Официально Израиль не имеет ядерного оружия. При этом давно не секрет, что ядерное оружие у Израиля есть: эксперты спорят лишь о количестве боеголовок (оценки колеблются от 150 до 400 единиц). Такая позиция понятна: Израиль не отвергает возможности применения ядерного оружия при угрозе для своего существования, и не хочет быть связанным международными договорами.
У Израиля имеются ракеты – носители ядерного оружия наземного и морского базирования, ядерные авиабомбы, малогабаритные ядерные устройства (т.н. «ядерные чемоданчики»), и даже стационарные ядерные устройства, расположенные на Голанских высотах – зоне наиболее вероятного наступления арабских войск.
Всё это официально Израиль не признаёт, и вся информация на эту тему, включая ту, что изложена в статье – неофициальная, и почерпнута из различных СМИ и других источников. Тем не менее она представляется правдоподобной.
Наличие ядерного оружия, даже если оно не используется на поле боя, оказывает огромное влияние на ход боевых действий как стран – обладателей, так и их противников. Оно играло большую роль и в войнах Израиля, хотя об этом часто забывают.
Работу над ядерным оружием Израиль начал вскоре после создания государства. Лидеры страны, в первую очередь первый премьер-министр Давид Бен-Гурион, считали, что маленькой стране, окружённой врагами, необходимо иметь «оружие Судного дня», способное сдерживать врагов.
Израильские политики верили, что евреи Альберт Эйнштейн, Роберт Оппенгеймер и Эдвард Теллер помогут стране своих предков обзавестись ядерным оружием. Однако всё оказалось не так просто: правительство США было категорически против обладания Израилем ядерного оружия, и американские евреи помочь еврейскому государству не смогли. Хотя шестеро израильских физиков обучались в лаборатории Энрико Ферми в Чикаго, необходимых знаний для создания бомбы они не получили.
Тем не менее в 1949 г. в пустыне Негев израильтяне начали строить центр ядерных исследований. Вместо американцев они начали сотрудничать с Францией. Перед началом Второй мировой войны французы дальше всех продвинулись в ядерных исследованиях, и в 1938 г. даже начали строить ядерный реактор, но помешала война. После войны у Франции не было достаточно средств для ядерной программы, она лишилась и многих специалистов. Но тем не менее ядерной тематикой французы занялись.
В правительстве и парламенте послевоенной Франции задавали тон борцы Сопротивления, сочувствовавшие Израилю. Франция начала поставлять израильтянам оборудование для ядерной отрасли, Израиль же сосредоточился на теоретических исследованиях, которыми делился с Францией. Очень условно можно сравнить в этом тандеме Израиль с конструкторским бюро, а Францию – с заводом, реализующим его разработки. Роль израильтян была велика: когда члены французского правительства попытались заблокировать поставки ядерного оборудования в Израиль, премьер-министр Ги Молле заявил: «Я обязан им бомбой».
В израильско-французском сотрудничестве была и военно-политическая составляющая. Франция пыталась подавить антифранцузское движение в Алжире, Марокко и Тунисе, а израильская разведка имела в этих странах мощную сеть из местных евреев-сефардов. Она передавала французам ценную информацию.
В 1956 г. президент Египта Гамаль Абдель Насер национализировал Суэцкий канал, и Париж, заручившись поддержкой Лондона, предложил Израилю напасть на Египет. Израиль согласился. Но в ответ Франция обязалась усилить сотрудничество в ядерной отрасли. Франция обязалась продать Израилю ядерный реактор и обеспечить его топливом.
