Ну не мог я Зинке своей изменить! Ну не мог!
Да только следов предательства хоть отбавляй. Радовало лишь то, что проснулся он в одежде.
- Попить и бежать! – решил он.
В дверях кухни его настиг столбняк. Он замер. На полу, между столом и кухонными шкафчиками лежала, видимо, хозяйка квартиры...
- Твой тебя выгнал или сама ушла? - поинтересовалась Люба у соседки.
- А-а? - Зина словно очнулась от своих размышлений, куда бы податься?
- Да, Костя мой закрылся на щеколду, видимо, машинально!
Она уже второй час сидела на ступеньках перед дверью своей квартиры.
- А сидишь тогда чего? – Люба усмехнулась. – Позвони в дверь, постучи!
- И звонила, и стучала, - Зина махнула рукой, - и на телефон ему набирала.
- Оглох внезапно, - Люба подмигнула, - или привел кого?
- Что ты! Сплюнь! Принял небось по случаю пятницы. Теперь до утра не добудиться.
- А дети?
- В лагерь отправили два дня назад, - проговорила Зина с досадой, - такое вот совпадение!
- Пошли ко мне, - Люба кивнула в сторону своей квартиры, - я сейчас свободная женщина, посидим, поболтаем. А если твой в сознание не придет, можешь и переночевать.
***
- Чай, кофе, что-нибудь от нервов? – предложила Люба, когда они разместились на кухне.
- Кофе, - Зина грустно улыбнулась.
- Отлично! Давно хотела спросить, как ты голос восстанавливаешь?
- Чего? – Зина опешила.
- Мы ж соседи, стенки тонкие. Я слышу иногда, что ты так орешь, что не мудрено голос сорвать, так как ты его потом восстанавливаешь?
- И не спрашивай, - Зина улыбнулась и махнула рукой, - по-другому с Костиком моим невозможно. Он как лишний стакан пропустит, так такое чудит.
- Руку что ли на тебя поднимает? – спросила Люба.
- До этого пока не доходило, - ответила Зина, - думаю, и не дойдет. А так, чего только не творил! Пришел, как-то, - Зина пригубила кофе, - выкинул из шкафа все вещи на кровать, взял инструменты и разобрал шкаф по досочкам. Поставил все аккуратненько возле стены, и уснул там же. Утром проснулся этот деятель и у меня спрашивает, зачем я шкаф разобрала?
- Серьезно? – сквозь смех спросила Люба.
- Ага, - Зина кивнула. – Где я и где шкаф? У меня ни сил не хватит, ни умения!
- А он что, все заспал?
- Он под этим делом забывает все напрочь! – Зина махнула рукой. – Как только домой добирается? На автопилоте, наверное.
- Слушай, а зачем он тебе такой сдался? Ты еще молодая и красивая, нормальному мужику дети помехой не будут. Нашла бы себе другого, а не этого... с амнезией.
- Люб, он, когда со стаканом не целуется, нормальный мужик, - заверила соседку Зина, - да и не так часто срывы у него бывают. Может три месяца вообще не притрагиваться. А потом две недели не просыхает. Говорит, что так он отдыхает. Если захочет, бросит.
- Что-то верится с трудом...
***
- Потолок надо побелить, - первое, что сказал Костя, открыв глаза, - или не надо? А это что за люстра? Хорошо вчера с ребятами посидели, - пробормотал Костя, рассматривая совершенно незнакомую люстру. – Обои в углу отошли, подклеить надо. А что за обои такие? Мы, вроде, не такие клеили…
Повернул голову набок и увидел незнакомый шкаф.
Он поднялся, сел, ноги спустил на пол.
- Я что, не дома? А где я тогда?
С Костиком такого еще не бывало. В каком бы состоянии он не вышел с работы, постоянно приходил только домой. Часто он даже не помнил как выходил с работы, как добирался, но просыпался всегда дома.
- Где-то я свернул не туда, - проговорил Костя, вставая с кровати.
Выйдя из комнаты, заглянул в зал. Никого не было, а вот картинка была живописной. На журнальном столике была накрыта романтическая полянка: шампанское, фрукты, шоколад, высокие фужеры, на одном красная помада. А под столом лежали две бутылки, так сказать, из-под мужского напитка.
- Ой-я-ёй! Ой-я-ё-ешки! Ну не мог я Зинке своей изменить! Ну не мог!
Да только следов предательства хоть отбавляй. Радовало лишь то, что проснулся он в одежде.
- Попить и бежать! – решил он.
В дверях кухни его настиг столбняк. Он замер. На полу, между столом и кухонными шкафчиками лежала, видимо, хозяйка квартиры. Лица Костя не видел.
И она, сто процентов, не спала. Она была вся в крови, а рядом на полу лежал но_ж...
Костя посмотрел на свои красные руки, как же раньше не обратил внимания, что они испачканы. Даже вариантов не было – это его рук дело.
«Бежать!» - одинокая мысль пронеслась в сознании.
Он тихо вышел из чужой квартиры на площадку, закрыл дверь и. повернувшись, уткнулся носом в собственную дверь. Родную, до последней точечки на дерматине знакомую!
- Так я что, к соседке зашел? – Костя почесал затылок, потом вспомнил в чем у него руки, отдернул и вошел в свою квартиру.
- Здравствуй, милый! – Зина встретила супруга в коридоре со скалкой в руках. – И где ты шлындал всю ночь? Так хорошо пятницу отметил, что лишь в субботу домой вернулся?
- Зиночка! – встал супруг на колени. – Я так влип! Так влип!
- Еще бы! – сказала она. – Думаешь, ночевка черт знает где, тебе просто так с рук сойдет? Нет, мой дорогой!
- Зиночка, я так виноват, что…, - он начал рыдать прямо сидя на полу в коридоре.
