А вы знаете, что сегодня по всему миру более 32 праздников?
К примеру в США сегодня празднуют день какашек и свободного брака.
Ну нам это не нать. Пусть они себе это празднуют на здоровье.
Я вам расскажу о других: сегодня "Всемирный день больного", на самом то деле это грустный праздник. Но я сразу вспомнила Карлсона, самого больного в мире человека, который излечился при помощи банки варенья.
А ещё сегодня ."День волшебных сказок на ночь" не забудьте почитать какую-нибудь на ночь.
А так же Лаврентьев день. Кстати луна растущая.
И ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ ПАРОХОДА.
А вот про пароход у замечательного автора Натальи Каравановой, чье творчество я обожают и с удовольствием читаю, есть интересная история. И я предлагаю вам её прочесть.
ПРИСЕВШИЙ ПАРОХОД (Дорожная зарисовка №5)
Не слишком веселая история, но все равно хочется рассказать.
И теплоход, кстати, не весь присевший. И даже не на мель присевший. Так только, одна палуба. Зато от страху.
Дело было так… конец прошлого века, теплоход идет вниз по Волге. Вполне возможно, что это была та же поездка, что фигурирует в истории про ряженку – вроде, те же действующие лица. Ну, не суть. Они у нас вымышленные же, да и совпадения все – случайные.
Теплоход идет вниз по Волге, на борту мы – костромские туристы и ксп-шники, едущие на Грушинский фестиваль самым приятным, хоть и самым неспешным видом транспорта. Лето, жара, даже ночью под 28-30 градусов. В каютах не сидится, население теплохода гуляет по палубам, тем более что в отличие от меня, друзья мои все талантливые и умеют петь, делают это с удовольствием, каждый вечер на корме за кинозалом…
И вот, поздние сумерки, мы уже напелись до хрипоты и приятной усталости, перебрались на нос, любуемся огнями приближающегося Ульяновска. Где-то далеко впереди цепочка огней Ульяновского моста через Волгу. Народу вокруг довольно много, не только наши. Кто-то просто сюда сам пришел, кто-то слушал песни и просто за компанию тут оказался. И кто-то предложил порассказывать страшилки.
Надо сказать, первые две страшилки оказались скорей смешилками… и не запомнились, да и не о них речь.
Город был все ближе, темнота, облака. И глядя на мост впереди я вдруг вспомнила: а не тот ли это самый мост, в который врезался теплоход?
– Как врезался? – спрашивают у меня стоявшие рядом. Я хмурю лоб и вспоминаю, что об этом мельком слышала в каком-то документальном фильме. Ну, интерес есть, надо рассказывать, что не вспомню – сочиню. Страшилки так страшилки. Все серьезно.
– Это было в середине восьмидесятых, большой был теплоход, не помню, как назывался, но шел тоже, как мы, вниз по Волге. Только днем.
– Да, – подыгрывает мне Леха, один из наших друзей. – Скорей вечером, на верхней палубе дискотека была. Кино вроде тоже показывали. Серьезно, там много народу погибло.
– Да ну, врете. – говорят нам. Зря говорят: такие подначки стимулируют таланты рассказчиков.
Ульяновский длиннющий, подсвеченный оранжевыми фонарями мост уже четко виден.
И я понимаю, надо рассказывать. Что вспомню и всерьез… ну я ли не сказочник.
– Видите, говорю я и показываю на створ моста, – огонек горит? Значит, там достаточная высота пролета чтоб теплоход прошел… Ну вот. А рулевой почему-то направил не туда теплоход… а вон, в четвертую арку.
– Вообще-то, – поправляет меня честный Алексей, – его в эту арку диспетчер направил. В четвертую. А она ниже.
Действительно, визуально кажется, что ниже (на самом деле нет).
Мы стоим на носу, мост приближается, по мосту едет поезд.
– Тогда тоже был поезд, – говорю я, – несколько вагонов перевернулись, зерно просыпалось.
Вокруг нас довольно людно, мы вспоминаем детали. История трагичная, так что слушают нас тихо и внимательно. И изредка в тревоге поглядывают на мост. И на «мачту».
На носу теплохода есть такая «мачта» (не знаю, может не правильно назвала – на ней флажок иногда висит, она вроде для навигации нужна). «Мачта» довольно высокая, и сейчас ее хорошо видно на фоне пасмурного, подсвеченного снизу городскими огнями неба.
Мы стоим на носу, мост приближается. Причем теперь видно, что теплоход двигается к той самой четвертой арке.
Заряженные нами, другие пассажиры между собой тоже начинают друг другу это вот рассказывать все, обсуждать.
– Да, вроде даже перед самым мостом (а мост уже рядом) капитан решил, что не помещаются они, и приказал мачту опустить. Ту, которая сверху, на крыше теплохода…
– Не помогло, – говорит Алексей. – Всю верхнюю палубу снесло. Как ножом – скорость-то большая…
У нас скорость тоже большая. И место то же, арка моста та же.
Сумерки, низкие облака. Теплынь, где-то музыка играет… дискотечная.
Мост нависает над нами темной громадой.
Вся палуба уже пялится на то, как он приближается. Я же смотрю на реакцию слушателей. Ничего себе реакция, какая надо…
И вот, тень под мостом, и нос теплохода к ней приближается, и «мачта» пересекает эту темную громадину и отчетливо уже кажется – не, не пролезем… охренительный зрительный обман: «мачта» кажется больше, чем есть, а мост – существенно меньше, не с чем сравнивать.
И кто-то вдруг тихо произносит волшебное слово: «Капец!»
А за миг до того, как «мачта», да и весь теплоход (надо сказать, с большим запасом) влетает под мост, все, кто был на носу рядом с нами и поодаль, все кто слушал нас и кто сам рассказывал, вдруг дружно приседают. Разом. Некоторые с отчетливым матерком.
Вот она, сила вовремя рассказанной истории, как есть!
И только после того, как теплоход вылез по другую сторону моста и все стряхнули с себя наносной испуг, я вдруг поняла, что присела вместе со всем теплоходом. И даже мысль в голове мелькнула: «накаркали, блин!».
Больше нигде и никогда я не видела такой живой реакции на рассказанную историю – не на кинофильм, где есть картинка и игра актеров, а просто вот на к слову пришедшийся устный рассказ…
ЗЫ: теплоход назывался Александр Суворов, год был 1983.
PS: Рассказ входит в сборник рассказов "Город и море" доступен к бесплатному прочтению. https://author.today/reader/281199
