Сколько в последние пару лет углубляюсь в чьи-то биографии, столько удивляюсь переплетению судеб людей и событий, вокруг них происходящих.
Вот и теперь - нашла, почитала, немного "подзависла" и стала сомневаться: а писать ли? Ведь биографию - официальную биографию - этой женщины пишут все учебники литературы. Ведь она - графиня Толстая! Но мне кажется, что более несчастную женщину в конце XIX века в высшем обществе надо было ещё поискать. Жена гения? Или его жертва? А вообще - она могла когда-то во время сватовства ему просто отказать? Ведь должны были у такой красавицы быть и другие предложения руки и сердца? И почему я вдруг пишу о Софье Андреевне? Потому что её отец в течение многих лет снимал в Иваньково дачу...
Попытаюсь выстроить свою версию её биографии...
Уже на склоне лет в 1904 году Софья Андреевна Толстая оставила такую запись в личном дневнике:
"Всю свою жизнь, все свои способности я задушила для него и всю свою жизнь отдала в жертву семье. Но в этом и было мое призвание, моя судьба, мое назначение. Иначе и лучше говоря: это была воля Божья".
Согласитесь - страшная запись.
Дачу в Иваньково врач Московской дворцовой конторы действительный статский советник Андрей Евстафьевич Берс, происходивший по отцу из немецких дворян, снимал ещё с начала 1840-х годов у наследников старой хозяйки Покровского-Стрешнева, княгини Е.П. Глебовой-Стрешневой. Семья жила не очень богато, но её "средний", по тогдашним меркам, достаток позволял жить здесь, на дорогой даче, круглый год. К тому же Покровское уже славилось чистым воздухом и сосновым лесом, и врач Андрей Берс считал это лучшим вариантом для проживания своей семьи, хотя у него была квартира в городе (в Кремле, где он работал).
Здесь же - на съёмной даче в Иваньково - 3 сентября 1844 года родилась его вторая дочь, которую назвали Софьей. Кроме неё в семье было ещё семеро детей: две дочери и пять сыновей. Сонечка Берс отличалась от остальных детей тем, что частенько очень легко впадала в грусть. Даже в самом весёлом празднике или событии она находила то, что неизменно вело к грустному настроению. Её большие тёмно-карие глаза смотрели на окружающее её пространство и людей в нём всегда с долей грусти...
Несмотря ни на что семья Берсов была дружной, очень музыкальной. Они охотно посещали театры, принимали гостей, имели очень хорошую библиотеку. Софья Андреевна получила прекрасное домашнее образование, вела дневник и сочиняла небольшие рассказы. А в 1861 году она сдала экзамены на звание учительницы (в ту пору большого выбора профессий у женщин не было) при Московском университете. Сочинение Софьи о музыке было признано экзаменационной комиссией лучшим на курсе. Отец девушки с гордостью говорил: "И Соня сделается когда-нибудь автором". Она очень любила книги, а любимыми называла "Детство" Л. Толстого и "Давида Копперфильда" Ч. Диккенса.
Впервые Софья встретилась с молодым графом Львом Толстым в 1856 году, когда он посещал "своего" врача в Иваньково.
Граф Толстой останавливался в комнате для приезжих на первом этаже, а на втором помещались дети с няней и прислугой. По воспоминаниям второй дочери Берсов Татьяны из их окна открывался "веселый, живописный вид на пруд с островком и церковь с зелеными куполами". А вот как дачу вспоминает Соня Берс:
"...Какие были тогда чудесные вечера и ночи. Как сейчас вижу я ту полянку, всю освещенную луной, и отражение луны в ближайшем пруду. "Какие сумасшедшие ночи", - часто говорил Лев Николаевич, сидя с нами на балконе или гуляя с нами вокруг дачи".
