Вот уже который год Рождество мы встречаем в путешествии. В тот день путь наш лежал по маршруту донельзя символичному. Мы направлялись к пещерному монастырю, расположенному в скалах горы Баба-Даг, на которой находилась крепость Мангуп-Кале, бывшая столица средневекового княжества Феодоро…
В Терновке мы высадились в ту же серую пасмурность. Тут было влажно, лёд сменили грязь и лужи, но теплее не стало. Дул мокрый неласковый ветер. Мы пересекли знакомую просторную площадь — на которой, помимо памятника Ленину, по случаю Рождественских каникул красовалась ёлка, какая-то очень стандартная, в одинаковых красных и жёлтых шарах. Ох уж эти тенденции современности… Такие ёлки и разглядывать-то не интересно!
Лена с Андреем дружно решили, что идти к Мангупу по шоссе, хоженому-перехоженому, не интересно и скучно — и свернули на лесную дорогу. Там, по ходу небольшой петли в сторону, должно было порадовать нас лесное озеро-водохранилище…
Одного мы не учли — специфики погоды. И того, как в подобную погоду может выглядеть лесная грунтовка… Ситуация усугубилась начавшимся дождём. Сперва накрапывавший едва-едва, он вскоре принялся усиливаться. Под ногами хлюпала жидкая грязь, местами труднопроходимая. Дорога была красивой, пахло лесной влажностью, землёй и опавшей листвой. Но передвигаться было не слишком комфортно, да и сыро к тому же. У нашей подруги Юли не оказалось с собой ни плаща, ни зонта, и в конце концов на неё напялили Ленин видавший виды походный плащ. Сама Лена раскрыла зонт, не очень-то способствовавший фотосъёмке, от которой Лена в традиционном азарте не могла оторваться. Впрочем, самые интересные нюансы, связанные с зонтом под зимним дождём, вскрылись чуть позже. А пока мы шли и шли, форсируя грязевые реки, и дошли-таки до озера.
Озеро, покрытое бело-голубоватым льдом, было прекрасно. Над ним рыжей стеной стоял лес, и ивы склоняли от берега ко льду оранжевые гибкие ветви. Вода в проталинах у берега темнела густой зеленью. Удивительно цветным было озеро среди пасмурности и сгущающегося тумана… Под кустами у дороги весёлая пара праздновала Рождество и шумно радовалась жизни. Мы поприветствовали друг друга и поздравили. Слегка, надо сказать, удивившись друг другу. Всё же зимний дождливый лес — не самое людное место…
Обогнув по грунтовке гору Эки-Тепе, мы вышли на знакомое шоссе и немного пройдясь по асфальту, вновь свернули с него на грязную грунтовку, ведущую в Адым-Чокракскую долину, раскинувшуюся под южными «стенами» Мангупа. В перелеске с трудом отыскали один столик — странно, раньше тут было популярное и организованное место отдыха. Наверное, пасечники решили убрать отсюда места присада шумных туристов. За обедом на обледеневших лавочках обнаружилось, что Юля устала, натёрла ногу — и продолжать путь не намерена. Было ошибкой тащить её через дождь по лесным грязям. Как мы не убеждали её, что подъём по тропе к монастырю вовсе не крутой, не скользкий и не страшный — она была непреклонна. Подъём, а затем и спуск пугали её, и Юля твёрдо вознамерилась вернуться домой.
На том и порешили. Юля получила нехитрые инструкции, как самостоятельно дойти до Терновки по шоссе («иди и никуда не сворачивай»). Плащ она отдала Лене, а взамен получила зонт, проявивший к тому времени свою коварную проблемность. При попытке закрыть его оказалось, что вода на поверхности зонта замёрзла, превратившись в лёдяной панцирь. Закрыть зонт не было никакой возможности, и мы справедливо рассудили, что Юле будет проще это сделать, зайдя в Терновке в тёплый магазин и растопив лёд.
Юля с зонтом направилась к шоссе — а мы, запахнув плащи, под усиливающимся ледяным дождём поспешили на поле. Там бродили клочки тумана, и громада Мангупа, ещё недавно только смутно угадывавшаяся в молочном мареве, вдруг возникла среди белой пелены во всей красе. Мы, разумеется, немедленно принялись снимать — и, пока щёлкали затворами камер, заметили вдруг, что кроны кустов и деревьев начинают на глазах покрываться белой поволокой. Это замерзали на ветках капельки ледяного дождя, превращая только что серое поле и лес в завораживающее хрустальное царство…
Белая каменная тропка повела нас вверх. Она и впрямь была вовсе не грязной и не скользкой. Мокрая крошка белого камня устилала тропу нарядным ковром, причудливых форм деревья и кусты украшали обочины. На ветках хрустальным бисером сияли шарики льда. А внизу, в долине, плавал живой матовый туман, вытягиваясь в лохматые жгуты и фигуры, на фоне темнеющего леса, и всё шире раскрывались панорамы заросших лесом гор. А над горами обретало помаленьку структуру пасмурное небо, и сиял узкий просвет в тучах у самого горизонта. Дождь закончился, день был прекрасен и расцвечен самыми изысканными, нежными красками. Делалось теплее, ручейками сбегала по камням талая вода. Мы ахали от огромной красоты, в которой шли, и жалели, что Юля не видит этого праздничного Рождественского мира на склонах Мангупа.
