Я люблю петербургского литератора и историка литературы, Евгения Белодубровского. У него редкий дар - быть лишённым злобы.
Виктор Ерофеев назвал своё интервью с Довлатовым: «Дар органического беззлобия». По отношению к Довлатову это не совсем так. Довлатов старался и быть, и казаться добрым. (У него получалось). У Евгения Белодубровского – действительно, дар быть лишённым злобы, быть благодарным миру, за то, что он, литератор и историк литературы в этом мире есть.
Как человек по природе очень злой, я не могу вчуже не восхититься этим даром.
Новая книга Евгения Белодубровского (вернее, напечатанный из неё отрывок) посвящена набоковским штудиям автора. Образец лирического, интимного, что ли, литературоведения. Название – цитата из рассказа любимого Набоковым писателя, Юрия Олеши: «Фюзеляж бабочки».
Самого Набокова не так уж много, много тех, кто вокруг Набокова, его современников, исследователей, его подстольных (в советское время) читателей, много самого автора, его признаний в любви к хорошим людям. А поскольку, даже не по мнению, а по инстинкту Евгения Белодубровского, плохих людей вообще нет, то просто признаний в любви к людям. Какие они все люди, интересные, странные, своеобычные.
Вот он описывает, как в советское ещё время впервые увидел книгу под названием «Лолита». Делал сюжет на ленинградском ТВ про квартиру Вячеслава Иванова, знаменитую «Башню». Т
огда в «Башне» жил какой-то мускулистый, спортивный красавец. Белодубровский был потрясён книжной полкой красавца: Бердяев, Шестов, Франк – издания зарубежной «ИМКА-Пресс». «Лолита»! Откуда? И
тут-то Белодубровский догадывается. На вешалке в прихожей у спортсмена висит фуражка и форма таможенника. Конфискат!
Если бы мне в зубы попался такой сюжет, уж я бы изгрыз красавца с удовольствием. Гадина пижонская, поди, ни одну книжку и не листал. Некогда – всё по фитнесс-залам. А Евгений Белодубровский – ничего. Иной подтекст – вот же молодец какой! Интересуется, просвещается. Добрый человек.