Протянул руки в сторону супруги.
- В чем это ты вымазался? – спросила Зина, откладывая скалку. - А-а-а! – взвизгнула Зина. – Костя! Что это?
- Зиночка, я домой шел... Я всегда домой прихожу. Ты же знаешь. А тут, понимаешь... Не знаю как получилось... я не хотел... Но я... проснулся у соседки, у Любки... Нет, ты не подумай, я никогда к ней не заходил. Это был первый раз! И то, случайно!
- У Любки, значит! До нее добрался?! – Зина, недолго думая, перетянула его по лицу полотенцем.
- Зиночка, ничего не было!
- А целую ночь вы в шашки играли?
- Зиночка, я ее там… это…
После слов Константина последовало еще два удара полотенцем:
- «Это», значит, было, а так, ничего не было?
- Зиночка, не в этом смысле, - он прикрылся рукой, - кажется, я ее уб_ил.
- Что ты сделал? – Зина выпучила глаза и присела на пол рядом с мужем. – Допился?
- Честное слово! Она там... на кухне, - проговорил он, держась за голову. – Меня же теперь посадят! Зиночка, спаси меня, пожалуйста!
- Ты предлагаешь мне вместо тебя сесть? А о детях ты подумал? Мать им кто заменит?
- А отца?
- Такого отца им манекен с перегаром заменит! Ал_каш! Они даже разницы не увидят!
- Зиночка, ну, не надо так! Пожалуйста! – Костя продолжал плакать. – Надо что-то делать!
- Сухари сушить, - буркнула она, поднимаясь с пола, - в ванну иди, отмывайся. Шмотки сними, но в общую корзину не клади. На машинке оставь. Их сжечь придется.
- Зиночка?!
- Спасать тебя буду! Люблю, не знаю, за что!
Когда Костя вышел из ванной, Зины дома не было, а на кухне лежала записка от нее:
«Сиди тихо! Скоро буду!»
- Куда уж тут шуметь, - проговорил Костя, прильнув к горлышку чайника, - сколько мне раз говорила Зина, не пей, - приговаривал он, опустошая чайник, - раньше надо было слушать.
Через пару часов вернулась Зина, вся потная и с усталостью в глазах.
- Фу-у, - выдохнула на пороге, - умаялась за тобой вычищать!
- Спасибо, Зиночка! – Костя снова заплакал.
- «Спасибами» будешь своих ба_б кормить, сидим тихо до двух часов ночи, потом пойдем тело выносить, - нервным шепотом проговорила Зина.
- Какое тело? – опешил Костя.
- Нет, блин, а ты думал, что твоя пассия в воздухе раствориться? – Зина постучала кулачком ему по голове. – Садимся на диван, смотрим телевизор! – скомандовала она.
Полчаса было сравнительно тихо, а потом Зина спросила:
- Вот скажи мне, дорогой супруг, сколько денег ты от семьи утаиваешь?
- Нисколько, - проговорил Костя.
- Врать не надо, - Зина пригрозила пальцем, - мне тебя сдать, только номер набрать. Так сколько?
- Да с чего ты такое взяла? – заначки Костя сдавать не хотел.
- Видела я, с чем ты к соседке зарулил! Шоколад, понимаешь, бельгийский, шампанское, ни разу не Советское, фруктов целая гора! Детям бы хоть раз столько фруктов принес!
- Зиночка, да я не помню ничего, - возмутился Костя.
- Хочешь сказать, это ты на автопилоте? И часто с дорогущими шоколадом и винами на сторону заводит?
Костя побледнел. Памяти-то нет. Может и заводит.
- Бабки на бочку! – скомандовала Зина.
Костя поднялся, пробежался по квартире и принес ворох купюр.
- Я на спиннинг японский собирал, - краснея, оправдывался он.
- Смотри, как бы мне на передачки собирать не пришлось!
До двух часов ночи сидели молча.
- Пошли! – сказала Зина. – Выбрасывать ковер.
- Почему ковер? – не понял Костя.
- Потому что я завернула ее в ковер! Стоял у нее на балконе.
- Это же как в кино, - проговорил Костя.
- Я могу развернуть и неси так! – злобно фыркнула Зина.
- Не-не, - Костя задрал лапы вверх.
- В следующий раз будешь знать как по соседкам ходить!
Ехать пришлось супругам на городскую свалку, потом еще оттаскивали подальше. Вернулись, когда уже светало.
- Зиночка, я тебе до конца жизни должен! Ты же меня спасла! Клянусь! Вот чем хочешь, поклянусь, что больше никогда, ни капельки! Вот те крест!
И Костя на самом деле перекрестился.
- Мне твои клятвы до одного места, я включаю диктофон и ты надиктовываешь чистосердечное признание. Хоть раз, и оно уйдет куда следует!
- Ставь машину, я подожду у подъезда, - сказала Зина, открывая дверь.
По лестнице поднимались в молчании. Костя впереди. Выруливая на последний лестничный пролет, Костя встал, как вкопанный.
Соседская дверь медленно открылась и на порог вышла соседка. В белом саване и синюшными пятнами на лице. Протянула руки к Косте и замоги_льным голосом произнесла:
- Что ж ты не заходишь по старой памяти?..
***
С неделю Костя обижался за столь жестокий розыгрыш, а Зина с Любой продолжали над ним посмеиваться:
- Бельгийского шоколада не найдется? А брюта нет? Может по сто пятьдесят?
А через неделю понял, что их розыгрыш когда-нибудь мог стать реальностью. На самом же деле во хмелю ему память отшибает. И с тех пор больше не пил.
А к жене с ее новой подружкой относился с опаской:
- Черт его знает, что им в следующий раз в голову взбредет!