Незаметно поднявшись к пещерам монастыря, мы услышали собачий лай. На огромном камне над тропой стоял монах с собакой. Он поздоровался и поздравил с праздником. Мы ответили тем же, и пошли по тропе дальше, ко входу в монастырь. Открытым оказался только каменный зал с выбитым в стене рельефом, изображавшим Богородицу с младенцем-Иисусом на руках. Деревянная дверь, ведущая к каменными ступеням наверх к храму, была заперта. Надпись на двери гласила, что надо звонить — и, оглядевшись, мы поняли, что звонить следует в металлическую рынду. Лена на это не решилась, и просто побыла немного в каменной зале. По внутренним ощущениям, этого ей было вполне достаточно. Посетить древний храм в Рождество — и при этом без толчеи, в тишине и покое — не частая удача.
До вершины Мангупа нам оставалось, меж тем, совсем чуть-чуть. Небеса со стороны Чатыр-Дага снова начинали хмуриться, и на фоне грозных тёмных туч очень пафосно выглядели снежные вершины высоких гор.
А вот Мангуп не подарил нам снежных пейзажей. Здесь, на плато, куда мы взобрались по деревянным лесенкам, было влажно и зелено. Густой ковёр травы рос под ногами, мокрые жёлтые камни обрывов обрамляли впечатляющий простор, полный ветра и свежей влаги. Сквозь простор, купаясь в потоках ветра, проскользила ворона. Лена поздравила её с праздником.
Любуясь открывшимися просторами, мы отправились вдоль обрывов на Дырявый мыс.
У самой цитадели, на полянке для отдыха, нас встретила умилительная кошачья пара. Кот и кошечка, оба упитанные, с густой богатой шёрсткой — и оба общительно-требовательные — они явно взимали мзду с гостей Мангупа. Глядя, как Лена кормит горластую, пихающуюся кошачью братию колбасой и салом, Андрей со смехом заявил, что не иначе парочка бродячих контролёров, обилечивавших тут спокон веку посетителей — с кассовыми аппаратами наперевес — была в конце концов кем-то заколдована в кошек. Вот они и кошками не унимаются, ловят туристов и требуют положенного…
Пройдя под руинами цитадели, мы отправились вдоль обрывов Тешкли-Бурун к дозорному комплексу Дырявого мыса, став по пути свидетелями туманно-облачного шоу меж каменными «зубами» столовых гор.
Стоило нам вылезти из трёхъярусного комплекса пещер Барабан-Коба к основанию дозорной башни прямо из-под ног у нас вновь раздался требовательный мяв. Кот сопровождал нас, не отходя ни на шаг, тёрся об ноги, ни на минутку не забывая о звуковом сопровождении. И только раз замер и умолк — когда Лена уже на пути назад сказала, что, пожалуй, такую преданность нельзя напоследок не вознаградить. Кот застыл, поводя ушами. Явно понял сказанное — и боялся спугнуть удачу. И молчал, пока из рюкзака не была извлечена вожделенная колбаса…
И мы простили Мангупу отсутствие там давно мечтавшегося нам снега. Потому что, во-первых, знали прогноз погоды и понимали, что снег выпадет только к ночи. А во-вторых — и в главных, пожалуй — не было бы тут при снеге той особенной красоты, которую нам посчастливилось застать. Не было бы блуждания облаков внизу, между горами и долиной. И влажного тепла в сторожевой пещере на носу Дырявого мыса, куда мы спустились, пока кот караулил нас на камнях у входа, и где Лена вылавливала из лужи под стеной сдутые ветром иконки (хорошо, что они были заламинированы!) и водружала их в каменную нишу. Лики, взглянувшие из прозрачной воды, почему-то живо напомнили истории о найденных в пещерных источниках иконах — как, к примеру, в легенде о монастырском источнике Кизилташа…
И ещё — не было бы при снеге чудесной дороги, покрытой, словно бесконечным ковром, густой ярко-зелёной травой. Мы шли по этому ковру, попрощавшись с цитаделью и с котом. Кошечка провожать нас отчего-то не вышла — видно, отправилась по каким-то другим, неотложным делам… А мы спешили по дороге всё дальше и дивились новым раскопкам и тому, как в пасмурной влажности сказочно-зачарованно выглядят древние камни и зелёные мхи, замшелые дерева и лианы… Пахло волнующе и странно, а пейзажи были то ли Васнецовскими, то ли вообще какими-то сошедшими с фантастических кинематографических лент.
