Однажды Земля погибнет. Что станет с людьми?...
Этот вопрос волнует многих. Однако немногие находят ответ.
Поезд ехал быстро, минуя поля и деревни. Мимо окон проносился лес и дороги, по которым в обе стороны в суете сновали машины. Давно наступил вечер, редкие фонари светили устало.
Люди были чем-то очень подавлены. И, может, я даже мог их понять.
Ничьё лицо не озарилось улыбкой в этот долгий поездной путь. Все молчали, уставившись в одну точку, и почти не двигались. Полагаю, они, как и я, думали о чём-то давно минувшем или, по крайней мере, философском.
Не от того ль, глаза их были так печальны?
Поезд шёл по пути, связывающим Землю и планету Новая Голландия, на которой отныне нам всем предстояло жить. И мы, вероятно, были последними, кому выпал шанс однажды ступать по земной поверхности.
Все следующие за нами поколения будут рождаться и умирать на Новой планете, все они будут на ней мечтать и любить. Чувствовать друг друга.
Иные сны будут блуждать в их головах ночами, и другие мысли будут днём сталкиваться там друг с другом. Они, эти новые люди, ни в чём не будут похожи на нас.
А мы?
Я не уверен, что мы сможем когда-нибудь счесть Голландию домом. Нет, я не пресекаю возможность этого, но ведь лишь единицы смогут отпустить всё дорогое и ушедшее в неизбежность. Забыть то, кем они были и начать жизнь сначала.
Нет, наверное, никогда, мы не забудем зелёной травы полей и голубизны летнего неба.
Никогда не простим себе нашей предельной угрюмости.
Мы ведь не замечали ничего вокруг, а тут неожиданно оказалось, что этого у нас больше нет.
Я посмотрел в окно. Земные поля и леса кончились, мы преодолели притяжение и устремились в черноту. Звёзды, звёзды, звёзды - как они близки и далеки одновременно. Как они прекрасны...
Я вздрогнул. Неужто я не понимал, что значат для всех нас эти звёзды?
Я повернул голову. Слева от меня сидел старенький дедушка. Он поправлял очки слегка дрожащей рукой, а волосы его стояли дыбом. Глаза отчаянно метались.
Я смотрел на него и думал. От чего же он не умер на родной Земле? Зачем же ему лететь так далеко, если он сам, вся его жизнь навсегда включена в Земную историю?
В его глазах я прочёл воспоминания.
Утро в небольшой деревне. Солнце ярко и тепло светит, слышится детский смех - это мальчишки гоняют футбольный мяч по траве.
Тут я и увидел его. Здесь дедушка ещё был мальчиком лет девяти, и я, признаться, узнал его только по задумчивому взгляду. Он сидел на частично вкопанной в землю шине, читал. Я подошёл ближе и заметил, как он улыбается, бегая глазами по строкам. Тут он перевернул последнюю страницу и, захлопнув книгу, понёсся по полю.
Руки его были расставлены в стороны, будто он вообразил себя самолётом. Ветер трепал его волосы, глаза выражали беспредельное счастье.
И я тоже был счастлив.
Всё это исчезло, и я снова увидел перед собой состаренное временем лицо. Дедушка едва заметно улыбался, и я понял, насколько точно отгадал его мысли.
Тут двери вагона хлопнули, и через них протиснулся старик с гитарой. Он встал и исподлобья осмотрел пассажиров.
Не знаю, о чём он подумал, но полуулыбка расцвела на его дряхлом лице. Он взял гитару и провёл пальцами по струнам.
Плавный, мелодичный звук пролетел по поезду, коснувшись людского слуха.
Знакомая мелодия разнеслась по вагону, и он запел хрипловатым, но громким голосом.
Это была песня из детского мультика, хотя в вагоне не было детей, только лишь взрослые озлобленные или опечаленные лица.
Через несколько минут я поймал себя на разглядывании всё ещё сидящего рядом дедушки. Он улыбался, как тот мальчик из его воспоминаний, светлой и доброй улыбкой. И я, как и тогда, тоже улыбнулся.
Перед его голубыми глазами я видел тысячи земных воспоминаний. Воспоминаний из детства и юности, которыми он жил и которые так любил.
Высыпав горстку мелочи, он протянул её старику с гитарой, и они понимающе переглянулись. В этом пересечении взглядов я неожиданно для себя увидел причину, которую искал с момента отъезда.
Они оба летели на другую планету ради людей. Летели, чтобы оставить им маленькую часть большой Земли. Часть места, в котором когда-то и они могли быть счастливы.
Я понял это всё в одно быстрое мгновение. Я улыбнулся, посмотрев вслед музыканту, уходящему в соседний вагон. А, обернувшись, встретился взглядом с дедушкой.
И мы рассказали друг другу всё. Всё, чем когда-либо жили и что знали. Мы говорили и говорили, и наши глаза светились от счастья полузабытых воспоминаний.
Когда объявили о приближении Новой Голландии, я наконец смог отвести взгляд и осмотрел вагон. Все люди отложили телефоны, и былая мрачность исчезла с их лиц. Они завороженно смотрели на нас, повторяя про себя наши слова.
Я осознал, мы были правы. Люди будут помнить о земной жизни, даже если никогда не вернуться.
...
Выйдя из поезда, я простился с дедушкой и бодро зашагал по перону. Зеленоватый оттенок неба не удивил меня, как и красная земля под ногами. Я шёл, понимая, что мой дом больше не на Земле.
Ведь он там, где живут и будут жить люди. И там, где я сам смогу быть живым.