Сегодня исследователи творчества Льва Толстого говорят, что некоторые сцены в его знаменитом романе "Война и мир", который переписывала Софья Андреевна, были вписаны её рукой ( например сцены светских раутов или женских переживаний). Может и знаменитое описание лунной ночи это описание одного из вечеров в Иванькове? Помните?
"Соня, Соня! — послышался опять первый голос.— Ну, как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть!..— Ведь эдакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало...— Нет, ты посмотри, что за луна!"
Так или иначе, но Сонечка Берс была тихо влюблена во "взрослого" офицера графа Льва Толстого. Для него же она просто была ребёнком.
Умная и прямолинейная, кокетливая в меру, сентиментальная и романтичная Софья встретилась с графом Толстым летом 1861 года. Были сданы экзамены. Она ощущала себя взрослой самостоятельной барышней... Зная, что он уже печатает свои труды, она показала ему написанную ею повесть "Наташа". Лев Николаевич её прочёл и заметил: "Какая сила простоты и правды!" (Повесть Софья сожгла перед свадьбой вместе с девичьими дневниками. Но Наташа осталась, став Наташей Ростовой из "Войны и мира"). Правда ему совсем не понравился главный герой, в котором он себя узнал...
Доктор Берс сватал ему свою старшую дочь Лизу, однако в своём знаменитом дневнике он напишет: "Если и женюсь, то на одной из сестёр Берс... К Лизе чувства нет".
Он уезжал и снова возвращался к Берсам под любым предлогом, смущая Софью, не говоря ни слова о своём возможном выборе.
В августе 1862 года все дети семьи Берс поехали навестить деда в его имение Ивицы и по дороге остановились в Ясной Поляне. И вот тогда Толстой вдруг увидел в 18-летней Соне не прелестного ребенка, а прелестную девушку... Девушку, которая может волновать чувства. И был пикник в Засеке на лужайке, когда расшалившаяся Соня взобралась на стог и пела «Ключ по камешкам течёт». И были беседы в сумерках на балконе, когда Соня робела перед Львом Николаевичем, но ему удалось её разговорить, и он с умилением её слушал, а на прощание восторженно сказал: «Какая вы ясная, простая!»
Они расстались на несколько дней, после чего граф сам приехал в Ивицы — на бал, который устраивали Берсы и на котором Софья танцевала так, что в сердце Толстого не осталось сомнений.
Когда Берсы уехали в Ивицы, Лев Николаевич выдержал всего несколько дней в разлуке с Соней. Он ощущал потребность снова увидеть её. Он поехал в Ивицы и там на балу вновь любовался Соней. У неё были темно-карие большие глаза и живой характер. В барежевом (лёгкая, воздушная ткань) платье с лиловыми бантами, она была необыкновенно грациозна в танце. И хотя Лев Николаевич твердил себе, что Соня еще ребёнок, «вино ее прелести ударило ему в голову» - потом эти свои чувства он описал в «Войне и мире», в эпизоде, когда князь Андрей Болконский танцует с Наташей Ростовой и влюбляется в неё. Внешне Наташа была списана с Сони Берс: худенькая, большеротая, некрасивая, но совершенно неотразимая в сиянии своей юности.
Софья Андреевна ответила согласием. ... Лев Николаевич женился на ней, предварительно признавшись в своих добрачных связях. Для юной девушки это была нелёгкая ноша.
"Жизнь женщины. Софья Толстая" Валентина Томашевская
Зачем он ей дал читать свои дневники? Наверное, хотел быть с ней честным. Но честно ли давать это юной влюблённой девочке?
Льву Толстому было 34 года, он мучился, что уже слишком стар и непривлекателен для 18-летней девушки. Она же в своём выборе тогда не сомневалась и уже потом, в зрелом возрасте, перечитывала его письмо, которое тогда сыграло свою романтическую роль в его сватовстве к ней:
"Мне становится невыносимо. <…> Я бы помер от смеху, ежели бы месяц тому назад мне сказали, что можно мучаться, как я мучаюсь, и счастливо мучаюсь это время. Скажите, как честный человек, хотите ли вы быть моей женой?"
