Камчатская тетрадь:
Земледельцем я никогда не был, и если построю дом своей мечты, то грядок там не будет. Не моё. Видно маменькины гены казачьи сказываются. Мне бы мчать куда-нибудь, волосы назад, узнавать что-то новое, открывать неизведанные мною страны, находить артефакты и читать, читать, читать. Как вы понимаете, такой характер не располагает к оседлости, а она – первый признак человека, которому есть о чём поговорить с Землёй-кормилицей.
Но так как моя молодость пришлась на лихие 90-ые, и застала меня на Камчатке, то и мне было суждено переболеть некоторыми из поветрий этого прекрасного, но сурового края. Свой надел земли есть у любого соотечественника, потому что никакая власть не отнимет врождённого желания русского человека, есть свои соления и маринады, собранные со своего (подчас условно своего) куска земли. Теплицы, парники, кусты смородины и, конечно, пару соток картошки. На Камчатке все сажали картошку, благо проблем с наделами не было. Как я говорил, московское снабжение приказало долго жить, но народ отреагировал столицезамещением, и быстро освоил огородничество. Вот и меня не миновала сия участь. И посадил я две сотки картошки, выбрав участок на некотором отдалении от посёлка, разумно (как тогда казалось) рассудив, что расхититель частной собственности поленится в такую даль тащиться. На Дембиевской косе нас таких умных нашлось человек пять, и участки наши так рядком и расположились.
Для тех из вас, кто может отследить путь картошки до вашего дома только от магазина, напомню. Сначала мы ищем посевной материал, даём ему пустить ростки, потом режем на несколько частей, хотя можно и не резать, но важно чтобы клубни были средне размерные, рыхлим землю, делаем лунки, опускаем рассаду, присыпаем землёй. Через месяц с небольшим (чудь дольше, чем на материке, из-за погодных условий зоны рискованного земледелия) окучиваем, формируя симпатичные грядки, но тут у кого как выйдет. Про подкормку земли забывать тоже не стоит. Мы в основном удобряли туком, или как его ещё называют «рыбной мукой». А тук это я вам скажу такая вонючая субстанция, что святых выноси, когда его на заводе рыбопромышленном приготовляют.
Потом прополка, а это всё на карачках, и на песчаных почвах косы, а мокрец-трава уже покрыл весь участок, что едва ботву видно. И так несколько раз. И нанять некого, потому что ни денег, ни Gastarbeiter (приглашённый работник/гость-работник) тогда на Камчатке не водилось. Всё сам, всё сам.
Короче, после нескольких месяцев плясок вокруг этой картошки, настала пора сбора урожая. Я сел в авто, предварительно купив в хозяйственном несколько мешков холщовых. И когда приехал на косу, увидел чистое поле. Какой-то «заботливый» человек избавил меня от трудов по сбору, но попутно и от урожая.
Я негодовал матерно, проклиная каждую секунду своих трудов, оказавшихся напрасными, ведь тогда я не знал изумительную формулу принятия «Спасибо, Отец Небесный, что взял деньгами». Хотя, думаю в то время это меня бы не сильно успокоило. Каких только кар не призывал я на голову тому, кто собрал мой урожай. Как потом выяснилось, в нашем небольшом клубе урожай пропал у троих.
На следующий год я повторил все процедуры, разве что на прополку приезжал реже. Близилось время сбора урожая, а я собрался на Прибойку, как у нас называли пляж Тихого океана, посидеть, послушать волны. Я был один, потому что в таком деле напарники не нужны. Океан не всем шепчет свои тайны. Развёл костёр, и подумал, что участок мой совсем рядом, буквально метрах в двухстах, просто с другой стороны косы, и хорошо бы напечь молодой картошки. Я отправился пешком, идти и правда было всего ничего.
Приближаясь к своему наделу, я увидел Москвич 412 и подумал, что у моих побратимов таких машин нет, и нехороший, злой червячок зашевелился в сердце, я надел самую приветливую из улыбок, и смело направился в сторону незнакомца, который трудолюбиво опустошал мои грядки, прилежно складывая урожай в мешки. Судя по всему, картошка уродилась на славу.
- Бог в помощь, славный урожай! – Обратился я к расхитителю моей собственности. – Чем же вы удобряли эту хилую землю, что так щедро она вам отсыпала?
- Спасибо, и правда, урожай на славу. Навозом, исключительно им родимым. – Ответил мне подлец, улыбчиво щурясь.
- Не помочь ли вам, а-то смотрю, совсем устали? – Могу мешки с грядок до машины отнести.
Я не просто так про помощь сказал, мужик был не ахти какой комплекции, тщедушного телосложения, годков под полста. В посёлке я его встречал, но личного знакомства не водил, кто и чем занимается не знал.
- А и не откажусь! Даже благодарен буду весьма! – Надо вам сказать, что на Камчатке можно было в те годы беседы вести без мата, образованных хватало, да и бывших сидельцев тоже, а те очень нервно реагируют на брань матерную, если она не к месту.
Я прилежно снёс все мешки к машине, потом мы с воришкой загрузили их в Москвич и на багажник на крыше, он аж осел под тяжестью, ну а потом я быстро и без затей объяснил человеку, что воровать чужое – плохо, что за это можно получить по телу и по голове, а она предмет тёмный, кто там знает, как это на ней скажется. Попутно, между внушениями, я ему поведал, что для картошки лучше тука и быть не может, он доставляет в клубни фосфор, которого так не хватает жителям наших скудных на растительную пищу равнин. Что теперь он просто обязан довести урожай до моего дома и сгрузить у подъезда, а если он этого не сделает, то я его всенепременно найду, и сделаю его жизнь крайне некомфортной, благо у меня рычаги имеются. На всякий случай я забрал его права, чтобы он не думал, что угрозы мои легковесны. Убедившись, что негодник способен стоять на ногах, и сидеть за рулём, я пожелал ему лёгкой дороги, и предостерёг от необдуманных решений, воззвав к его совести лёгким подзатыльником, а сам отправился на Прибойку. Костёр погас, но я не огорчился, и снова разжёг его, а потом напёк вкуснейшей молодой картошки. Так и сидел, слушал океан, ел картошку и улыбался.
Больше я огородничеством не занимался.