В 1960 г. Франция произвела первый ядерный взрыв в пустыне Сахара; в его подготовке участвовали израильские специалисты. Тем временем ядерный центр в Израиле начал выдавать ядерное топливо; французы прекрасно сознавали, что поставленный ими реактор служит военным целям. Премьер-министр Франции Морис Бургес-Монури сказал на встрече с израильскими представителями: «Я дал вам [израильтянам] бомбу, чтобы предотвратить ещё один Холокост еврейского народа и чтобы Израиль мог встретиться лицом к лицу со своими врагами на Ближнем Востоке». Бургес-Монури сказал противоположное своему предшественнику, но оба высказывания подтверждают, что взаимодействие израильских и французских ядерщиков было очень тесным.
В 1963 г. сейсмические станции зафиксировали необычный толчок в пустыне Негев: это был взрыв израильского маломощного ядерного устройства. Шарль де Голль, ставший президентом Франции в 1958 г., попытался поставить израильскую ядерную программу под контроль международных организаций, но был вынужден оступиться – то ли из-за важности работы израильских учёных во французской ядерной отрасли, то ли из-за давления своих соратников, сочувствующих Израилю.
Одновременно на Израиль сильно давил президент США Джон Кеннеди: он требовал исключительно мирного развития израильской ядерной программы, и настаивал на регулярных инспекциях ядерных объектов. Препирательства Вашингтона с Тель-Авивом продолжались несколько лет. Израиль неохотно согласился с тем, что его ядерная программа будет исключительно мирной, хотя следовать этому он, конечно, не собирался. Да и было бы смешного ждать от него этого. Потом Кеннеди погиб, американцы погрязли во Вьетнаме, и им стало не до Израиля.
Тем временем Израиль ускорил работы по ядерной программе. Ему удалось купить большое количество урана в Аргентине, тяжёлую воду – в Норвегии, и промышленное оборудование – в Великобритании.
В декабре 1966 г. израильтяне собрали первую полноценную, хотя и довольно примитивную, атомную бомбу. Если в Суэцкую войну 1956 г. Израиль втянулся, рассчитывая на помощь в создании ядерного оружия, то, начиная Шестидневную войну 1967 г., Израиль впервые чувствовал себя уверенно: за месяц или два но её начала была взорвана уже не маломощная, а вполне «нормальная» ядерная бомба. И ещё как минимум две были готовы к использованию. Правда, неизвестно, как израильтяне доставили бы их к целям: есть легенда, что их собирались загрузить в грузовики, и направить на наступающие египетские войска. Но, скорее, для этого израильтяне приспособили имеющиеся у них истребители «Мираж-3».
Потерпевшие в той войне поражение арабы не подозревали, что у Израиля уже есть ядерное оружие. Несомненно, что гораздо лучше подготовленные и мотивированные израильтяне в любом случае победили бы. Но наличие «чудо-оружия», несомненно, придало им решимости – вернее, тем из них, кто знал о ядерных бомбах.
Шестидневная война переменила ситуацию на Ближнем Востоке. До неё американские евреи собирали деньги в помощь Израилю, но власти США не помогали ему, и отказывались поставлять оружие. Израиль американцы считали странным полу-социалистическим государством, союзным вечно строящей козни Франции. Кроме того, они не верили, что Израиль выживет в окружении враждебного арабского мира. Война всё изменила: американцы осознали, что Израиль – их естественный союзник, поскольку такие его враги, как Египет, Сирия, Ирак и Алжир ориентируются на союз с СССР. И увидели, что израильская армия способна успешно противостоять превосходящим арабским силам. Израиль начал получать американскую военную и финансовую помощь. В 1969 г. начались поставки «Фантомов», способных, помимо прочего, нести ядерное оружие.
Считается, что в 1968 г., в разгар Войны на истощение, израильская ядерная промышленность начала производить уже довольно совершенные ядерные боеголовки. Тогда же из Франции израильтяне получили несколько баллистических ракет S-1, способных нести ядерные заряды, с дальностью до 500 км (есть данные, что они были получены потому, что израильские специалисты участвовали в их разработке). Одновременно Израиль разрабатывал собственную ракету «Иерихон-1», способную нести полезную нагрузку около 1100 кг с дальностью пуска 500 км. В 1971 г. первая такая ракета встала на вооружение.
