а дядя Володя дома? У меня разговор к нему. Отдыхает? Хорошо, извините, я… позже перезвоню… Что? Хорошо.
Через минуту он уже говорил Владимиру:
-Дядя Володя, мы можем встретиться? Да, у меня к вам дело, оно касается Аглаи. Хорошо. Прямо в министерство? А меня пропустят? Да, это недолго, несколько минут…
Он прекрасно знал, что Владимир – занятой человек и много времени уделить ему не сможет.
-Значит, ты говоришь, не хочет меня беспокоить? – Владимир нервно крутил на пальце брелок с ключами от машины – ну, дела! А Илюха-то ещё тот жучок, оказывается…
-Дядя Володя, Аглая наверняка Елизавету Ефимовну у себя оставит. А ей реабилитация нужна, или как там это называется… Представьте, Аглая с детьми, Елизавета Ефимовна, да ещё я в одной квартире… Разве это справедливо?
Ладно! – Володя хлопнул Костю по плечу – не переживай! Я что-нибудь придумаю. И с Ильёй поговорю насчёт матери. Кто же так с родителями-то поступает…
Успокоенный Костя поблагодарил Владимира, и ушёл в общежитие, по пути обдумывая, правильно ли он поступил, обратившись к Владимиру в обход сестры. Если она узнает, то скорее всего, рассердится…
В глубине души он жалел, что Аглая замужем за Ильёй, а не за этим надёжным и умным мужчиной. И куда Глашка смотрела в своё время? Могла бы сейчас, как Груня – жить в большом доме и кататься, как сыр в масле. Хотя… Грунька и не катается – вся в заботах – дом, ребёнок, учёба… Она, конечно, изменилась – уже не та деревенская простая девка в сарафане в цветочек. Причёска, макияж, костюмы строгие, туфли на каблуках… Владимир – лицо официальное и публичное, она старается соответствовать.
Володя в один из вечеров всё же заехал к Аглае. Он умел разговаривать так, что собеседник сам рассказывал о своих проблемах. Вот и тут он, выспросив, как дела, узнал, как будто ненароком, что Аглая думает забрать к себе Елизавету Ефимовну.
-Дааа – он оглядел небольшую уютную квартирку – площадь-то маловата. Свекрови твоей на первое время и коляска инвалидная нужна будет и кровать удобная… Как размещаться планируете?
-Разместимся как-нибудь, Володя! – бодрым голосом сказала Аглая – не впервой так жить, табором, на небольших площадях – хохотнула она и тут же попросила – прошу тебя, Володя, не бери в голову, не озадачивайся этим. Я сделаю так, чтобы всем удобно было. Тем более, у меня вон, помощники уже растут, да и Костя скоро тоже с нами будет.
-Аглая – он внимательно посмотрел ей в глаза – сколько лет мы друг друга знаем? Много, правда. Я всегда помогал тебе и буду помогать, потому что…Впрочем, это уже не важно…
-Володь, не надо. Не утруждай себя. Мы справимся. У тебя семья, ребёнок, не взваливай ещё нас на свои плечи.
Он вздохнул:
-Я понимаю. Ты – человек очень совестливый, и тебя гложет то, что, как ты думаешь, ты очень часто обращаешься ко мне за помощью. Но для меня то, что я для тебя делаю, Аглая, ничего не стоит. Я не трачу на это какие-то ресурсы, силы, время…
-Ты слишком добр ко мне, Володя. А ведь я для тебя ничего не делаю…
-И не надо. Дружба, Аглая, это не обязательно взаимообмен услугами, дружба- это чувство бескорыстное. Мне достаточно того, что я знаю такого замечательного человека, как ты. И потом – почему это ничем не помогаешь?! А Груня моя?! Она же такой принцессой благодаря тебе стала! А для меня это тоже очень важно!
Когда он ушёл, Аглая занялась детьми и домашними делами. Так она немного отвлекалась от своих проблем и забот, потом она засела за шитьё нового платья для дочери, наметив себе, что хорошо было бы сшить несколько нарядов для свекрови, хотя бы уютных домашних платьев, с весёлой, яркой расцветкой.
Когда в дверь позвонили, она пошла открывать, на ходу вынимая из бортиков своего платья булавки. Открыв дверь, она увидела незнакомого мужчину – лысого, с усами, в военной форме. Он стоял, заложив руки за спину и смотрел на неё как-то виновато.
Продолжение здесь
Всем привет, мои хорошие) Как Ваши дела, как погода, настроение, здоровье?)
У нас очень тепло, днём всего минус 4, но перепады огромные, ночью и минус 20 может быть. Кроме того, говорят, что впереди ещё ожидаются минус двадцать восемь. Так не хотелось бы! Уже все настроены на наступление весны!
Знаете, всё-таки действительно, пожилые люди немного, как дети. Им так необходима забота и внимание, даже больше, наверное, чем какие-то физические потребности. Одиноким быть очень плохо... Это я сейчас о судьбе мамы Ильи рассуждаю. А не было бы Аглаи, что бы было с ней, если бы случилось подобное?
Берегите своё старшее поколение, прошу Вас. У меня, к сожалению, не осталось родителей и дедушек-бабушек, нет и свекрови со свёкром. А Вы, прошу Вас, пойдите и прямо сейчас поцелуйте их и скажите, как Вы их любите. Увидите сами - они очень оценят эту такую простую ласку. Остаюсь всегда с Вами. Ваша Муза на Парнасе.