После свадьбы молодые уехали в имение Толстого под Тулой. Ясная поляна встретила их запустением.
"Вообще меня поражала простота и даже бедность обстановки Ясной Поляны,- писала Софья Андреевна в своём дневнике.- Пока не привезли моего приданого серебра, ели простыми железными вилками и старыми истыканными серебряными, очень древними ложками. Спал Лев Николаевич на грязной сафьяновой подушке, без наволоки. И это я изгнала. Ситцевое ватное одеяло Льва Николаевича было заменено моим приданым, шёлковым, под которое, к удивлению Льва Николаевича, подшивали тонкую простыню. Просьба моя о ванне тоже была удовлетворена".
Так началась её замужняя жизнь.
У меня нет особого желания переписывать фразы, что она чувствовала себя бесконечно беременной, что она часто болела и слегла как-то в нервной горячке, что муж - как-то внезапно - перестал в ней видеть человека, а видел лишь жену... Всё это писалось неоднократно. Они всё-таки любили друг друга первые 20 лет совместной жизни. Зато последующие 18 практически превратились в череду испытаний.
Впервые за долгие годы Софья Андреевна снова начнёт писать в 1870 году. Тогда Лев Николаевич займётся детской азбукой, а она будет активно ему помогать. Книгу издадут в 1871 году. Потом она скромно запишет:
"Лев Николаевич до того добросовестно относился к своей работе, что для каждого самого коротенького рассказа он обращался к специалисту за сведениями. Я тоже переводила, сокращала, даже сочиняла рассказы".
В 1879 году Софья Толстая написала первую биографию Льва Толстого.
В июле 1891 года Лев Николаевич Толстой сообщил жене, что отказывается от авторских прав на все свои дальнейшие произведения. В ответ на упрёки Софьи Андреевны он назвал её глупой и жадной. Не помня себя от душевной боли, графиня побежала к железнодорожной станции, чтобы броситься под поезд. С того момента угрозы суицида стали обычным аргументом в их спорах.
Они всё дальше и дальше отдалялись друг от друга. Этому способствовали и её переживания о болезнях и смертях детей, к которым муж был совершенно равнодушен.
Ещё в 1886 году на кладбище у Никольского в Покровском-Стрешневе был похоронен их сын Алексей. Тот скорбный приезд в родное Покровское-Стрешнево - она родилась именно здесь, на даче, - был для Софьи Андреевны первым за 23 года с тех пор, как она вышла замуж. До нового погоста в Никольское ехали по местам, где гуляли в детстве. Здесь же зарождалась любовь Софьи Андреевны и Льва Николаевича. И вот в 1895 году они снова хоронят здесь сына.
"Когда мы начали подъезжать к Покровскому кладбищу близ Никольского, куда везли хоронить Ванечку рядом с Алёшей, Лёвочка начал вспоминать, как он, влюблённый в меня, часто ходил и ездил по этой самой дороге в Покровское. Он умилялся и плакал… и мне было так хорошо от его любви", - писала графиня сестре.
Это горе поначалу сблизило супругов, однако ненадолго. Слишком велика была пропасть, их разделившая. Взаимные обиды и непонимание, попытки мужа снова ею манипулировать - всё это подтолкнуло Софью Андреевну искать утешения. И она занялась музыкой, стала встречаться со старыми знакомыми. Он снова желал распродать всё своё имущество, она была в панике.
Хорошо, что ещё в 1892 году граф Лев Николаевич Толстой подписал раздельный акт и передал своей жене и детям всю недвижимость, не желая быть собственником. Это не успокаивало Софью Андреевну, но по крайней мере она знала, что не останется без дома и содержания.
