Начало тут:
Я вот все думаю, не пора ли поменять название статьи, я ведь не жила уже фактически с бывшим мужем. Но, немного подумав, решила оставить все как есть. Ведь Валерыч настолько плотно присутствовал в моей жизни, что практически стал ее тенью. В этой статье, кстати, его почти не будет, как не будет и "наблюдений". Но пропустить это кусок жизни я не могу.
Итак, у меня появились соседи. Я не знала плакать или смеяться. Эта история с узбеками смахивала на пародию сказки "Белоснежка и семь гномов", с той лишь разницей, что Белоснежка из меня тогда была такая себе, а «гномы» больше походили на гоблинов.
Присутствие таких соседей, с одной стороны, пугало - ведь кто знает, что у них на уме? С другой стороны, оно было очень кстати - Валерыча я боялась гораздо больше, чем этих товарищей. Во всяком случае они вели себя достаточно тихо и не бузили.
В первый же день я поговорила с их предводителем (не помню, как его звали, по-моему Ильхам). Надела на лицо свою самую строгую учительскую маску, сдвинула брови и начала знакомство,примерно с таких слов:
- Здравствуйте! Меня зовут Гульнара ! Стоит ли мне опасаться за безопасность себя и ребенка? Могу ли я рассчитывать на чистоту и порядок?
- Меня зовут Ильхам! Вы можете быть спокойны. Мы вас не побеспокоим!
Мы еще немного поговорили с ним о том, о сем, остальные не принимали участия в нашей беседе (по-моему, они боялись меня даже больше, чем я их). Из разговора выяснилось, что их бригаду пустили на квартиру на время, буквально на пару месяцев. Ильхам поклялся, что "лично открутит голову любому, кто косо посмотреть в мою сторону". Мне пришлось поверить на слово. Оставался открытым вопрос, а кто защитит меня от самого Ильхама, если что? Но, как мне показалось, у него не было никаких дурных мыслей и я интересовала его не больше, чем фонарный столб во дворе.
Предупредив своих соседей о бывшем муже, я попросила ни в коем случае не пускать его в квартиру. Ильхам и сотоварищи обещали гнать и не пускать.
Первое время жили более-менее нормально. Потом я заметила, что квартира постепенно обрастает грязью. Узбекские соседи старались конечно и убирались, как умели - но вот мыть туалет категорически отказывались. Мне каждый день приходилось самой драить белизной ванну, раковину, унитаз. Все это жутко раздражало, ведь я и так целый день пахала на работе, а тут еще приходилось убирать за чужими мужиками.
Пришлось вызвать бригадира на разговор:
- Ильхам, скажи мне, почему я должна за вами убирать? Вас шесть человек! Я что, нанялась к вам уборщицей?
- Хорошо, Гульнара, я скажу ребятам, будут чище убирать...
- Давайте еще составим график уборки санузла и будем по очереди каждый день мыть туалет. Ванную пусть каждый моет сам за собой.
- Насчет ванны согласен, но туалет мыть мы не будем.
- Как не будете? А кто будет???
- Не обижайся Гульнара, но мы не будем мыть туалет. У нас мужчина не может так опуститься, туалет должна мыть только женщина!
Я, честно говоря, офи.ела от такой наглости! Мы долго еще спорили, но так не до чего и не договорились. Жить в свинарнике было невыносимо, убирать за всеми - тоже. Сбежать? Но куда?! Не было ни сил, ни времени на поиски нового жилья и переезд. К тому же во мне вскипела упрямая решимость заставить их мыть этот несчастный туалет, во что бы то не стало!
Я злилась: "Ниже их достоинства, ты посмотри! Ишь, возомнили о себе!" Но, несмотря на мой гнев, уборка туалета по-прежнему была на мне. Я демонстративно гремела ведрами, хлопала дверями и ворчала. Ильхам делал вид, что все нормально, его друзья вели себя тише воды, ниже травы. Ситуация заходила в тупик...
Однако вскоре все разрешилось, благодаря нашей доблестной полиции и моей сердобольности (будь она не ладна!) Как-то в дверь позвонили. Я подошла, заглянула в глазок и увидела людей форме:
- Откройте полиция! Мы проводим миграционный рейд. Поступил сигнал по вашей квартире!
Я открыла дверь. В коридор вышел побледневший Ильхам. Полицейские прошли к ним в комнату, а я ушла к себе. Минут через десять позвали и меня. На полу, на матрасах сидели испуганные узбеки, Ильхам показывал какие-то документы, один из полицейских что-то писал. Меня попросили охарактеризовать соседей, спросили, нет ли жалоб, не нарушают ли общественный порядок, не пьют, не шумят?
