С днем святого Валентина, католики! Любовная история отца и сына французов Гюго — это история о том, как сын превзошёл отца в построении сложных геометрических фигур в отношениях с женщинами. Так что же это такое — светская любовь в католической Франции девятнадцатого века?
Майор Леопольд Гюго - своей жене Софи, 8 марта 1804 года
«Прощай, Софи. Помни, что меня точит червь, желание обладать тобой; помни, что в моём возрасте страсти отличаются особой горячностью и что, хоть я и ропщу на тебя, я чувствую потребность прижать тебя к своему сердцу... Да, я хочу принадлежать тебе одной, но, чтобы принадлежать тебе одной, нужно, чтобы я никогда не испытывал холодности с твоей стороны и ты никогда бы не отталкивала меня. А иначе лучше уж жить раздельно... Можно ведь в моём возрасте и с моим, к несчастью, пылким темпераментом иной раз и забыться, но в этом всегда виновата была ты сама. Я ещё слишком молод, чтобы жить в одиночестве, слишком крепок здоровьем, чтобы меня не влекло к женщинам; я люблю, скажу больше, я буду по-прежнему обожать свою жену, если моя жена пожелает признать, что мне необходима её любовь и ласки. Но я могу быть благоразумным только близ своей жены; итак, дорогая Софи, я думаю, что гораздо лучше было бы для меня произвести с тобою на свет ещё одного ребёнка, чем бросить тебя ради другой женщины и знать, что дети мои растут вдали от любящего взора отца. Я чувствую в себе достаточно душевных сил, чтобы составить счастье той, которая пожелает судить обо мне без предубеждения; в смысле телесном (скажу по секрету только тебе одной) я никогда ещё не чувствовал себя так хорошо, как сейчас; в смысле образования я много приобрёл за время твоего отсутствия...»
В то время, когда майор Леопольд Гюго получал «образование» в обществе девицы Катрин Тома, его жену Софи «образовывал» генерал Лагори. Где-то между углами и сторонами этого любовного четырёхугольника и сформировалась личность будущего писателя и поэта Виктора Гюго. В народе про дурную наследственность говорят - яблоко от яблони недалеко падает. Гюго-сын в любви по-французски превзошёл своего отца: будучи женатым на Адель, имел на содержании постоянную любовницу (наложницу?) Жюльетту и ещё кое-кого на третьих ролях. Одна из третьих, Леони Онэ, решила покончить с любовным многоугольником Виктора Гюго и пригрозила, что если старый ловелас на ней не женится, то она откроет всю правду его любовнице Жюльетте. Жену Адель эти две дамы при делёжке писателя в расчет не брали.
Из письма Леони Онэ Виктору Гюго, 1849 год
«Вчера вы очень резко сказали мне, что если я это сделаю, то такой дурной поступок лишит меня вашего уважения. Но ведь я имею право так поступить, ведь я столько страдала и так терпеливо ждала четыре года. И всё же, как бы ни были несправедливы ваши слова, какое бы чувство любви вы не проявляли к другой, я не решаюсь пойти на этот шаг, так как ваша угроза более страшна для меня, нежели смерть. Хорошо, я не поступлю так, как хотела поступить. Ценой сверхчеловеческих усилий я буду оберегать счастье и иллюзии той женщины, которую я задушила бы в великой радостью, даже если мне пришлось бы отвечать за это перед богом! Женщины, в жертву которой принесено счастье моей жизни... Если она не пользуется правами любовницы, ей остаётся узнать очень немногое. Если же она имеет эти права, я в таком случае не смогу действовать иначе, чем решила. Раз вы не желаете, чтобы ей стало известно, значит, вы предоставили ей те права, которые принадлежат мне. Я отрекаюсь от всего. Лучше умереть, нежели разделять с ней вашу любовь. Я готова пойти на то, чтобы она оставалась вашим другом, а вы осмеливаетесь говорить мне, что с моей стороны будет гадко, если я совершу поступок, благодаря которому всё встало бы на своё место! Ну хорошо, я отказываюсь от своего намерения, не будем больше говорить об этом... Более четырёх лет я нахожусь в позорном положении, так как она убеждена, что является единственной женщиной, которую вы любите... Я буду проводить дни своей жизни в отчаянье, но по крайней мере избавлюсь от укора совести и не уроню свою честь. Я собрала все ваши письма. Вы можете приехать за ними.»
Прошло два года. Леони всё-таки отправила эти письма Жюльетте с запиской: «что к их отношениям относятся с уважением как в обществе, так и в доме Виктора Гюго, а посему госпожа Друэ (Жюльетта), пожалуй, поступила бы разумно, если бы первая порвала узы дружбы, продолжать которую поэт больше не хочет и которая стала для него обузой...». Грянул скандал, Виктору Гюго пришлось нелегко, дамы дали ему испытательный срок, когда он, будучи в любовных отношениях с обеими, должен будет «провести обеих женщин по висячему мосту любви, чтобы испытать его прочность». Мост выдержал Жюльетту, при этом не обошлось и без политики. Французы, они такие.