В последние годы взаимные подозрения и обиды переросли почти в маниакальную одержимость: Софья Андреевна не верила мужу, перечитывала его дневники, отыскивая что-то плохое, что он мог написать о ней. Он ругал жену за излишнюю подозрительность. Уже взрослые дети вставали то на сторону отца, то на сторону матери. Один из авторитетных невропатологов того времени Григорий Россолимо порекомендовал супругам жить отдельно, сказав, что это спасёт их обоих.
Однако в ночь с 27 на 28 октября 1910 года произошла последняя их, роковая ссора. Лев Николаевич проснулся от шума: это Софья Андреевна в очередной раз рылась в его вещах. Уходя он оставил жене прощальное письмо:
"Не думай, что я уехал, потому что не люблю тебя. Я люблю тебя и жалею от Всей души, но не могу поступить иначе, чем поступаю".
По рассказам домашних, прочитав записку, Софья Андреевна бросилась топиться, и её чудом удалось вытащить из пруда.
На железнодорожной станции Астапово Лев Толстой почувствовал себя плохо. Спустя 10 дней умер. Для Софьи Андреевны это было страшным ударом. Жизнь её остановилась. Она каждый день ходила на могилу мужа, после смерти которого на Софью Андреевну обрушилось всеобщее осуждение. Её обвиняли и в уходе мужа из дома, и в его смерти. Обвиняют и по сей день, не понимая, как невыносимо тяжела была её ноша. Софья Андреевна скажет потом своей старшей дочери Татьяне: "Я вышла замуж восемнадцати лет... любила я одного твоего отца. Я тебе перед смертью скажу: не было рукопожатия, которого не могло быть при всех".
Однако их война и мир длились всю их совместную жизнь, почти пятьдесят лет!
В ноябре 1919 года, помыв окна на холодном ветру, Софья Андреевна заболела воспалением лёгких. Незадолго до смерти сказала детям, что очень виновата перед их отцом, никогда не переставала любить его и была ему верной женой. Дочь Татьяна в своих воспоминаниях писала: "Мать моя пережила отца на девять лет. Она умерла, окружённая детьми и внуками. Она сознавала, что умирает. Покорно ждала смерти и приняла её смиренно".
На протяжении всей семейной жизни графиня Софья Андреевна постоянно жертвовала своими интересами, временем и здоровьем. Она взяла на себя роль цензора, переводчика и советчика, заботилась об изданиях и корректуре творчества мужа. Она вела хозяйство и воспитывала детей. Кто-то написал, что она была жертвой, всегда во всем хорошем и прекрасном искала подвох и негатив. Ждала удара от судьбы, а получив его смирялась и шла дальше, как будто не стоила счастья. Она любила и ненавидела своего мужа, свою жизнь.
"Он возил воду для сторожа, помогал крестьянам, больным и бедным. Но ни разу не дал мне возможность отдохнуть, он никогда не давал родному ребенку воды и за все 32 года ни разу не посидел с больным даже пяти минут, чтобы дать мне подышать, поспать, погулять или просто прийти в себя от нагрузки". Из воспоминаний Софьи Толстой
Была ли счастлива это терпеливая многодетная женщина-мать-супруга? Думается мне, что нет. Хотя... может она подсознательно выбрала путь подобного жертвенного служения мужу и семье? Сложно сказать.
Разбирая бумаги покойного мужа, Софья Андреевна нашла запечатанное его письмо к ней, датированное летом 1897 года, когда Лев Николаевич впервые решил уйти. И теперь, словно из мира иного, зазвучал его голос, словно просящий прощения у жены:
“...с любовью и благодарностью вспоминаю длинные 35 лет нашей жизни, в особенности первую половину этого времени, когда ты со свойственным твоей натуре материнским самоотвержением, так энергически и твёрдо несла то, к чему считала себя призванной. Ты дала мне и миру то, что могла дать, дала много материнской любви и самоотвержения, и нельзя не ценить тебя за это... благодарю и с любовью вспоминаю и буду вспоминать за то, что ты дала мне.”
Лайки помогают развитию канала!