У Софьи есть корзина на Озоне.
Она любит рисовать, а это недешёвое удовольствие: всякие лайнеры, мольберты, фактурные пасты специальные, чтобы волны, когда рисуешь море, были объёмные - очень дорогие. Зато у родственников Софьи никогда нет проблемы, что подарить ей на праздники: выбирай любую позицию из Озон и дари.
А сама себе купить что-то нужное или желанное Софья жалеет. Если только какая-то супер-скидка, то можно, а так нет.
- Другим покупать - радость. Себе - стресс, - вздыхает она. - Никак не научусь...
Рассказывает, как я ей деньги сэкономила. Софья, готовясь к интервью со мной, решила сделать себе маникюр в салоне. Записалась. Маникюр - тоже недешевое удовольствие, но что делать. А я перенесла интервью на день раньше, и она не успела. Смеётся, что теперь можно будет кисточек купить - сэкономила же.
- А как ты готовилась к интервью? - интересуюсь я.
- Ну всякое интересное вспоминала про себя. Готовилась рассказывать. Чем интереснее расскажу, тем больше людей откликнется.
- Так. Ну, расскажи что-нибудь. Заготовочку.
- Ну, я Софья. Мне 25. У меня Спина Бифида. Это такое заболевание, которое сейчас уже лечится внутриутробно, а раньше - 25 лет назад - не лечилось. Родись я на четверть века позже - у меня была бы другая судьба. А так... Я родилась и меня прооперировали. А потом маме сказали, что неудачно.
- Так и сказали?
- Да. Сказали, что осложнения. И не удалось устранить.
- А мама?
- Что мама?
- Ну, в суд пошла. Или как?
- Мама писала жалобы. Там были коллективные жалобы, он не только меня "неудачно". Но он до сих пор работает...
- О, Господи. Тебе не обидно?
- На всё воля Божья.
Я вздыхаю. Когда я пишу благотворительные посты, то рассказываю истории героев. Герои часто с инвалидностью, и на вопрос про возникновение диагноза, нередко отвечают, что виноват врач: ошибка, халатность или что-то в этом роде. Или вот такие истории, вроде Софьиной, где врач неудачно прооперировал, и теперь передо мной Софья - красавица и умница, но на коляске, и никто не виноват, получается... Вот как мне обойти этот момент? Требовать от родителей, чтобы они шли войной на того хирурга? Или изучать медицинские выписки, вникая в то, что же там такое "неудачно"? Или уж как есть оставить...
- У меня отличные родители. На коляске я или нет - они любят меня любой. Я никогда не ощущала себя обделённой. Папа обожает меня, он очень тревожный, он и сегодня здесь, вон, за соседним столиком сидит, делает вид, что не знает меня, чтобы не мешать. Но и чтобы в обиду меня не дать. Не тебе, а вообще. Родители меня оберегали всегда, мы и сейчас вместе живем.
- Это не проблема?
- Проблема, конечно, мне же 25. Мне уже давно пора сепарироваться. Поэтому новая коляска будет очень кстати. Она будет лёгкая и манёвренная. Я ещё и права получила. Совсем стану самостоятельная. А эта коляска тяжелая такая. У меня на спине кожа, как на пятке. Пятка на спине, короче, - смеется Софья.
- Какая у тебя мечта, Софья?
- Людям помогать. Я волонтер-психолог. Я люблю, когда людям лучше после общения со мной. Я тут в реанимации лежала, а рядом дедушка. Так он передумал помирать после общения со мной! - Софья улыбается.
- Это миссия такая?
- Это здравый смысл, эффективность и предназначение. Если ныряльщику, который только что шею сломал, и узнал, что жить теперь он будет на коляске, говорят, что всё будет хорошо, он скорее услышит это от человека на коляске. От счастливого человека на коляске... Чем от того, кто стоит на своих ногах.
- А есть ещё какая-то более приземлённая мечта? Ну не знаю, море, духи, путешествия...
- Ну да. Они все в корзине на ОЗОН. Краски... Мольберты...
Софья отвечает на мои вопросы с улыбкой, все время повторяет фразу: "у меня все хорошо", "я счастливый человек", "нет, с плохим не сталкивалась".
- Когда ты в последний раз смеялась, Софья?
- Да я вообще смешливая. Смеюсь постоянно. Даже когда не до смеха. Тут на Пасху в прошлом году папа вез меня в церковь на коляске, так нас женщина какая-то обогнала и говорит: "Бедный ты страдалец, жена-калека, вот ведь по жизни не повезло". Папа рассердился, а мне смешно...