А потом — был спуск по старой доброй тропе по Табана-Дере. И вот это была уже абсолютная сказка! Волшебная, зачарованная, до мурашек, до жутковатости. Потому что в лесу царил туман. Не просто туман — туманище, густой, зеленовато-лиловый, колдовской! И в этом акварельном мареве все прелести тропы, теряющиеся в солнечный день среди дробящихся пятен света и тени, заиграли по-настоящему!
Только ради этого туманного леса можно было идти сюда весь день среди дождя и грязи… Грязи, впрочем, хватало и тут — под ногами был уже не белый камень монастырской тропы, а обычный лесной грунт. Но это была ерунда, детали. А вот то, как туман сплёл сказку из замшелых камней, стволов и причудливых лиан!.. Неловко было доставать камеру, пока тропа шла по караимскому кладбищу. А ниже — каждый изгиб тропы казался произведением искусства, так что темп нашего передвижения снова изрядно замедлился…
И жаль было, когда тропа наконец начала выполаживаться. Редкий случай, когда не хотелось, чтобы завершался этот спуск! Но вот уже и уютная Ходжа-Сала, спрятавшаяся в тумане. Домик Эльмиры с чайханой — вот сюрприз, двор выложен фигурной разноцветной плиткой! Значит у них всё нормально — процветают и в новых реалиях. Единственная улица посёлка обросла симпатичными домиками, и даже становится вполне симпатичной. Это раньше тут были по большей части бетонные коробки — сейчас стали строить довольно аутентично… Привет домику Бориса Ивановича с росписью на стенах! Минуем целый каскад новых ресторанчиков и кафе с не по сезону заполненными парковками — в праздник сюда приехало неожиданно много желающих отведать вкусной татарской кухни! Нам же уже надо спешить — обходим озеро — и на шоссе! Довольно на сегодня намешано грязи! Прощальный взгляд назад: до свидания, Мангуп! Но новых наших встреч! Теперь нам — в Залесное, и дальше в Красный Мак, откуда автобус отвезёт нас в Севастополь.
Ну, разве пройдёшь в Залесном мимо магазинчика? Нет, конечно — и вот мы уже пивом и сыром скрашиваем себе последние километры дорога. Надо спешить, и мы скачем, радостно оглядывая окрестности, очень довольные прогулкой. Удалось путешествие, впечатлений мы полны по самые уши! А напоследок, когда сумрак опустился на Красный Мак, мы в ожидании автобуса ещё и прогулялись по недавно пройденной улице. И в магазине за школой купили себе помело — праздник ведь всё-таки, надо устроить вечерний пир!..
А когда автобус привёз нас на Северную сторону, то оказалось, что там идёт ледяной дождь. Он летел мокрыми ледышками, и ледяным сделался асфальт, и всё вокруг, включая поручни катера, стремительно покрывалось льдом… А по прибытии в Арт-бухту нас ждал ещё один обещанный сюрприз. Дождь превратился в снег. Да в какой! Огромные хлопья густо летели с небес, стремительно заметая причал, дома, улицы… Весь мир вмиг сделался белым, царила в воздухе плотная метель. Мы шли по тротуару, оставляя за собой цепочки черных следов — словно узор. Блестели в лучах фонарей деревья, обледеневшие каждой веточкой, каждым листком до состояния прозрачной звенящей жести. Памятник Солдату и Матросу высился над белым миром, и миллиарды огромных снежинок падали вокруг него в могучих снопах света прожекторов. Это было восхитительно и весело, и мы спустились к памятнику, и прошлись вдоль заснеженных лавровых кустов, оставляя на девственном снегу сдвоенный тёмный узор…
И двор наш был засыпан снегом до последнего листика плюща на воротах, а Юля ждала дома, готовя ужин и беспокоясь о том, как мы там бродим — в снегопаде… Она давно была дома, удачно оттаяла зонтик ещё по дороге в Терновку, удачно уехала на попутке, успела выспаться — и была вполне довольна состоявшимся днём. Собравшись вокруг стола и обогревателя в нашей «кают-компании», мы вкушали приготовленный Юлей ужин, делились впечатлениями — и праздновали Рождество. За окнами была зимняя сказка, мы надеялись не замёрзнуть ночью, и мечтали уже о завтрашней прогулке по заснеженному Херсонесу…
Севастополь. 7 января 2017 г.