Вот тут бы мне и развернуться на полную катушку! На меня обречённо смотрели шесть пар черных глаз и не ждали ничего хорошего.
- Жалоб нет, ребята нормальные, тихие, спокойные. Меня с дочкой не обижают. Почти все время на работе находятся, сюда приходят только покушать и поспать.
Полицейские, через какое то время ушли. Узбеков не тронули. На следующий день, вечером, ребята принесли мне большую тарелку очень вкусного плова. А еще ...туалет и ванная были вымыты и сверкали белизной и чистотой! Инцидент был исчерпан более, чем полностью!
Валерыч не появлялся уже больше десяти дней, у меня затеплилась робкая надежда, что может быть отстал наконец. Но нет! На следующий день после полицейского рейда он явился и начал привычно «стучаться» в железную дверь ботинками. На грохот вышел Ильхам и вопрошающе уставился на моего бывшего мужа. За спиной бригадира выросли еще две фигуры его соотечественников. Валерыч не растерялся и, напустив на себя максимально наглый вид, потребовал позвать его «законную жену»:
- Слышь, ты! Братан! Позови-ка Гульку, жену мою!
- Во-первых я тебе не "братан". Во-вторых – Гульнара наша сестра. Мы ее родственники. Иди давай отсюда "муж", что бы я тебя здесь больше не видел. Ферштейн?
Валерыч попытался пnуть Ильхама, но тот увернулся, выскочил из квартиры и вышвыrнул его из подъезда, как щенка. После этого случая Валерыч не появлялся больше месяца.
Тем временем мои дела на работе шли не очень хорошо. Обещанную зарплату не платили, постоянно урезали, хотя норму выработки заметно повысили. На руки выходило чуть меньше 10 000 рублей. Почти каждый день задерживались на работе на час, иногда даже на два. За переработку не платили.
Приходилось договариваться с друзьями, чтобы они забирали Веронику, предупреждать воспитателей в садике. В цеху бурлили нехорошие разговоры. Все возмущались по углам, грозились устроить zабастовку, но дальше пустых угроз дело не шло.
Как-то раз, в гостях у подруги, я пожаловалась ей на эту ситуацию. Ее муж (юрист) предложил свою помощь в грамотной организации zабастовки. Я пообещала, что поговорю на работе с девченками и передам ответ. На работе к предложению отнеслись с энтузиазмом. Нужно были собрать деньги на этого юриста, буквально по 30 рублей с человека и поставить свою фамилию и подпись под обращением.
Деньги собрали быстро, юрист подготовил письмо к администрации птицефабрики. В документе было предупреждение о том, что если не будет пересмотрена заработная плата, убойный цех встаёт сначала на час, потом на сутки, потом на 3 дня. Далее перечислялись нормы и законы, которые нарушала администрация, так же в письме указывалось, что копии будут отправлены в профсоюз и Роструд. Осталось собрать подписи на всех трех бумагах.
И тут дело застопорилось. Некоторые не подписывали, боялись увольнения. Большинство поддерживало конечно, но некоторые рабочие стали обвиняли меня в том, что я сделаю только хуже, что ничего не изменится, что все бесполезно, что я их подставляю. Но отступать было нельзя!
Наконец мы собрали подписи более 80% работников нашего цеха и отнесли бумаги директору птицефабрики. Аккурат в день зарплаты. Меня в тот день не было на работе, я очень вовремя ушла на больничный.
Мне потом рассказывали, что бухгалтерия раздала «квиточки», потом экстренно собрала их обратно, приписала карандашиком + 4 000 рублей и опять раздала. Начальство "рвало и метало"! Искали зачинщика. Естественно, меня моментально сдали. Начальник орал, что выкинет меня с работы по статье, что вышвырнут из города, из Башкирии!!!
Ничего мне не сделали. Зарплату с тех пор повысили, а мне не сказали ни слова. После больничного, я спокойно продолжила работать дальше.
Правда, через несколько месяцев у нас сменился начальник цеха, пришла женщина — грузная, некогда красивая брюнетка со страшными, черными отметинами на лице. Она вызвала меня в кабинет, оценивающе окинула взглядом и сказала, что наслышана и предупреждена о моих «фокусах». От работниц я почти не услышала слов благодарности. Лишь две-три самых простых и добродушных тетеньки шепнули тихонечко "спасибо" и пожали мне руку...
Приближалась весна. Узбеки мои съехали. Я опять осталась одна. Скоро бывший муж узнает, что защитников больше нет, и опять придет по мою душу...
Продолжение тут.