- У него такие характеристики! Он на красный диплом идет! Все сессии на "отлично"! Мальчик спортсмен, у него медалей за олимпиады по математике три штуки! Вы понимаете, что они ему жизнь сломают? Не мог мой мальчик такого сделать, не мог! Мне следователь сказал, что ему от пятнадцати и до пожизненного грозит! За что?!
Угу. А вам, мамочка, следователь не говорил, что ваш сын к своим девятнадцати годам уже почти два года, как в поле зрения правоохранительных органов находился, что по нему видеозаписей на пятнадцать часов просмотра, что обвиняется он не просто в распространении наркотиков в особо крупном размере, а в участии в организованном преступном сообществе, и что ваш прекрасный спортсмен, отличник, олимпиец перетравил толпу народа не только по месту жительства, но и в трех республиках по соседству? Нет? Не рассказывал?
А нам с Серегой рассказал. Прямо после избрания вашему сыну судом меры пресечения в виде содержания под стражей. Даже скрывать ничего не стал, ссылаясь на тайну следствия - нечего там особо скрывать. Приняли ребеночка в составе ОПС, операцию готовили больше года, чтобы крупную рыбу не вспугнуть, взяли сразу восемнадцать человек: от самых мелких закладчиков до тех, кто всем руководил, деньги отмывал. Очень красиво и качественно сработали. И единственный вариант у вашего сына сейчас не залететь на действительно очень серьезный срок - каяться, каяться, еще раз каяться, подельников своих сдавать, рассказывать все, что ему известно, потому что его положительных характеристик и успехов в учебе хватит ровно на полгода сочувствия - не больше.
- Интересно получается! Значит, полиция сама допускает, чтобы у нас в стране наркотики появлялись, а потом нашу же молодежь за них и сажает! Это еще разобраться надо, откуда мой сын их взял! Небось, как из-за границы их везти, так не ловят никого! А как детей здесь арестовывать, так они первые!
Во гражданка! Чешет, как по-писаному, четко излагает недавние тезисы обращения матерей наркоторговцев к депутатам. Общий смысл: ай-ай, благодаря тому, что в страну бесконтрольно поступают наркотики, наши несчастные дети, которые хотели всего-то заработать себе на безобидные развлечения, получают совершенно невероятные сроки, а мы лишаемся нашего будущего - нашей золотой молодежи, потому что очень скоро мы пересажаем всё подрастающее поколение!
Всё - не пересажаем. Посмотрел на днях статистику специально: к лишению свободы за торговлю наркотиками в среднем последние три года приговаривают 15 тысяч человек в год, плюс-минус. От самых мелких закладчиков до самых крупных изготовителей и поставщиков. Не такие большие цифры, чтобы говорить о судебном геноциде подрастающего поколения и лишении страны золотого генофонда - за убийства и тяжкие телесные, повлекшие смерть, сажают столько же, а за кражи втрое больше.
Так что это, дорогие мои мамочки и папочки, самый настоящий естественный отбор, причем с минимальными для страны последствиями.
- А куда ему деваться? Куда? Ему же нужна была хоть какая-то подработка! Ведь надо на что-то жить! Что ему, в грузчики идти? Вы пробовали найти работу? Вот вы, вы - пробовали найти работу?
Палец с острым ногтем в красном лаке устремляется мне в район переносицы. В этот момент меня буквально начинает подташнивать от риторики посетительницы и я, извинившись, выхожу на свежий воздух, оставив ее с Серегой один на один. Пусть отдувается.
Когда мне было девятнадцать, я тоже искал подработку, но нашел ее, почему-то, в круглосуточном магазине. И каждый раз после, когда мне приходилось искать средства к существованию, я, отчего-то, не сетовал на родимое государство, не создавшее достаточного количества рабочих мест, а устраивался туда, где заработок не был связан с нарушением закона. И мне тем более противно слушать подобные разговоры, что когда я вернулся из мест не столько отдаленных, меня тоже с распростертыми объятьями ни один работодатель не ждал: и ничего, наркотиками торговать не пошел, хотя кладмены и их начальство реально зарабатывают дофига и больше.
"Ему же надо на что-то жить", "а где брать деньги на расходы", "мальчик всего лишь хотел подработать на наушники/телефон" - угу, да-да. По 15-20 тысяч в день поднимают самые низовые закладчики (до тех пор, конечно, пока их не задержат). Хорошие "деньги на расходы".
Через приоткрытое окно я слышу, как дама в офисе продолжает клясть правительство и всех причастных к ужасной ситуации в стране, всех депутатов, преподавателей в ВУЗе, телевидение, которое со всех экранов показывает "нашим детям" аморальных звезд на дорогих машинах, интернет, где "все доступно", полицию, которая находит "козлов отпущения". Следующий пассаж - про "проклятый Запад", который развратил нашу молодежь и про последние тридцать лет, которые нас пичкали развратом.
Ну, все. Хватит. Не все в этой жизни деньгами меряется.
Я возвращаюсь в офис, сажусь напротив и спрашиваю:
- Екатерина Владимировна, скажите: а вот куртка, в которой Севу задержали, красная с белым такая, помните? Это вы ему ее купили?