- А плакала когда в последний раз?
- Ну... я вот горюю сейчас, бабушка у меня недавно умерла, у дедушки инсульт... Или вот я в фонде работаю. На прошлой неделе у нас новый подопечный появился. Сирота. Я судьбу его узнала, и рыдала...
- Ясно, - я киваю и опускаю глаза.
- Я что-то не то говорю? - переживает Софья.
- С чего ты взяла?
- Ну, у тебя лицо выражает... ну, растерянность.
- О да. Субтитры на моем лице всегда выражают то, что внутри. Софья, я сейчас буду говорить то, что тебе может не понравиться. Ты останови меня в любой момент.
- Давай.
- Вот ты готовилась к интервью. Интересное о себе вспоминала. Но всё, что ты вспомнила, очень хорошее. Такое славное, аж бесит. Ты ни на кого не злишься. Тебе нигде не обидно и не зло. Ты думаешь о других и всех любишь. Вся состоишь из добродетелей. Не знаю, Софья. Наверное, мне сложно в это поверить, потому что я не такая. Я хочу быть хорошей, но я живая. Если происходит несправедливость, я злюсь. Бешусь. Срываюсь. Хожу в маленький полуподвальный спортзал в 22 часа, когда там никого нет, грушу бить ладошками.
- О, так я тоже хожу на бокс!
- Правда? Круто!
- Ну да. Помогает, если что-то выбесило.
- А что может тебя выбесить?
- Не знаю... - Софья задумалась. - Не знаю. Во мне нет боли сейчас.
- Софья, ну помоги мне добавить в пост нотки живого человека. Не только хорошего. Я верю, клянусь, что ты такая. Но хочется... не знаю... честности.
- Я понимаю, о чем ты. Я не справилась с интервью.
- Это не так. Как можно "не справиться" , рассказывая о своей жизни? Ты справилась, конечно. Просто у текста есть цель, а у соцсетей свои правила. Люди, читая текст про тебя, должны прочесть что-то про себя, им интересно присоединяться к твоей живой части. В которую ты вправе меня не пустить. А я не могу из этой хорошей-прехорошей информации слепить триллер, который заставит людей дочитать текст до конца, понимаешь? А ведь ссылка, ради которой мы пишем этот текст, будет в конце.
Софья подумала и выдала мне фразу, которая меня пригвоздила к креслу. Прям каждое слово наотмашь.
- Сложно быть злодеем на коляске, понимаешь, Оль? Даже злость свою сложно проявлять. Ну вот как? Накричать на кого-то? Рядом родители, которые любят меня и я их больше жизни, или работа, где люди с поломанными судьбами и дети-сироты. На них что ли орать? Мне негде проявить свои другие качества личности, я их заблокировала. Получается, что я честно хорошая, потому что... не умею быть плохой. Нет такого опыта. Знаешь, однажды в институте нам перенесли занятия в другой корпус, в тот, где нет доступной среды. И всем всё равно, кроме меня, но я... Я не умею себя защищать абсолютно. И моя лучшая подруга тогда такой скандал устроила, мол, что вы творите, 21 век, не можете пандус сделать, дискриминируете девочку на коляске, которая образование хочет получить. А я сжалась вся от этого. С одной стороны, это так приятно, что у тебя люди есть, которые за тебя горой. А с другой, ну выглядываю я робко из-за этой горы, и шепчу: "Да ладно, да я как нибудь... Может, попрошу кого...". Я не умею, понимаешь? Не умею топать ножкой. Во всех смыслах...
- Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Здорово, что у тебя такая подруга.
- Да. Дружим до сих пор. Я крестная у ее ребенка...
- Знаешь, Софья, но вот этот последний абзац сделал всё интервью. Спасибо тебе за него. И прости, что лезу внутрь вот так, не экологично. Я делаю это не потому, что мне нравится делать тебе больно...
- Оль, не объясняй. Я же психолог. Я же хоть и добрая, но не глупая...
Классная она, эта добрая Софья. Я помахала рукой ее папе, который изображал из себя просто посетителя кафе ("Оскар" не надо, слишком трепетно и часто он смотрел на дочь и выдал себя), и пожелала ей нарисовать самое красивое в мире море, и желательно с натуры.
Мы с Софьей обнялись на прощание. Это было сложно, потому что коляска у нее и правда громозкая, тяжелая и не маневренная. Ей бы перед новой жизнью - она скоро одна будет жить - ножки (коляска - это ее ноги) полегче.
Вот тут ссылочка на сбор. Вдруг вам, как и мне, понравилась Софья.
