Прошла неделя. Все это время мы с женой жили в городе, работали, общались с друзьями, ходили по магазинам. Но мысли постоянно возвращались к находке. А еще было интересно, что же скрывают глубины чердака, до которых мы пока не успели добраться.
И вот утро субботы. Мы переоделись в старые джинсы и футболки, достали мощные фонарики, залезли на чердак.
Сначала нам попадался только хлам: ветхие одеяла, изгрызенные мышами подушки, старые, давно облетевшие веники. И тут жена вскрикнула, показывая на огромный сундук, чей уголок выглядывал из-под пальто времен расцвета НЭПа.
Мы откинули одежду, полюбовались на резную крышку, осторожно сдули пыль.
- Поднимаем? – почему-то шепотом спросила жена. Я кивнул. Мы отодвинули скрипучий засов, потянули крышку вверх.
- Фу, – я не смог сдержать разочарования.
В сундуке лежали старые платья и костюмы. Жена же с удовольствием окунулась в ворох одежды, прикидывая то один наряд, то другой. Вдруг она вскрикнула, я обернулся. В руках супруга держала что-то круглое.
- Посмотри, какая прелесть!
Я подошел. В руках жены оказалось тонкое, практически просвечивающее фарфоровое блюдо с изящной росписью по краям.
Мы стерли пыль, рассмотрели интересное клеймо: корону, странную букву Н, цифры 1897.
Я подошел к сундуку. В темной глубине заманчиво засветились тарелки, чашки, блюдца.
- А там что? – супруга направила луч фонарика на шкатулку, притулившуюся сбоку. С трудом мы извлекли ее на свет, открыли. Внутри мягко полыхнули серебряным светом монеты.
- Старинные, наверное. – Выдохнула жена.
Со всеми предосторожностями мы переместили находки в дом, залезли в интернет.
Действительно, дорогие: монеты и посуда относились к концу правления Николая II.
Их продажа, даже по сильно заниженным ценам, полностью окупила бы наши затраты на покупку участка, дома, строительных материалов.