Дама напрягается:
- Куртка? Сева сказал, что ему друг на Новый год подарил. А какое это имеет значение?
- На вашем месте я бы задумался над тем, с кем дружит ваш сын: думаю, что куртку Descente за 80 тысяч рублей ему мог подарить только очень состоятельный друг.
- Что вы хотите этим сказать? - почти кричит Екатерина Владимировна. - Вы считаете, что Сева эту куртку у кого-то украл?
Святая простота.
- Разумеется, нет. Я совершенно уверен, что он купил эту куртку на свои собственные деньги, которые заработал на продаже наркотиков. Как и все остальное, что было на нем надето. А еще я хочу сказать, что вам не следует повышать на нас голос. Вам нужно было повышать его на своего сына года два-три назад. Сейчас же у него есть единственный вариант как можно раньше вернуться домой. Доказательства по их большой и дружной команде собраны, следствие и суд долго идти не будут, вместе с апелляцией месяцев десять. Доберется до лагеря, там заключит контракт, полгода на искупление вины и домой.
Дама осекается. Начинает идти пунцовыми пятнами. Потом неуверенно говорит:
- В смысле? Вы сейчас о чем?
- Я сейчас о том, что у вашего сына, Екатерина Владимировна, имеется прекрасная возможность искупить свою вину за совершенное преступление, отдать долг своей стране и вернуться домой не через шестнадцать-двадцать лет, которые ему корячатся, как с куста, а через полтора года с государственными наградами. Чистым, как слеза младенца. И это единственный для него вариант действительно существенно сократить тот срок, который ему, безусловно, назначит в качестве наказания суд. Мы этот срок так значительно не сократим - у нас волшебной палочки нет.
- Вы с ума сошли? А если его там...
- В этом случае, Екатерина Владимировна, вы получите существенную компенсацию от государства и глубокое моральное удовлетворение от того, что вы воспитали настоящего героя, а не наркоторговца. И избавьте, пожалуйста, нас от необходимости выслушивать сказки про то, что ваш сын - прекрасный мальчик, который просто запутался, которого обманули злые дяди, который хотел себе заработать на телефон и велосипед. Захотите - расскажете это следователю на допросе, он вас вызывать будет обязательно.
Когда вашего несчастного и запутавшегося ребенка задерживали, на нем надето было минимум на четыреста тысяч рублей и в кармане пятнадцатый айфон валялся, а на карточке "Мир", на которую ему стипендию перечисляют, было больше двух с половиной миллионов рублей. И все это есть сейчас в уголовном деле.
Вы не видели, как живет ваш ребенок? Не замечали, каким телефоном он пользуется, какие вещи он носит? Вы не обратили внимание на то, что девятнадцатилетний студент ходит на занятия с портфелем за шестьдесят штук? А если бы он через полгода домой приехал на новенькой машинке, вы бы тоже поверили в сказку про то, что ему ее друг подарил? А он бы приехал - у него помимо денег на карточке в крипте еще отложено, тоже уже нашли.
Женщина сдувается. Остаток разговора проходит в спокойной обстановке - без митингов и воззваний. Мы спокойно согласовываем линию защиты, сходимся на том, что не нужно доказывать недоказуемое - "невиновность" молодого бизнесмена - и уходя, Екатерина Владимировна поворачивается в дверях и говорит:
- Извините. Никому не хочется, чтобы ребенок сидел. Но "туда" я его не отпущу.
Да нам-то что...
Слушайте, всех касается. Ни один человек в 18-20 лет не сможет тщательно скрывать свои доходы. Вы все, родители, прекрасно видите, как у ваших детей появляются деньги на то, что им раньше было совершенно недоступно, и даже не пытаетесь задать им вопрос - откуда, блин, а потом на голубом глазу заявляете, что понятия ни о чем не имели и сетуете на страшную жестокость наших законов.
"За убийство меньше дают! Это геноцид!"
Это, дорогие мои, смотря за какое. Если за убийство двух и более лиц - там срока огромные. А ваши дети десятками людей гробят. И если кто и пособник геноцида - так это именно они.
За все время моей работы по делам о сбыте наркотиков я не видел ни одного реально невиновного человека. Ни од-но-го. По хранению без цели сбыта - было несколько подбросов, причем наглых и беспардонных.
А по сбыту - нет. Вот не было. Какие бы сказки мне ни рассказывали, какие бы песни мне ни пели, всегда я прекрасно понимаю, что передо мной сидит человек, который торговал этой дрянью. Была, правда, несколько раз неправильная квалификация, когда вместо пособничества в приобретении человеку сбыт вменяли, когда объем был завышенный - так отбили мы все эти случаи с коллегами.
Пожалуйста, не рассказывайте мне о тяжелой жизни, которая толкнула ваших детей на преступление. Я и так буду их защищать - ровно на столько, на сколько мне позволяет делать это закон.
У меня работа такая.
А рассказывать про их трудную судьбинушку - это не ко мне.
Адрес электронной почты для связи с автором находится в шапке канала.
Подписаться на телеграм-канал "Юрист-юморист: будни" можно здесь.