Птиц на этой высоте не разглядеть. Яркое солнце поблёскивало вершинами вулканов, которые проплывали далеко внизу. Покрытые вечными снегами гигантские конусы торчали сквозь пушистые облака. Некоторые из них курились или выпускали водяной пар, другие же напротив, молчали уже много лет, но это не означало, что они уснули навсегда. Там под толщей льда и снега, в недрах земли бушует огонь, согревающий подземные воды, выходящие на поверхность ручейками кипятка и круглый год текущие по склонам, образуя небольшие незамерзающие заводи. В некоторых посёлках есть бассейн с горячей водой под открытым небом, лёжа в котором так приятно прогревается тело, а с верху тихонько падают и тают снежинки. Где-то на сопках, у подножья великих лавовых пушек, через многометровые залежи снега периодически взметаются вверх на высоту пятиэтажного дома горячие струи пара — фумаролы, так называются эти бурлящие фонтаны. Смельчаки добираются к ним на снегоходах, чтобы сфотографироваться на эффектном фоне. Туристический рай! Горнолыжникам раздолье, кругом всё заметено, одни направления - катись в любом из них.
Самолёт пошёл на снижение, пройдя первый слой облаков солнце потускнело и уже не было таким радостным, жгучим, тридцатиградусным, как в Хабаровске (откуда вылетел рейс). Под фюзеляжем в нескольких сотнях метров визу, висела тяжёлая темно-серая, местами с синевой завеса из второго плотного слоя облаков, сквозь который небесное светило с трудом доносил до поверхности полуострова бледные и холодные лучи — Питер.
Нет, это не ошибка. Жители Санкт-Петербурга всегда претендовали на звание Питер, но с коренными камчадалами спорить о том бесполезно. Петропавловск-Камчатский, с момента его основания в 1740 году никогда не отказывался от двух кораблей первооткрывателей (Пётр и Павел), в честь которых был назван город, и местное население всегда называет свой любимый город именно так. Так вот, в Питере — было как всегда пасмурно и целых пятнадцать градусов в плюсе, хотя середина июля, красота. Я посмотрел наверх, где в рундуке лежала осенняя куртка, успеть бы надеть перед выходом, снаружи наверняка сейчас моросит. Так и есть – по круглому стеклу иллюминатора уже побежали косые мокрые полосы. Салон слегка тряхануло, когда шасси дотронулось полосы, ничего, не сильно — бала три-четыре по шкале Рихтера. Всё, долетели, дома.
Камчатское небо капризное и солнечных дней очень мало, а в те редкие часы, когда ветер разгоняет тучи, солнце топит не только снег, но и наши сердца. На побережье Охотского моря, где прошло моё детство, холоднее чем в Питере. Вынос с моря два раза в день (утром и ближе к вечеру) появляется мелкий дождик и приползает туман. На тебе: свитерок, балоньевая курточка, штаны с начёсом, резиновые сапоги — август, самый теплый месяц, плюс двадцати и не жди.
- Где ты был этим летом?
- Я в этот день работал.
Так шутят те, кто не смог в один из двух за всё лето солнечных будних дней побывать вне стен предприятия на котором трудился.
А если уж вырвался из трудоверти рутины — то загорать, на крышу «хрущёвки» или лучше на сопку, найти удобную ложбинку между кочек, где ветер не дует и, постелив одеяло на мшистой земле, подставить своё белёсое тельце под мощный поток ультрафиолетовых волн. Бывало, за день обгорал — солнце-то активнее, чем на материковых просторах.
Помню однажды, на пароходе проходили недалеко от берега, и в нескольких километрах от нас виднелась тонкая полоска земли. Среди сопок в низине расположился посёлок и рыбоперерабатывающий комбинат. Кругом, на сколько хватало глаз, были тучи, на палубу падали дождевые капли, но над посёлком, прямо над ним, ни в право ни в лево, от сих до сих, сверху, прорвав двухуровневую оборону облаков — столб света! Наверно, Всевышний включил им фонарь, подумал я, счастливчики, у них сейчас лето…
