В начале июля 1918-го года чекист Яков Юровский был назначен комендантом Ипатьевского дома в Екатеринбурге, где к тому времени более двух месяцев проживала царская семья. Когда было принято решение о ликвидации последнего русского монарха и его близких, именно он был ответственным за выбор непосредственных исполнителей, именно он раздал им оружие, отправил Романовых в подвал, объявил заключенным об их участи и исполнил приговор.
После этого революционер позаботился о телах, а когда по городу распространились слухи о месте их нахождения, вывез их и спрятал в очередной раз более надежно. Он не испытывал к ним сочувствия, написал об этом: «Обычная, я бы сказал, мещанская семья… Сам Николай был похож на мелкого низшего офицера…»
Что с ним стало после?
Юровский появился на свет в 1878-м году в городе Каинске, нынешнем Куйбышеве Новосибирской области. Он был восьмым из десяти детей в большой еврейской семье мастера-стекольщика. В юности ходил в иудейскую начальную школу, где изучал Талмуд. Но затем его близкие, по всей видимости, решили дистанцироваться от своего еврейства. А наш герой, уже во взрослые годы, вместе с женой перешел в лютеранство.
Все сколько-нибудь образованные люди в то время сочувствовали социалистам. И в годы первой русской революции Юровский примкнул к большевикам благодаря влиянию своего тезки Свердлова, с которым был хорошо знаком. В 1905-м получил партийный билет за номером 1500 от организации большевиков при московском заводе «Красная Пресня» – видите, что из себя представляла РКП (б) на тот момент? Затем был арестован, сослан, жил и работал в Екатеринбурге. После революции стал активным членом местных советов и поступил на службу в ЧК.
Еще от Временного правительства самые широкие народные массы стали требовать высшей меры для Николая II. От греха подальше Керенский принял решение отправить семью бывшего царя в Тобольск. Большевики, когда они пришли к власти, решили собрать всех Романовых в одном из крупных городов на Урале, чтобы распорядиться ими при первой возможности.
Регион еще до коммунистов был важным промышленным центром, настоящим оплотом российского пролетариата. Неудивительно, что местные большевики даже без поддержки центра чувствовали себя хорошо. Судите сами: после подписания Брестского мира они решили самостоятельно продолжить войну с Германией (как собирались это осуществить – другое дело); выступали категорически против перевода царской семьи в Москву; и, по всей видимости, самостоятельно приняли решение о ее ликвидации – хотя, этот вопрос является спорным.
Так или иначе, 16-го июля в столицу телеграфом передали следующее: «Ждать не можем. Если ваши мнения противоположны, сейчас же, вне всякой очереди сообщить». После этого военный комиссар Голощекин, который позже стал известен крайне суровой коллективизацией Казахстана, подождал еще несколько часов. А когда ответа не последовало, распорядился привести в исполнение высшую меру.
И тогда Яков Юровский начал действовать. По разным сведениям, в качестве расстрельной команды он привлек то ли латышей, то ли неких мадьяров. Если второе предположение является правдой, то в мероприятии участвовал будущий премьер-министр коммунистической Венгрии Имре Надь. Тот самый, который провозгласил демократические реформы, что привели к советскому вторжению в 1956-м году.
Так или иначе, дело было сделано. И комендант Ипатьевского дома особо распорядился о сохранении драгоценностей царской семьи, которые бойцы хотели разворовать – одних только бриллиантов было несколько пудов. Впоследствии они были переданы в Москву.
А через десять дней случилось то, чего опасались уральские коммунисты – Екатеринбург был занят силами Чехословацкого корпуса и целый год находился под контролем Колчака. Юровский перебрался в Москву, и следующие несколько лет работал чекистом. Однако, карьера в органах его отнюдь не прельщала: уже в 1921-м году перешел в казначейство и заслужил там репутацию своей борьбой с коррупцией и воровством. В 1928-м он стал директором московского политехнического музея и оставался в этой должности десять лет.
В последние годы у него были проблемы со здоровьем. В 1938-м его дочь за троцкизм отправили в лагеря. Старый большевик попросил о помощи Голощекина, как своего давнего товарища, но тот ответил, что ничего нельзя сделать. В результате состояние Юровского резко ухудшилось.
Его госпитализировали, и в скором времени перевели в кремлевскую больницу, где лечили лишь самых высокопоставленных партийцев, а к ним наш герой на тот момент никоим образом не относился. Есть мнение, что его уход из жизни был сознательно ускорен НКВД, которое как раз тогда принялось за чистку коммунистов-уральцев.
Его старший сын Александр во время войны дослужился до контр-адмирала. Через много лет, уже в перестройку, он сказал, что отец сожалел о своей роли в судьбе Романовых.