"- Нет, не помню. Разве всех упомнишь, - отвечает он, но видя, как она огорчилась, добавляет: - Я шучу! Помню. Только я помню вас всех не как обычно, а иначе. Как в анекдоте, про Марьиванну. Когда она с соседом здоровалась, а он её не признал. Так женщина не растерялась и встала раком: «А так, сосед, узнаёте?» Тот сразу обрадованно закричал:» А! Марьиванна! соседка дорогая! Вот так узнаю. Я же вас только так на грядках и видел, лица и не запомнил!»
часть 4
«Немногое на свете долго бывает важным»
Эрих Мария Ремарк «Триумфальная арка»
И снова жёлтый луч в глаза... Но теперь Жанна полюбила эти жёлтые лучи. Её теперь не раздражало, а радовало, что и в палате она лежит лицом к окну и в глаза ей светит яркое утреннее солнце. Весна, скоро первомай.
В реанимации она пробыла несколько дней, теперь перевели в палату. Правда, в хирургическое отделение, потому что ремонт в гинекологическом, оказывается, еще не закончен.
Что удивительно, после операции, когда швы не сняты и они могут разойтись от резких движений — ужасно всё смешно вокруг. Что бы ни сказали, хоть пальчик покажи — и все покатываются со смеха, крепко держась за живот. Ладно, когда ей вырезали аппендицит, там еще было ничего, а сейчас сложнее. Жанна вспомнила врача-интерна, который её оперировал — всем же надо учиться и она дала согласие. Под местным наркозом делал операцию. И всё время шутил да заигрывал с ней. Ей тогда семнадцать лет было, да и он совсем молоденький. Анекдот рассказал, а как смеяться? А потом что-то не так пошло у него, на него заругались, мол, довеселился и сделали Жанне общий наркоз. Позже узнала, что он что-то уронил прямо в живот, его отстранили, а ей все кишки промыли. Лежала долго тогда в больнице, живот был большой такой, что еле-еле в норму пришёл. Но всё равно шутили и тогда над всем и смеялись от души, всё веселило — уж не ребёночка он ей там оставил? Хохотали так, что стены дрожали. Всё время было весело, а отчего? Так до сих пор и не ясно. Вспомнишь — и не смешно вовсе.
После этой операции сначала что-то не очень веселилось. Весь день было тяжело, но всё же к вечеру Жанна не удержалась от улыбки после очередной шутки соседки по палате, старавшейся её хоть как-то подбодрить.
Соседки по больничным койкам шутили над всем, чем только могли. Ходячие и лежачие — так они назывались, так делились по категориям и обязанностям. Ходячие ухаживали за лежачими. Не писанное правило. Сначала за ними, потом они. И судно подавали, и расхаживаться помогали. При этом все так радовались жизни, что смех слышался даже сквозь слёзы — и плакали от боли, и смеялись от радости — одновременно. Люди после операции — отдельный мир. Чего тут только не насмотришься, не наслушаешься и не узнаешь! Так и у Жанны было — сначала за ней ухаживали, потом она за другими, как только перешла в ранг ходячих.
Антон Павлович заходил к ней ежедневно, и утром, и вечером. Он сделал ей какой-то косметический шов, да и не вдоль живота, а поперёк, в самом низу. Сказал, что видно не будет, а купальник на пляже смело можно будет раздельный носить. Обработку делал сам или разрешал медперсоналу, но под его чётким руководством. Эксперимент своего рода, по тем временам, в провинциальной больнице. Жанне было строго наказано никого не подпускать к себе в его отсутствие.
Каждый приход Антона Павловича к ним в палату был для всех сродни празднику. Оказалось, что он большой шутник и женщины его просто обожали. Всё время шутили над Жанной — мол, как за дочерью ухаживает или родственницей. Влюбился небось! Жанна стеснялась, уходила от таких шуток, а женщины были все взрослые и не стеснялись шутить ни с кем и ни над чем. Например, они могли его смело спросить:
- Скажите, Антон Павлович, а как же это мужчина-гинеколог с женой своей живёт? Целый день у него такие картины перед глазами, что ничего потом и не захочется, наверное?
И лукаво подмигивали при этом, мол, а? Что? Ну-ка, ответь на вопросик! И ждали с замиранием, чтобы и дальше потом пошутить. А Антон Павлович им запросто отвечал:
- Я вам так скажу, милые женщины: вот рыбак всю жизнь рыбку ловит и что? Не есть её? Ещё как и уважает!
И палата взрывалась от смеха. Позже это всё превращалось в байки местного значения и передавалось из уст в уста. Хохотала и Жанна, корчась от боли.
Или другой пример. Одна женщина спрашивает:
- Антон Павлович, а почему вы со мной не здороваетесь, словно не помните. Вы же меня лечили!
- Нет, не помню. Разве всех упомнишь, - отвечает он, но видя, как она огорчилась, добавляет: - Я шучу! Помню. Только я помню вас всех не как обычно, а иначе. Как в анекдоте, про Марьиванну. Когда она с соседом здоровалась, а он её не признал. Так женщина не растерялась и встала раком: «А так, сосед, узнаёте?» Тот сразу обрадованно закричал:» А! Марьиванна! соседка дорогая! Вот так узнаю. Я же вас только так на грядках и видел, лица и не запомнил!»
Вся палата хохочет, а он продолжает всех веселить, осматривая живот Жанны:
- Так и я. Вот ноги раздвинете, я вам всё скажу: год рождения, домашний адрес, фамилию-имя-отчество, диагноз и прочее. А так — некогда в лица смотреть.
Долго потом в палате пересказывают эти шутки и больным, и медсёстрам, и выздоровление идёт еще быстрее, чем если бы в полной тишине лежали и покое. И шутки эти не казались пошлыми, все в них находили очень близкое и понятное для себя в тот момент и хохотали от души.
Как-то Антон Павлович спросил, любит ли Жанна читать, а после принёс книгу Ильфа и Петрова «Золотой телёнок». Сказал, что Жанне нужны положительные эмоции, а ещё — это очень умная книга. Предложил читать вслух, чтобы все развлекались, тогда и ему будут меньше вопросов задавать.
Жанна слышала, что он малообщительный человек, а нынче стал столь разговорчивым, что все не перестают удивляться, что это с ним?
И Жанна стала читать вслух. Хоть по часу, после обеда, но сеансы смехотерапии пошли всем на пользу.
Время шло, здоровье тоже шло на поправку и лишь одна мысль не давала покоя Жанне — что же ей за операцию сделали? Но вопросы оставались без ответа. Сказал однажды:»Всё скажу, когда будешь выписываться!»
На этом отделении работала бывшая одноклассница Жанны. Конечно, она попыталась узнать от неё, но Света сказала, что карточка у врача, они получают только назначения. И вообще, не стоит строить предположения, надо дождаться выписки. Зато она научила Жанну делать уколы. Бывало, разрешала ей помочь. Больные говорили, что у Жанны лёгкая рука, что она даже лучше Светы делает уколы. А женщины, как всегда, поворачивали всё по-своему, в шутку — мол, конечно, мужикам в радость, что такая молодая красавица их по заднице хотя бы шлёпнет. И опять был повод похохотать.
12.02.2024 г.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