Египет и Сирия, получив огромное количество советского оружия, готовились уничтожить Израиль. О наличии у него ядерного оружия в Каире и Дамаске не знали. 6 октября 1973 г. египетские войска форсировали Суэцкий канал и взломали «линию Барлева», а сирийские танковые части прорвали израильскую оборону на Голанских высотах. Двое суток израильские войска безуспешно пытались отбросить египтян и сирийцев, и несли большие потери. Возникла реальная угроза крушения фронта, выхода арабских войск к Иерусалиму и Тель-Авиву, что стало бы национальной катастрофой для Израиля.
Изложенное дальше, как и прочее, описанное в статье, не имеет документальных подтверждений, хотя и многократно описано журналистами и иностранными экспертами.
8 октября 1973 г. правительство Голды Меир решило показать США и СССР, что у него есть «чудо-оружие». Из ангаров на видные места были выкачены баллистические ракеты. «Одни мы не уйдём», - заявила Голда Меир госсекретарю США Генри Киссинджеру. Обеспокоенный Киссинджер справился, не имеет ли она в виду применение Израилем ядерного оружия, и в ответ услышал: «Во-первых, у нас ядерного оружия нет, а во-вторых, если потребуется, то мы его применим».
Киссинджер сделал то, на что рассчитывали израильтяне: он немедленно поставил в известность Леонида Брежнева и Анвара Садата. И дальше произошла т.н. «синайская пауза»: египетские войска внезапно остановились. Её анализируют историки и политологи по сей день. Пишут о предательстве Садата, его желании разменять победу в войне на союз с США, стремление «подставить» сирийцев, и т.д. Но, скорее всего, президент Египта просто не хотел, чтобы на Каир и Александрию упали атомные бомбы. Кроме того, по-новому стали выглядеть налёты израильских ВВС на Асуан, где израильтяне поражали не имеющие значения объекты, связанные с Асуанской высотной плотиной. Потому, что если поразить плотину ядерной бомбой или ракетой, образуется сухопутное цунами, которое снесёт в долине Нила всё живое. А там жило 80% египтян, большинство которых погибло бы. Расположенный в стороне от Нила Каир оказался бы под ядерным ударом. Вот что означали слова Голды Меир «Одни мы не уйдём». Стоит ли удивляться, что Садат прекратил наступление, и со странной вялостью реагировал и на отчаянные призывы Асада о помощи (израильтяне перебросили на сирийский фронт часть войск с Синая, и разгромили сирийцев), и на прорыв израильских танков на африканский берег Суэцкого канала?
***
Если в Шестидневной войне ядерное оружие сыграло роль морального стимула для израильтян (и то только для его политического руководства и военного командования), то в войне Судного дня угроза его применения стала крайне важным, если не решающим фактором.
Израиль сделал соответствующие выводы, и развитие ядерного арсенала с тех пор только нарастало и совершенствовалось.
Одновременно Израиль делает всё, чтобы враждебные ему страны не обзавелись ядерным оружием: в 1981 г. израильские самолёты разбомбили ядерный реактор в Ираке, в 2007-м – в Сирии. В 1990 г. «неизвестными» в Брюсселе был убит канадец Джеральд Булл, проектировавший для Саддама Хусейна суперпушку «Вавилон», способную стрелять по Израилю двухтонными снарядами, в т.ч. с ядерной или химической боеголовкой. А в Иране «неизвестные» убили целый ряд физиков-ядерщиков, и совершили диверсии на ядерных объектах. В результате пока на Ближнем Востоке Израиль сохраняет монополию на ядерное оружие.
И это уже полвека влияет на то, как ведутся войны между Израилем и арабскими странами. Они вынуждены учитывать, что, помимо танков и самолётов, у израильтян есть «оружие Судного дня», которое они, не колеблясь, применят, оказавшись под угрозой гибели.