Я проснулся в шесть часов утра, чему способствовал храп мертвецкий пьяного человека над моим ухом. Открыв глаза я какое-то время пытался определить своё местоположение.
Посмотрев комнату, вспомнил, что ночью приехал к другу на вечеринку, где намечалась грандиозная попойка. И судя по необыкновенному хаосу в доме спящим в разных местах людям, она действительно удалась.
Встряхнув с себя храпящие тело товарища, поднимаясь на ноги. К девяти утра мне следовало быть в одном месте, сделать дела. Холодный душу кофе привели меня в порядок. Двадцать минут я пытался вызвать такси, но линия была постоянно занята.
Наконец я решил, что не могу больше ждать, и вышел из дома по направлению к дороге надеюсь поймать попутку. Утренний туман еще не расселся. Солнце только начало появляться на горизонте. Я шел по пустой дороге, и полной грудью вдыхал свежий утренний воздух.
Я прошел около двух километров, навстречу попадались автомобили, ни один из которых не остановился. Когда я переходил дорогу на перекрестке, внимание моё привлёк выцветший венок на деревянном, покосившемся кресте его обочины.
Крест, стоял здесь не первый год, венок судя по всему периодически меняли. Очевидно, на этом самом месте когда-то произошла трагедия. Повернув в голову в сторону проезжей части, я увидел несущийся на меня белый автобус.
Страх за доли секунды обездвижил мое тело превратив его в камень. Отскочить в сторону я был не способен. За столько короткий промежуток времени я успел проанализировать свои шансы на спасение в этой ситуации, и шансы мне показались маловероятными.
И визг тормозов прервал тишину утреннего леса, только птицы вспорхнули со своих веток, собрались в стаю и полетели прочь с пронзительным гиканьем. В оцепенении, я стоял перед автобусом, не в состоянии даже пошевелиться.
Желтый свет фар пробивался через рассеивающийся туман и бил прямо в глаза. Я пришел в себя, когда дверь автобуса медленно открылась. Он идёт в сторону города и лучшего варианта, чем доехать на нём, не придумаешь. Когда шел к автобусу, успел хорошенько его разглядеть.
Небольшой на 10-15 посадочных мест, белого цвета с двумя горизонтальными линиями по середине. Такие курсировали в городе, когда я ещё был маленьким. Но немалый срок его эксплуатации, указывали так же оранжевые пятна корозии на кузове и в каких-то местах даже чёрный, напоминающий грибок или плесень.
Стёкла, покрылись внушительным слоем дорожной пыли. Табличку с номером маршрута и перечнем остановок прочесть было, невозможно. Когда я вошел в автобус, водитель повернул голову в мою сторону, взглянул на меня и сказал: «Ты что же сынок под колёса-то бросаешься или жить надоело?». На тот свет собрался!?, а то я подвезу, ты только скажи. От одного его взгляда мне стало не по себе.
Глаза мутные, будто остекленевшие, ощущения, что он смотрит сквозь, а не на тебя, что-то тяжёлое было в выражении его глаз, словно скопились в них годы страданий, безумие, отчаяние единочество, скопились и не знают выхода.
Голос водителя звучал бесстрасно, монотоно, по интонации не связано, как если бы записали бы на пленку сначала отдельно слова, затем сведены в предложение одной записи. Я не ответил, прошёл дальше и сел у окна, автобус оказался абсолютно пустым, ни одного пассажира, водитель надавил на газ и мы со скрипом тронулись.
А то составишь компанию вот этим, они тоже без глаз. Неожиданно добавил водитель так, что я вздрогнул, на слове этим он махнул рукой в мою сторону.
- Кого он имеет в виду?
В салоне кроме меня никого. Либо он устал и ничего не соображает, либо этот водитель сумасшедший. Через слой пыли на стёклах нельзя было ничего разглядеть, вступать с водителем в разговор совсем не хотелось. Достаточной скорости это транспортное средство достигнуть
не могло, потому мы тащились от силы 50 км в час.
Водитель включил музыку, точнее какой-то старую песню которая играла по кругу. Прогнивший грязный автобус, как снаружи так изнутри, отсутствие других пассажиров, странный водитель, всё это насторожило. Приблизительно через полчаса езды автобус остановился. «Конечная, всё на выход, по быстрее да по сторонам смотрите, когда дорогу переходите», сказал водитель, обернувшись в салон.
Не стал вступать с ним в дискуссию и выяснять, кого он имеет в виду и в своём ли он уме, я быстро вскочил и пошёл к выходу. Когда открылась дверь, и я вышел наружу, шок и недоумения мои были неподельные, он высадил меня на том же самом
месте, где я и сел. У креста с венком, на который я отвлекся, когда переходил дорогу. Но это не самое главное, главное то, что уже совершенно стемнело, тогда как садился я в автобус, ранним утром.
Спустя месяц после того случая я разговарился с одним водителем автобуса нашего города, и вот что он мне рассказал. Был у нас лет 30 назад с лучай, я тогда молодым был ещё. Значит, работал один водитель на автобусе, как звали не помню, хороший был как водитель, стаж имел большой, замечаний за годы службы не было от начальства, да только зрение у него всё ухудшалось и ухудшалось, с каждым разом всё сложнее было медицинскую комиссию пройти.
И вот в один день забраковали его, запретили на маршрут выходить, на пенсию отправить собрались, только он на следующий день на работу всё равно вышел и никому не сказав, автобус свой завёл и уехал. И тут случилась беда, за городом люди грибы собирали и за детьми не уследили, выбежали дети на дорогу, сбил он их на смерть.
Эта мать детей ближе всех была, видела, но подоспеть не смогла. А он вышел, детей погрузил, да и уехал, куда неизвестно. Только не его, не автобуса, не детей живыми или мертвыми не нашли, потому там крест с венком и установили, до сих пор стоит.